Волшебная Горлянка вскинула голову и изобразила легкую улыбку:

— Простите за то, что упоминаю об этом, но я ее старшая сестра, а не служанка…

— Мы знаем, кто ты такая, — отрезала свекровь. — И знаем, чем вы обе занимались в Шанхае, — она фыркнула. — Не в первый раз Вековечный привозит оттуда шлюху в качестве наложницы, — она посмотрела на меня. — Но в первый раз он привез шлюху с примесью иностранной крови.

Я была слишком потрясена, чтобы заговорить.

Волшебная Горлянка с энтузиазмом начала:

— Но она не была простой шлюхой! Она была… — хорошо, что она сумела вовремя остановиться. Она выпрямилась, собралась с мыслями и ответила им авторитетным тоном: — Она приехала сюда в качестве жены, а не наложницы. Так ей было обещано. Зачем еще нам было ехать из Шанхая так далеко? Вы должны поговорить с Вековечным и разрешить это недоразумение.

— Служанке не позволено указывать, что я должна делать. В следующий раз за такую дерзость я изобью тебя до полусмерти.

Ко мне вернулась способность двигаться и говорить, и я ухватила Волшебную Горлянку за руку:

— Не беспокойся. Когда Вековечный вернется, мы решим все вопросы.

Наконец-то я поняла, что значит такое обращение со стороны свекрови. Неужто эта деревенская сучка думает, что может меня запугать? Я научилась побеждать в интригах, затеянных куртизанками и мадам. Она мне не ровня. Мне просто нужно было набраться терпения и узнать, что для нее было самым важным. Там и скрывалась ее слабость, которую я выявлю и смогу использовать.

— Мы устали, — сказала я. — Прошу вас, покажите нам наши комнаты.

Красивая женщина сказала свекрови, что отведет нас туда. И свекровь как-то странно ей улыбнулась.

Пока мы шли через дом, я отметила странное сочетание новой мебели и старой, в очень плохом состоянии. У большого стола для семейного алтаря, с виду отличного качества, была выжжена столешница. Картины, написанные предками, были порваны и неумело склеены вновь. Мы прошли по коридорам двух внутренних двориков и наконец добрались до самого дальнего из них, заброшенного уголка, больше похожего на проулок между домами. Там росли только два куста, рядом с обмелевшим прудиком стояли складчатый камень гун-ши^[19] и две обросшие лишайником скамьи. Дверной проем, будто преграждая мне путь, скрывала паутина. Я смахнула ее рукой и открыла дверь. Комната оказалась гораздо хуже, чем я ожидала: шаткая кровать без полога, дешевый гардеробный шкаф, низкий табурет, скамья, а под кроватью — низкий деревянный ночной горшок. Пол подмели, но в углах скопилась грязь. Стоя в середине комнаты, я могла сделать только по одному шагу в каждом направлении — а потом натыкалась на мебель.

Волшебная Горлянка заглянула в свою комнату из дверного проема.

— Эй-я! Я буду жить в курятнике! Где мои яйца?

В ее комнате стояли узкая кровать, стул и ночной горшок. Волшебная Горлянка несколько раз выругалась.

— Что за манеры у местных жителей? Нам не предложили ни чая, ни еды — только оскорбления. Они обозвали меня служанкой! — она развернулась и обратилась к красивой женщине. — А ты почему еще здесь? Радуешься нашим страданиям?

Женщина окликнула служанку, проходившую по коридору:

— Подай чай, орехи и фрукты.

Принесли наш багаж. Но я не стала его разбирать. Со дня на день должен вернуться Вековечный, и тогда мои вещи перенесут к нему в комнату. Я посмотрю, что можно сделать с размещением Волшебной Горлянки. Но я не могу решить все вопросы сразу. Мы сели во внутреннем дворике, и когда принесли чай, жадно выпили его, даже не пытаясь изящно отпивать из кружки мелкими глотками, ведя при этом светскую беседу. К чему пытаться поразить эту женщину своими манерами?

— Кто ты такая? — спросила я женщину.

— Я вторая жена, — ответила она просто.

Меня поразило, что она говорила на шанхайском диалекте. Должно быть, она наложница брата Вековечного, его дяди или кузена.

— Ты, получается, номер три, — продолжила женщина. — Поклониться мне можешь позже.

Да кто вообще эта шанхайская красотка?!

— Кому-то другому в этом доме ты можешь быть хоть второй женой, хоть шестнадцатой, — ответила я. — Но для Вековечного я буду первой женой.

— Нужно ли мне оказать тебе любезность и рассказать подробнее, куда вы попали? Это спасет вас от того количества взбучек и сердечной боли, которые вытерпела я. Ваше потрясение и недоверие только развлекут остальных обитателей дома.

— Что за чепуха… — пробормотала Волшебная Горлянка. Она держалась очень скованно, потому что сильно нервничала. — Я уверена, что ты способна придумать любую ложь, чтобы заставить нас покинуть этот дом. Но если мы и уедем, то по своей воле.

— Я не стану так поступать, тетушка, — ответила женщина Волшебной Горлянке.

Та вскинулась:

— Я тебе не тетушка и не служанка, старшая сестрица!

Довольно слабое вышло оскорбление: женщина была младше ее по меньшей мере на десять лет.

— Даже если бы я хотела прогнать вас отсюда, каким образом я могу это сделать? Куда вы пойдете? Мужчина с повозкой уже уехал. И в этой деревне другого вам не найти. И с чего бы мне лгать? Мне нечего скрывать. Любой человек в этом доме скажет вам то же самое. Ты третья жена Вековечного — еще одна шанхайская куртизанка, которая приехала сюда в поисках комфортного будущего.

Сердце гулко стучало у меня в груди.

— Вековечный рассказывал тебе про свою первую жену? — спросила она. — Про Лазурь. Его настоящую, единственную любовь… до встречи с тобой. Умную, как настоящий ученый. Которая умерла в возрасте семнадцати лет. Или двадцати? Такая печальная история, правда?

— Да, он мне рассказал, — ответила я. — Между мужем и женой не может быть секретов.

— Тогда почему он ничего не сказал про меня?

Что за сети она расставляет?

— Ты все еще мне не веришь? — спросила она с деланным расстройством. — Дай-ка догадаюсь. Он читал тебе такое стихотворение: «Как встречаться нам тяжело, так тяжело расставаться»? А он не забыл сказать, что автор этих строк — Ли Шанъинь?

Мне захотелось дать ей пощечину, чтобы она замолчала.

— Вот видишь?! — спросила Волшебная Горлянка. — Я знала, что он мошенник.

— Это стихотворение многих женщин заставило отдать ему свое сердце, — продолжила незнакомка. — Ах, я вижу, что ты начинаешь меньше сомневаться в моих словах, и всё больше — в его. Острый нож знания пронзает твой разум. Тебе нужно время, чтобы привыкнуть, но как только ты узнаешь свое место, мы подружимся. Но если ты будешь со мной враждовать, я смогу сделать твою жизнь несчастной. Не забывай, что мы все были куртизанками и отлично знакомы с искусством интриг, способным испортить жизнь другому. Когда наши золотые дни в цветочном доме подходят к концу, характер у нас остается прежним. Нам все еще нужно держаться настороже.

Волшебная Горлянка злобно ухмыльнулась:

— Что уличная шлюха знает о золотых днях?

— Разве тебе не знакомо имя Сочный Персик?

Это было имя одной из знаменитых куртизанок, которая несколько раз приходила на приемы в дом моей матери и неизменно вызывала своим появлением фурор. Но она не могла быть той самой женщиной. У той куртизанки, которую я видела тогда, были упругие круглые щечки, веселый характер, и она всегда изумлялась тому, что замечала. У этой женщины была тусклая кожа, и она больше напоминала жестокую и суровую мадам. Женщина встала и грациозно прошла мимо нас, превратившись в нестареющую красавицу. Ее движения, текучие и плавные, будто вода, напоминали о былых днях. Мягкие, расслабленные руки, нежно покачивающиеся бедра и плечи, голова тоже двигалась им в такт — вперед-назад, едва заметно, в идеальном ритме со всем телом, создавая впечатление покоя. Она выглядела как настоящая соблазнительница, опытная в любовных делах, но мягкая и податливая. Вот чем славилась Сочный Персик. Никто не мог скопировать ее походку, ее движения, хоть все мы много раз пытались это сделать.

Она победно улыбнулась:

— Теперь меня называют Помело — я уже не такая сочная, как персик. И я приехала сюда по той же причине, что и ты. Несколько стихотворений, почтенная жена в семье ученых, страх за свое будущее. Но когда я приехала, узнала, что его жена все еще жива. Да-да, ты не ослышалась. Она не умерла. Он просто надеялся на это. И ты уже встретилась с ней. Это женщина, которая первой заговорила с тобой после твоего приезда.