27

                Реакция на звонок следователей Годуну Владимиру Анатольевичу, начальнику Особого отдела, последовала уже через каких-нибудь двадцать минут. В кабинет номер тринадцать, занимаемый следователями в последние дни, ввалился взбешенный Бикетов с налитыми кровью глазами. Несколько минут кряду он изрыгал из себя такие проклятия, и ругательства, что Крашников и Городовая даже опешили. В какой-то момент он наконец-то остановился, чтобы перевести дух, но следователи не воспользовались этой паузой, так как просто не нашли, что ему возразить. Тирада Бикетова, сопровождавшаяся анатомическими подробностями и выкладками о весьма своеобразном, и доселе неизвестном ни одной науке, происхождении самих следователей и всех их начальников, была завершена фразой:

     - На все про все у вас чертовы сорок восемь часов!!! А после – чтобы духу вашего не было в моем городе!!! Я лично вышвырну вас за городскую черту!!!

                Резко развернувшись, он вылетел из кабинета, шарахнув дверью так, что посыпалась штукатурка.

     - Вот это да! – с чуть заметными нотками восхищения в голосе, произнес Крашников.

     - Да уж! – в тон ему ответила Городовая и они вместе взорвались хохотом.

                 В самый разгар этого безудержного веселья в кабинет вошли Алена и Максим.

     - О, да у вас тут весело, а я думал вы не выжили после посещения шефа, - Максим улыбался искренней открытой улыбкой, которая повлияла на всех остальных парадоксально, развеяв все признаки веселья.

     - Что случилось? – сразу же посерьезнел Макс.

     - Ты ничего не хочешь нам рассказать? – спросил его Крашников, аккуратно закрывая дверь в коридор.

     - Ну… А что бы вы хотели услышать? – Максим явно не понимал, о чем может идти речь.

                   Алена, как и следователи, выглядела серьезной и очень расстроенной. Она прошла к окну, подальше от входной двери и молча замерла возле подоконника. Криминалист, конечно же, уже была в курсе обо всем, что происходило в отделении полиции: о подозреваемом – Юлии, ради которого в последние несколько часов разворачивалась операция «Маньяк», но так кстати погибшего при пожаре в собственном доме; о том, что задержали какую-то женщину по подозрению в убийстве Шумина Андрея. Она была немного обижена тем, что все это время следователи довольно активно действовали на передовой, а ей поручали чисто техническую работу. Но все это было ерундой по сравнению с тем, что происходило в настоящий момент.

     - Да что с вами со всеми? – все еще не понимал Максим.

     - Ты в курсе, что арестовали Иванову Анну Андреевну? – Крашников решил начать первым.

     - Нет, не в курсе. Кто такая эта… Анна Андреевна?! – Максим начинал раздражаться, что было совершенно ему не свойственно.

     - Она – опекун из поселка для престарелых, у которой ты два года подряд покупал некие… эм-м-м.. лекарства. Без рецепта.

                  После произнесенной следователем фразы, в позе Макса произошли перемены, внешне заметные только для людей, хорошо знающих его, однако, поразительно изменившие весь его облик: всегда расправленные плечи опустились, осанка резко изменилась, улыбчивое светлое лицо посерело и словно постарело на несколько лет, он сцепил руки в замок, весь съежился и застыл.

     - Почему Анну задержали? – однако вопрос он вопрос таким спокойным и уверенным тоном, которого от него никто не ожидал.

     - Ее арестовали по подозрению в убийстве Шумина Андрея, - ответила Городовая, глядя прямо в глаза Максима.

     - Чего?! – хохотнул Максим, становясь на мгновение похожим на себя прежнего, - убийства Шумина?! Да она в жизни мухи не обидела!

                  Городовая с Крашниковым даже растерялись – какое дело Максу до Анны Андреевны, когда у него самого назрели серьезные проблемы и почему он ведет себя так, словно ему ничего не угрожает.

     - Макс, почему ты ведешь себя так, будто ничего не происходит?! Зачем ты покупал наркотики – ты наркоман?! Как ты можешь объяснить все это? – Городовая не выдержала и решила как можно скорее прояснить ситуацию.