– Всё для тебя, – они снова засмеялись. – Я же для вас их и испекла. Типа, очень долго хотела, а тут повод.

– Значит, это – валентинки? – Влад громко захрустел печеньем. – Я случайно не съел предсказание или какую-то записку внутри? – и он, прожевав, резко перевёл тему: – Предлагаю куда-нибудь сходить завтра после уроков. Всем вместе, – его настойчивый взгляд остановился на Яне. – Мороза не будет – есть каток.

– Я не умею кататься, ребят… – нервно посмеялась Яна и, подняв плечи, неловко поправила оправу.

– Научим. Не оставим же мы тебя одну посередине катка? Хотя, кто нас знает, правильно?

– Да, а с тебя опять эти печенья, – продолжил свою тему Марк, говоря об этом как о само собой разумеющемся. – И я не шучу.

И они ещё не представляли, как эта, казалось бы, обычная прогулка изменит ход событий.

***

Распрощавшись с друзьями на остановке, Диана едва ли не побежала домой – хоть столбец термометра не опускался ниже минус пятнадцати градусов, появившийся с наступлением сумерек ветер подмораживал не только дороги, но и прохожих. Впрочем, такая неустойчивость погоды была обычной для их региона.

По пути она, иногда вспоминая шутку Влада или Марка – одну из миллиона шуток – смеялась вслух и не чувствовала за то стыда. Ей было необъяснимо легко ступать по сугробам, хоть ноги и болели после трехчасовой активной прогулки. Завтра эта прогулка ещё скажется на её продуктивности, но это будет завтра. Сейчас же ей хотелось благодарить судьбу и звёзды за столь тёплую компанию друзей, хотя она не верила ни в астрологию, ни в соулмейты.

Придя домой, Диана сделала себе горячего чая, забралась в тёплую постель и начала смотреть сделанные на катке фотографии, десятки фотографий, на каждой из которых глаза друзей светились радостью и искренностью. Особенно её рассмешила фотография, где парни толкали Яну на льду, а она, закрыв лицо руками, то ли смеялась, то ли плакала. И все вокруг смотрели на них, как на сумасшедших! А им было всё равно…

Вдруг захотелось выложить несколько удачных кадров в историю в «Instagram», и Диана уже начала придумывать подпись, как что-то внутри остановило её и встревожило. Ник каждого она уже отметила – нужно было только сделать пару аппликаций и опубликовать. Глаза пытались не останавливаться на ком-то одном, но их так и тянуло к милой, тонкой улыбке Влада, надевшего сегодня смешную белую шапку с помпоном, похожую на те, что носил Марк.

Резко отложив телефон, она решила прогуляться до кухни и налить там ещё чая. Лицо до сих пор было красное с мороза, и этот румянец подкрашивало ещё и смущение. Как же ей было неловко, как было неудобно перед собой и их дружбой! Как она могла осквернить эти тёплые крепкие чувства внезапной влюблённостью? И была ли это вообще она?

– Как я ему в глаза теперь смотреть буду?

Вмиг вспомнились все шутки одноклассников насчёт них двоих – и Диана снова поймала себя на мысли, что до дрожи в коленях хотела бы, чтобы все эти паршивые слухи стали реальностью. Ей хотелось убежать от себя, но финишная черта слилась со стартом. Бежать было некуда. А избавиться от чувств? Избегать его? Нет, тогда она потеряет и Марка, и Яну, и всю их компанию, которую считала семьёй. «Измена. Самая настоящая измена!»

Стеклянными, удивлёнными глазами она смотрела куда-то в сторону и раз в несколько секунд обмакивала губы остывшим чаем. За окном всё также валил снег, и ей хотелось, чтобы он спрятал в себе все её чувства. Но тогда весной они бы оттаяли, верно? Негде не было для неё спасения.

Она даже переодеться полностью не успела – так и осталась сидеть в большом зимнем свитере и джинсах, будто гостья в доме.

Всё в жизни у неё было под контролем, и ни о чём таком думать не приходилось. Новые, странные и пугающие чувства поселились в ней. И очень скоро ей захотелось, чтобы Влад прямо сейчас, сидя у себя дома, испытывал то же самое. Ей не хотелось быть одной такой предательницей. И если он тоже что-то к ней испытывал, что-то такое же окрыляющее, но одновременно тяжкое и сложное, то клеймо «изменника» не к кому было бы применить.

Тогда она дала себе время до дня рождения Марка – две недели – чтобы разобраться во всём, что творилось в её сердце. И момент принятия решения пришёл очень быстро, даже незаметно. А весна обострила эмоции пылкого, но ранимого сердца. И подогрела страхи.

***

Яна продолжила бы так же неспешно кушать овсяную кашу с мёдом, если бы Диана не попросила её срочно прийти в школу – на пятнадцать минут раньше, чем обычно. По полученному аудио-сообщению было слышно, как девочка нервничала, как наигранно смеялась и как хотела выговориться. Это состояние она заметила ещё в начале недели, и теперь оно, видимо, стало ещё яснее и оттого опаснее.

Долго Яну ждать не пришлось – если бы не просмотр «YouTube» и желание подольше посидеть дома, в уюте, она бы всегда приходила к восьми.

Переодевшись и распустив волосы, Диана сидела в раздевалке на цокольном этаже и, листая ленту «ВК», постоянно поглядывала на коридор. И когда её глаза – эти маленькие расстроенные изумруды – пересеклись с ясным взглядом подруги, она едва не расплакалась. Они крепко обнялись, и Яна вообразила самое ужасное, о чём сейчас ей могли поведать. И пока она снимала чёрное пальто и переобувалась, Диана несколько раз выглянула в коридор, чтобы никто их не подслушал, и, набрав побольше воздуха в грудь, начала:

– Мне кажется… Нет, я уверена, что влюбилась, – она обхватила локти, не зная, куда деть руки, и неестественно усмехнулась. – Неожиданно, да?

– На самом деле, по тебе это видно.

– Да?

– Не очень сильно, но заметно, – Диана занервничала ещё больше, но снисходительный взгляд подруги чуть успокоил её.

– Я не знаю, что мне делать. Я просто… Что мне сказать?

– Владу-то?

В ответ Диана подбежала к подруге чуть ближе и, зажмурившись, как бы попросила её лишний раз не называть это имя. Пока что она до сих пор стыдилась этих чувств.

– А если я ему не нравлюсь? Будет глупо признаваться, если он ко мне равнодушен. Я буду в таком неловком положении тогда! А он? Он тоже. Мы перестанем общаться. И Марк тоже перестанет со мной общаться… Это фиаско!

– Он бы не общался с тобой, если бы был совсем «равнодушен», – Яна достала блеск и с помощью отражения в телефоне подкрасила губы.

– Не в этом плане. Мне кажется, я ему не подхожу. Типа, он же такой классный. И красивый, – на шорох куртки Диана снова выглянула в коридор, но это оказалась какая-то заблудившаяся девочка из начальной школы. – Пойдём в туалет лучше. Здесь как-то ненадёжно.

Они одновременно закинули рюкзаки на правое плечо, взяли пакеты со спортивной формой и молча поднялись в фойе первого этаже, где гулял суровый сквозняк. Мило поздоровались с Александром Николаевичем, с завучем и, закрывшись в туалете, продолжили.

– Да я ему точно не нравлюсь, – её взгляд на секунду замер на отражении в зеркале. – Как я могу ему нравиться? Он же идеальный.

– Может, лучше напрямую спросить его об этом?

– Нет, ни за что. Это выставит меня дурочкой, – её голос стал капризнее и чуть тише. – Я и так дурочка, но он-то об этом не знает! Не знаю, что на меня нашло. Но… Ян, ты с ним сидишь, он смотрит на меня вообще? Или, может, когда разговаривает? Ты замечала что-нибудь такое?

– Я не знаю. Тонкая грань между…

– Дружбой и любовью? Нет, фу, это не любовь! Мы ещё маленькие для такой любви, – отрезала Диана и, глубоко вздохнув, сложила руки на груди. – Но я определённо в него влюблена. Ужас. Я очень в него влюблена, – она округлила глаза в шоке от самой себя. – Я хочу с ним целоваться, я хочу ходить к нему в гости, я хочу, чтобы он писал мне «спокойной ночи» и «доброе утро» каждый день. Хочу, чтобы он сказал, что я ему тоже нравлюсь. Хочу, чтобы мы держались за руки, как во всех сериалах, и гуляли ночи напролёт! – её губки сложились в недовольную трубочку. – Я до безумия хочу всего этого.

Яна с родительским снисхождением смотрела на неё, лишь гадая, как это – по-настоящему влюбиться. Она видела такое только в книгах, в самых романтичных и драматичных книгах, которые читала. Это вдохновляло её. Эти эмоции, исходящие от влюблённых. Они, как маленькие дети, искренние и уязвимые, непредсказуемые и могут заплакать в любой момент. Но ей самой никогда не хотелось испытать это всё на себе.