Григорьев сделал это заявление настолько безапелляционным тоном, а из контейнеров исходил настолько головокружительный аромат, что Городовая, получившая, в свое время, высшее медицинское образование, не осмелилась возражать полковнику в спорном вопросе возникновения язвы желудка.
В больших контейнерах оказалось ароматное рагу из мяса и овощей, а в тех, что поменьше – салат из свежей капусты, помидоров и сладких перцев – все выглядело очень вкусным и оказалось таковым на вкус. Во время еды Городовая с Григорьевым разговаривали обо всем, кроме работы. У полковника за годы службы выработалось твердое правило – прием пищи должен быть приемом пищи – как абсолютно самостоятельный процесс, а не приложение к деловому разговору. Следователь оказалась не против этого замечательного правила, к тому же обед был таким замечательным, что совершенно не располагал к серьезному разговору. Отдав должное рагу, а после и кофе с пирожными, Григорьев открыл Городовой тайну свертка, который она привезла полковнику в подарок от своего начальника. Оказалось, что темной плотной бумагой была обернута красивая деревянная коробка с искусно вырезанными на ней изумительными узорами и захлопывающимся замком. Внутри коробочки, ровными плотными рядами, были уложены сигары.
Григорьев с благоговением истинного ценителя достал из коробки одну из сигар и с удовольствием обнюхал ее. Городовой тут же стало понятно, что ее начальника и полковника Григорьева объединяет не просто совместное прошлое, а очень старая и крепкая дружба, потому что, только хороший друг мог так угадать с подарком. Григорьев покрутил сигару в руках, еще раз с наслаждением обнюхал ее и… убрал обратно в коробку, которая со всеми предосторожностями и почестями снова была отправлена в ящик стола.
– Бросил курить четыре года назад, – пояснил свое поведение Григорьев, – Курю теперь только на рыбалке, да и то не всегда. Ну, как, вы готовы обсудить дело?
– Да, кончено, я готова.
Поудобнее расположившись в кресле, и устремив свой взгляд куда-то в область макушки собеседницы, Григорьев начал свое повествование.
– Я служу в полиции уже тридцать три года и повидал всякого. Я ведь не всегда жил здесь, в этом райском закутке… Сюда меня перевели двенадцать лет назад, из Питера. В один прекрасный момент я понял, что с меня хватит – из-за работы я потерял семью, отцовский авторитет в глазах сына, почти перестал общаться с родственниками… В конце концов, я сам попросил перевода – куда-нибудь подальше от северной столицы. А здесь, в то время, освобождалось место начальника, как раз уходившего на пенсию… Мою просьбу удовлетворили – отправили на отдых, так сказать, – Григорьев усмехнулся своим воспоминаниям, – Так вот, я к тому говорю, что опыт в делах, подобных случившемуся здесь, у меня есть, уж поверьте. Но за двенадцать лет своей службы в этом городе, мне еще ни разу не пришлось его применить на практике. А это значит, сами понимаете, что здесь не происходило ничего из ряда вон выходящего. И, насколько мне известно, до моего приезда сюда, тоже ничего настолько серьезного здесь не случалось. В этом городе вообще самое миролюбивое, уравновешенное и неконфликтное население из всех, что я когда-либо видел. Этот городок, как вы возможно уже заметили, на редкость благополучен во всех отношениях – во-первых, практически нет безработных. Конечно, у кого-то достаток меньше, у кого-то больше, но голодающих – нет, неблагополучных семей – очень мало, алкоголиков и наркоманов можно пересчитать по пальцам. Подростки иногда шалят, но детские забавы рано или поздно заканчиваются, а из самых отъявленных хулиганов и бунтарей вырастают достойные члены местного общества. Во-вторых, заезжие, гастарбайтеры и туристы здесь тоже большая редкость. Дорога сюда – не близкая, да и кому нужен ничем не примечательный провинциальный городок. Еще и по этой причине, в городе действительно спокойно. Всегда так было. И я был спокоен все это время, ничто меня по-настоящему не тревожило. – Григорьев ненадолго задумался, его взгляд затянулся дымкой воспоминаний и сожалений. Подходя к сути своего рассказа, он становился все более задумчивым и мрачным, на глазах менялся его внешний облик: безупречную осанку сменила стариковская сутулость, лицо словно осунулось. Сделав тяжелый глубокий вздох, он продолжил:
– Когда исчез первый подросток, большинство горожан решило, что вопреки достоинствам этого города, мальчик все-таки ушел самостоятельно, возможно в поисках приключений или любви – всякое ведь бывает, семнадцать лет, гормоны шалят. И я, в первое время, тоже так думал. Однако меня это происшествие не на шутку растревожило – сразу же возникло нехорошее предчувствие, что на этом беды не закончатся. Как в воду глядел – следом пропал еще один мальчик, а за ним и третий. – Григорьев становился все задумчивее, между фразами все чаще появлялись длительные паузы. – За эти три недели я много думал и пришел к выводу, что возможно, все это время – двенадцать лет – я был слеп. Ведь я не молод уже и жизненный опыт научил меня тому, что везде, где есть люди – есть и проблемы. Теперь и сказать не могу – что именно меня убедило в отличии этого города от других, таких же… что меня так подкупило и расслабило… После грязи и дрязгов большого города для меня он и впрямь казался райским закутком. Совсем недавно я понял, что так я заблуждался много, очень много лет…
Слова давались полковнику с большим трудом. Ему непросто было признаваться в своих ошибках и беспомощности, молодой, по сути, совершенно незнакомой женщине. Но этот груз настолько тяготил его, что он не мог и дальше держать его в себе.
– В то же время, я понял, что стар уже для таких загадок и не в силах в одиночку разобраться с тем, что здесь происходит. – Полковник глубоко и тяжело вздохнул. – Возможно, это будет самым большим разочарованием в моей жизни. Но, я теперь понимаю, что городок не так уж и благополучен и за внешним спокойствием, возможно, таится что-то еще…
По спине Городовой побежали мурашки – ведь именно это она почувствовала совсем недавно, как только приехала в город. Спустя несколько секунд, Григорьев продолжил: – Пора сорвать этот пластырь. Пришло время во всем разобраться. Поэтому вы здесь. Я подумал, что нам нужен новый подход, взгляд со стороны, свежая кровь, так сказать… Понимаете, большинство местных жителей родились здесь, выросли и умрут тоже здесь, как их отцы и деды. И дети их здесь проживут, и внуки… Среди моих подчиненных – девяносто процентов – местные, а те, что не местные, вроде меня, прижились здесь и обмякли, так, что возможно уже не способны быть объективными. Поэтому, я надеюсь на вас, Оксана. Вы человек незаинтересованный, так сказать… Надеюсь, что вы разберетесь во всем и вернете местную жизнь в привычное русло, если это вообще возможно. С вашим опытом и личными качествами, о которых я знаю со слов вашего начальника, я уверен, что вы справитесь с этой задачей.
Городовая молча кивала головой, задумавшись над откровениями Григорьева. Она поняла, что полковника, помимо прочего, пугает подтверждение его смутных предчувствий и неизбежное появление доказательств того, что многие годы он не замечал чего-то очевидного, хотя мог предотвратить несчастье. Его мучил страх разочарования в самом себе. В его возрасте это действительно страшно. Следователю снова вспомнились собственные ощущения по приезду в этот городок. Может статься, что подобные чувства в свое время преследовали и полковника, но он предпочел не обращать на такие мелочи внимания. Необыкновенная красота местной природы, внешнее благополучие и аутентичность городка действительно сбивали с толку, завораживали. Нужно быть предельно осторожной и бдительной, чтобы не попасть под обаяние этого места. Хотя, как правило, само место здесь ни при чем, обычно проблемы создают люди.
– Кстати, эти дела ведет толковый парень – капитан Крашников, – уже совершенно другим тоном, почти весело, прервал размышления Городовой полковник Григорьев. – Как только произошло первое исчезновение, я сразу решил, что лучше него кандидатуры для этой работы не найти. Он бы и сам обязательно во всем разобрался, рано или поздно, потому что является прекрасным исключением из правил, так сказать: не местный, и хотя уже много лет проживает в этом городе, сохранил острый ум, внимательность, дотошность в работе и активность – очень способный парень, сами увидите. Но, мы не можем позволить себе ждать. Помощь ему, да и всем нам, точно не помешает. Время работает против нас. Я организовал ваше рабочее место в одном кабинете с Крашниковым – в его кабинете. Он будет во всем помогать и вы не пренебрегайте его помощью, потому что, говорю – парень очень толковый, такой… с изюминой… Вот кстати, уже и обеденный перерыв закончился. Вы немного отдохнули? Может еще кофейку?
