- Ах, да… Я слышала об этом, - девушка побледнела, испугавшись еще больше. - Однако, здесь говорить об этом не принято – старикам нужен покой… И вообще, при чем тут Королевы?

     - Нам хотелось бы поговорить с ними об их сыне... События тридцатилетней давности – вы вряд ли в курсе.

                   Сиделка ненадолго задумалась, после чего решительно ответила:

     - Хорошо. Но, как вы уже поняли, Елизавета Петровна ничего вам не скажет… она в таком состоянии уже больше месяца... Лучше я отправлю вас к ее мужу.

                   С этими словами сиделка достала из кармана свитера небольшую рацию, и нажав кнопку на панели, произнесла:

     - Посетители к Николаю Федоровичу, они из полиции, хотят задать какие-то вопросы.

                   Через пару секунд мужской голос из микрофона рации произнес:

     - Пусть проходят.

                   Указав следователям направление, сиделка продолжила чтение вслух для своей подопечной, так и не проявившей какое-либо внимание к происходящему.

                   Проходя по выложенной речным камнем дорожке к крыльцу дома, следователи заметили, что на территории, прилегающей к дому, находится небольшой теннисный корт и крытая площадка со специальным мягким покрытием, с установленными на ней различными тренажерами.

     - Интересно, для кого все это, если хозяева в инвалидных креслах, - сердито проговорил Крашников, ему здесь определенно не нравилось.

                   В этот момент из дома выскочил, и направился навстречу следователям, невысокий жилистый мужчина преклонных лет, в одежде очень похожей на пижаму. За ним, чуть поспевая, торопился мужчина моложе лет на тридцать. Он был в белоснежном медицинском халате и пытался на ходу набросить на старичка такой же белоснежный махровый халат:

     - Николай Федорович, ну нельзя же на улицу после массажа, мышцы должны быть в тепле...

     - Отстань! Надоел! Не каждый же день у меня посетители! – и старичок припустил еще быстрее.

     - Ну, может, хотя бы он тренажерами пользуется, - с улыбкой проговорил Крашников, глядя на бодрого старичка, с крейсерской скоростью приближавшегося к ним.

     - Добрый вечер, добрый вечер, молодые люди! – старичок подбежал к следователям и начал трясти за руки каждого, по очереди. – Николай Федорович, Николай Федорович… А вы кто? Вы из полиции? Расследуете те преступления? Как интересно! Как интересно!

     - Что?! Как вы узнали?! – сопровождавший Николая Федоровича молодой человек, казалось, был поражен до глубины души.

     - А ты думал я старый дурак, да? Старый дурень, выживший из ума, так?! – Старичок был очень горд собой. - Да я поболее твоего соображаю, а то что вы попрятали всю прессу и шнуры от телевизоров – еще ничего не значит!

     - Крашников Дмитрий, а это Городовая Оксана, - сумел вставить слово следователь.

     - Очень, очень приятно! – Николай Федорович снова переключил свое внимание на следователей. - Так приятно! Вы не представляете! Вы хотите задать мне какие-то вопросы? О! Я обожаю отвечать на вопросы! О чем вы хотите меня спросить? Вы будете меня допрашивать? Я подозреваемый?! О! Какой же сегодня замечательный день!

     - Нет, нет, вы не подозреваемый, - снова совершенно непостижимым образом ввернул несколько слов Крашников. Молодой человек, ухаживающий за Николаем Федоровичем, помалкивал, удрученно качая головой. Городовая решила попробовать спасти положение, и, используя фактор неожиданности, резким громким голосом произнесла:

     - Нас интересует ваш сын – Королев Евгений.

                    Николай Федорович прервал свое словоизлияние на полуслове и повернулся к Городовой:

     - Мой сын? Сын? – старик выглядел искренне удивленным.