Тотчас свет погас; выключатель не работал… И тогда, сдерживая подступающие к глазам слёзы, я подхватил на руки и понёс во двор плачущего Андрюшу; открыл дверцу машины и посадил его в детское кресло. Дима запрыгнул в автомобиль. Я обернулся: Елена неподвижно стояла посреди двора. Тогда я поспешно открыл ворота и подбежал к ней:

– Милая, садись!

Она коснулась рукою моей щетинистой щеки и долго глядела на меня глазами, полными слёз, словно запоминая черты моего лица.

– Я приеду к вам, я найду вас! – из моих уст сыпались обещания.

Наконец, Елена села в автомобиль, завела двигатель и, вытирая текущие по лицу слезы, выехала со двора. Я перекрестил их вдогонку:

– Да хранит вас Господь, возлюбленные мои!

Вскоре автомобиль скрылся из виду. Между тем, на улице царили хаос, паника и неразбериха…

Я вернулся в дом и хотел включить телевизор, но вспомнил, что нет электричества. Потом сел в кресло, и внезапно меня озарило видение…

Яркая ослепительная вспышка, столб огня и раскалённое облако из пыли. Рушились здания, всё живое обращалось в прах… Среди пожаров бродили несчастные, обгоревшие и ослепшие в первые секунды взрыва; им суждено было принять страшные муки и скорую смерть.

Я видел пылающие города: Москву, Санкт-Петербург, Самару… Повсюду было одно и то же! Бомбы сыпались на русскую землю, а мы ничем не могли ответить жестокому и беспощадному врагу…

«Этот мир обречён, – вспомнил я слова Джека Шеппарда, – но… есть и другие миры!»

– Какое сегодня число? – озвучивая мысли вслух, сказал я. – Второе июля… Война началась второго июля! И пусть он знает то, чего не знал я…

– Что с тобой? Кошмар приснился? – спросила Лена, которую я разбудил своим криком.

– Ты не уехала с детьми? – осведомился я спросонья.

Она непонимающе уставилась на меня:

– Куда? О чём ты?

– Война началась второго июля. Второго июля… – повторял я словно в бреду. – Боже мой! Какое сегодня число?

В этот миг Маша проснулась и заплакала.

– Что ты раскричался? – сердито укорила меня Елена, успокаивая ребёнка. – Сегодня – пятнадцатое июня…

– Пятнадцатое июня, – эхом повторил я, – осталось совсем немного времени…

Тогда я поднялся с кровати и кинулся к телефону.

– Куда ты? Ночь на дворе! – кричала Елена, но я её не слышал.

А звонил я самому хозяину земли русской…, – в четвёртом часу ночи по номеру, который Андрей Романов оставил мне несколько лет назад, но… чудеса на свете иногда случаются! Я услышал сонный мужской голос и прокричал:

– Ваше Величество, можете казнить меня, но я вынужден был разбудить вас посреди ночи…

– Кто говорит?

– Это Василий Арсеньев, и я знаю дату начала войны! Ядерная бомбардировка России запланирована на 2-ое июля сего года. Поверьте мне на слово!

На мгновенье повисла тишина. Наконец, Андрей Романов проснулся:

– Я собираю Совет безопасности. Вылетайте первым же рейсом в столицу…

Три часа спустя. Великороссийск.

Отворились двери рабочего кабинета российского президента. На сей раз Андрей Романов был в компании директора ФСБ Дмитрия Громова. После рукопожатий сразу перешли к делу:

– Что вам известно о планах американцев?

– Я знаю только то, что война начнётся в ночь на 2-е июля с ядерной бомбардировки городов России.

– Откуда у вас такая информация? – недоверчиво осведомился Дмитрий Громов.

– Это мои источники…

– Василий Иванович, не лукавьте! – попросил Андрей Романов. И я рассказал им правду, умолчав некоторые подробности своего сна, которые не относились к делу. Дмитрий Громов с улыбкой на губах выслушал меня и проговорил:

– Стало быть, мы должны делать выводы и принимать решения на основании ваших сновидений?

Я окинул его негодующим взором:

– Дмитрий Иванович, я прекрасно понимаю, что для принятия государственных решений нужны более веские основания, но, к сожалению, я располагаю только… своими сновидениями. Но куда смотрят спецслужбы, к коим вы имеете самое непосредственное отношение, если мне известно то, чего не знаете вы?

– Господа, теперь не время для ссор, – остановил Андрей Романов директора ФСБ, который хотел что-то язвительное сказать в ответ. – Василий Иванович, я знаю, что вы любите Россию и не станете злоупотреблять моим доверием, но мне нужны от вас подробности! Быть может, в этом вашем… сне было что-то ещё, что может пролить свет на планы наших врагов?

– Да вроде нет, – смущённо промолвил я. – Хотя постойте! Я видел, будто из моря выпрыгивают в небо железные рыбы с огненными хвостами…

– Что за бред он несет? – сердито фыркнул Дмитрий Громов.

– Постой, Дима! Стало быть, из моря выпрыгивали железные рыбы… – Андрей Романов задумался, и вдруг в его глазах зажглись огоньки надежды. – Я понял, что это значит! Крылатыми ракетами, размещёнными на подводных лодках, они планируют уничтожить наши ядерные объекты и преодолеть системы противоракетной обороны. А вот это… очень опасно!

– Да, думаю, вы правы, – согласился я.

– Итак, что мы имеем на сегодня? – рассуждая вслух, говорил Андрей Романов. – Мы знаем примерное время нападения – в районе 3-4 часов утра 2-го июля. Мы знаем, что атака на Россию начнётся с запуска крылатых ракет… Для того чтобы уничтожить наши ядерные объекты и преодолеть систему ПРО, понадобятся сотни крылатых ракет, незаметно доставленных на максимально близкое расстояние к границам России. Они надеются застать нас врасплох… Что мы можем противопоставить им?

– Боюсь, этот вопрос следует адресовать министру обороны, – сухо заметил Дмитрий Громов.

– Я пока только размышляю вслух, Дима! – сказал Андрей Романов. – После саммита двадцатки мне стало ясно, что войны не избежать… Теперь, когда проект под названием «Парадиз» потерпел крах, Джеймс Ротшильд ищет виноватых! Он явно решил перейти от слов к делу. Озвученный сценарий развития событий самый вероятный! А значит, у нас – всего две недели на то, чтобы выстроить надёжную систему обороны и организовать отпор врагу, иначе мы будем уничтожены… – он сделал паузу и обратился ко мне. – Василий Иванович, благодарю вас… за сотрудничество. Вы можете быть свободны! Да, никому ни слова о том, что вы знаете – это в интересах национальной безопасности! Поверьте, паника только усугубит наше положение. Помните о своём долге перед Родиной…

Я спешил покинуть царский дворец, как вдруг кто-то окликнул меня по имени. Тогда я обернулся и увидел великую княгиню Елену Владимировну. Она заметила тревогу на моём лице и спросила:

– Что-то случилось? Словно туча пронеслась над вами! Это мой брат обидел вас?

– Нет, – вздохнул я, – к сожалению, не могу рассказать вам…

– Понятно, – улыбнулась Алёна. – Я собиралась на прогулку. Может, составите мне компанию?

– С радостью! – отвечал я. Стояло солнечное утро, и потом мы долго гуляли по берёзовым аллеям Летнего сада.

– Над чем вы сейчас работаете? – спросила Алёна, заглядывая в мои глаза.

– Над романом о Третьем рейхе… – отвечал я машинально, думая о своем.

– О чём? – удивилась она.

– О Третьем рейхе! – я посмотрел на нее. – По сюжету этой книги победу в войне одерживает нацистская Германия и её союзники…

– Странный сюжет! – задумчиво проговорила она. – Неужели вы считаете, что такое могло бы произойти в реальности?

– Отчего же нет? – возразил я. – Возьмём, к примеру, ситуацию, что революции в России не случилось в 1917-м году…, – по то причине, что в марте 1881-го года царь-реформатор Александр Второй спасся от бомбы, брошенной народовольцем Гриневицким, и был воплощён конституционный проект Лорис-Меликова. Но это лишь отсрочило революцию, и залп Авроры прогремел в самый разгар Второй мировой войны, что вызвало цепочку трагических событий…

– Но вы же понимаете, что история не знает сослагательного наклонения!