- Это ребята, которые не сидят без дела.

   Усы соседа воинственно топорщились.

   - Спасу от них теперь нет... куда ни зайдёшь, везде теперь либо мародёры, либо мусора.

   Неожиданно для себя Игорь почувствовал на Гришку обиду.

   - То не мародёры. Это вы мародёры. А те парни, что меня отделали - что-то вроде общественного движения. Партии, у которой есть чёткие взгляды на современную жизнь, и заметь, на то, что же нужно предпринимать в текущей ситуации. Они делают ужасные вещи - с этим я не собираюсь спорить. Но может, эти ужасные вещи приведут к чему-то хорошему в будущем?

   Гриша подошёл к Игорю и с грохотом уронил свой тощий зад прямо на пол. Словно любопытные, но трусливые кутята, к ним несмело начали сползаться остальные пьянчужки. Все они молча ждали продолжения. Игорь, не смачивая свои краски водой красноречия, расписал им, как он спасал младенца и как его втаптывали в грязь. Пьянчужки охали и ахали, словно тётушки на званом вечере, посреди которого вдруг раскрылась чья-нибудь личная тайна.

   - Не повезло тебе, друг, что все порядочные люди собрались сейчас здесь, - воскликнул кто-то. Следом, конечно же, раздался горестный перезвон бокалов.

   Гриша, большой любитель порассуждать на отвлечённые темы, сказал:

   - Порядочность - она не такая. Кусает, только если в ответ, да и то не всегда. Любит свой тёплый угол. Если ты причисляешь себя к порядочным, то сиди дома от греха. А знаешь, почему?

   - Почему? - послушно переспросил Игорь.

   Гришкин палец назидательно продырявил воздух.

   - Ты хоть раз слышал, чтобы один человек заразил другого порядочностью? Вот то-то и оно! Вот мы - свинтили ящик коньяка. А кому от этого плохо стало? Абдулла, который тем магазинчиком владеет, живёт на Зубчаниновке, то есть ему через целый город ехать, чтобы вывезти своё добро. У него таких магазинов в одной Зубчаниновке - три штуки! И зачем, спрашивается, он сюда поедет? Вот мы и реквизировали добро, чтобы не пропадало. Я, если хочешь знать, записочку ему оставил под прилавком - мол, такой-то такой-то арендовал ящик "Командирского" с целью растравить душу и провести время. Денег не оставляю - украдут, да и курс сейчас непонятно какой у коньяка к рублю, а вот адресок - пожалуйста. Только, пожалуйста, не присылай своих чернявых мордоворотов, а приходи сам - разойдёмся по-доброму. Конец цитаты... С другой стороны, сволочизм и подлость любит компанию. Они распространяются от человека к человеку как грипп. Они стремятся собрать своих сторонников вместе как можно большим числом, натравить их на то или на это.

   - Это всё глубинные инстинкты человеческие, - прибавил Гришин приятель. Звали его не то Андрей, не то Алексей - Игорь так и не запомнил. Запомнил фамилию - просто потому, что её трудно было не запомнить. Люди с фамилией "Героический" встречаются не каждый день. Внешность у него была типичного теоретика, теоретика жизни, если уж на то пошло - закрывающая лоб чёлка, близорукий взгляд, невыразительное лицо, выражение на котором не поменялось даже когда он начал понимать вместе со всеми остальными, что всё-таки произошло.

   - Они нам, человекам, вообще-то, выживать помогают, - продолжал Андрей, либо Алексей, взяв назидательную интонацию. Игорь подумал, что он, возможно, ещё и поэт. - Вообще-то, к сведению, только такие люди, наглые люди, люди, которые не думают и ни с кем не советуются, берут и меняют мир так, как им нравится.

   - Что меняют? - переспросил Игорь.

   - Всё меняют, - безапелляционно заявил Героический. Он был тощим, с грязью за ушами и под ногтями, с проглядывающими сквозь тонкую рубашку рёбрами, и в общем вызывал почти осязаемое отвращение.

   - Мы динозавры, а это наш астероид, - выдал неловкое сравнение Гриша.

   - По-вашему, - Игорь уже ничего не понимал, - лучше порядочное безделье, чем, если кто-то умный (в уме румынского вампира он отчего-то даже не думал сомневаться) захочет что-то сделать? Что-то, что может показаться вчерашнему человеку дикостью или даже жестокостью? Люди же тогда просто перемрут... или же их вывезут на плечах те, кто не боялся делать другим людям больно. Тебе - вот тебе, Гришка! - не стыдно будет въехать в новый мир на шее у истеричной бабы с ножом, которая резала младенцев?

   Распалившись, Игорь вскочил. Лицо его горело. Гриша только грустно покачал головой.

   - Скорее всего, я никуда не въеду. Если так дальше пойдет, и никто по-настоящему умный и смелый ничего не придумает, эта квартира станет одним большим склепом для всех, кто в ней находится. Во всяком случае, мы умрём не трезвыми.

   - А я нет, - Игорь задыхался. Стены, казалось, пульсировали - то придвигались, то отдалялись. Было странно видеть, как держатся на них картины - заключённая в пластиковые рамки безвкусная мазня - и кактусы в горшочках на подоконнике. - Я хочу умереть, попытавшись что-то сделать. Вернее, я вовсе не хочу умирать, но если вдруг придётся...

   - Смотри не подхвати грипп, - сказал Гриша.

   - Да пошёл ты, - сказал Игорь.

   Он хотел уйти, по-девчачьи хлопнув дверью, но здесь ещё оставалась выпивка. В конце концов, что он теряет, участвуя в заседании порядочных людей? В их обществе хотя бы можно спать, не опасаясь, что тебе попытаются обчистить карманы или просто наступить на голову.

   К своей квартире Игорь подполз только следующим утром. Он боялся, и больше всего, наверное, боялся увидеть жену в той же позе что и накануне - на остывшей постели, подтянувшей, насколько это возможно, колени к подбородку. Внезапно что-то схватило его за горло и сжало, так, что он едва мог дышать. Ленка... тебе нельзя впадать в уныние или тем более изнурять себя голодом. У нас же будет сын! Ключ в руках прыгал так, что его никак не получалось вставить в замочную скважину, и Игорь готов был уже завопить от отчаяния, когда кто-то открыл замок с той стороны, и впереди Ленки перед Игорем возникла её брезгливая, подозрительная гримаса. Как всегда, когда он возвращался откуда-нибудь после затяжной пьянки. Некоторые вещи не меняются, и сейчас Игорь был до ужаса этому рад.

   - Ну, что с тобой на этот раз случилось? - спросила она, пропуская его внутрь. Обогнала, пока он пытался на ходу стащить ботинки, и проследовала на кухню, неся впереди себя живот. Оттуда доносились восхитительные ароматы. Это был её способ привести себя в чувство: Ленка занималась рутинными делами, вроде готовки и уборки, и тем самым немного уменьшала газ в своём сердце. И сейчас она была похожа именно на шарик, наполненный газом.