Следующая сцена была по всей видимости отснята с имперского крейсера на орбите. Съёмка велась издали и была некачественной. На орбиту Каркасона выходил большой корабль. Произошёл его взрыв. Корабль распался, и его обломки пропали из виду.

За этой сценой последовал эпизод с дымящимися останками Полководца города Саграмосо, переименованного теперь в Фиделис, на которые вскарабкался одетый в доспехи Кулак и водрузил обгоревшее и изорванное знамя победы…

Боевые братья приступили к пению псалмов. Сотни дрожащих от переполнявших их эмоций низких голосов подхватили торжественную мелодию. По щекам иных закалённых в боях ветеранов струились слёзы.

После этого лорд Пью распределил руки убитых среди тех, кто в наибольшей степени отличился во время последней кампании. Над их костями они будут долго и кропотливо трудиться в своих кельях, создавая шедевры культового искусства.

Одну из реликвий получил сержант Юрон Он бережно опустил подарок в выстланную изнутри бархатом бронзовую шкатулку, поднесённую ему специально для этого случая капитаном медицинской службы. Трое скаутов пока не могли удостоиться подобной чести, потому что ещё не доросли до ранга полноправных Братьев. Кроме того, у них ещё не возникла насущная потребность заниматься гравировкой фаланг, хотя можно было не сомневаться, что по прошествии некоторого времени эта страсть в них всё же проснётся. Определённо проснётся. Пример времяпрепровождения был заразителен, как часто бывают заразительны привычки других… потребность прославиться тонким мастерством и буквально пожать руки доблестным мертвецам…

Потом, все ещё размышляя о женских телах и амбивалентном отношении к нему брата Ереми, Лександро сказал своему товарищу скауту:

– Пойдём посмотрим, как дела у части человека?

Веленс очень хорошо понял намёк Лександро.

И они направили свои стопы в сторону спусковой шахты, ведущей в Солиторий. Не успели они спуститься, как к ним присоединился Тандриш. Кто знает, что им руководило? То ли внезапно возникшее чувство товарищества, то ли желание узнать, почему эти двое вдруг захотели уединиться.

Кабина несла троицу вниз. Когда лифт остановился, они вышли в длинный коридор в основании крепости-монастыря, озарённый звёздным светом, где братья без помех могли предаваться медитации.

Окна в глубоких нишах открывались в пустоту, простиравшуюся, казалось, до края света, если он где и существовал. Может быть, на каком-то невообразимо далёком расстоянии космос растворялся, превращаясь в Хаос, где не существовало ни времени, ни пространства, и где понятие необъятности физической реальности, выражаемой миллиардами световых лет звёздных систем и галактик без числа, сводилось к крохотному архипелагу внутри жуткого и бесчувственного океана абсурда.

Средники из пласталя делили на части высокие и узкие стрельчатые окна крепости с вставленными в них стёклами из бронированного стекла, украшенного витражами. Эти стекла, пропуская свет проплывавших мимо звёзд и облаков туманностей, окрашивали интерьер в неестественные цвета. Тут лазоревые солнца, там озеро из желтоватого газа, пронизанное пляшущими огоньками светлячков. Ожерелья карбункулов, пламенеющих красными прожилками… Синеватые тиары… Изумрудный зодиак… Трилистники в форме кинжала на параболических арках над головой, несомненно, имели кровавый оттенок.

Там, глядя в одну точку космоса, всегда окрашенную в жёлтые тона, лежал Крофф Тесла, лейтенант из отряда Кровопийц.

Этого героического десантника всё же удалось спасти, в то время как все скульптуры, увековечивавшие династию Саграмосы, были обращены в прах. Человека-обрубка извлекли из его бронзовой цветочной кадки, освободив от свинцовой формовочной массы. Теперь его торс покоился в чашеобразной коляске, заполненной терапевтическими наполнителями и украшенной кистями доблести. За ним ухаживали два безмолвных обезьяноподобных серва. Один проглатывал отходы его организма и мыл его, второй питал его своей собственной обогащённой кровью и катал его коляску от окна к окну, откуда лейтенант смотрел на небо и молил бога, чтобы мимо пролетело исследовательское судно его Братства.

Астропат из Библиария отправил послание в родную крепость-монастырь Теслы на Сан-Гвисуга, поросшую джунглями планету, удалённую от Братства Имперских Кулаков на пять тысяч световых лет. Но могло пройти ещё много лет, прежде чем двоюродное братство заберёт своего лейтенанта домой. А пока он оставался гостем Кулаков. Тем временем хирурги рассматривали возможности кибернетического восстановления его конечностей. Его метаболизм вампира – мутация гена их Братства – отличался своими особенностями. Лейтенант предпочитал оставаться в одиночестве Солитория.

– Приветствуем вас, – обратился Лександро к Тесле.

Один из мартышкоподобных сервов, ухаживавших за ним, облизывал Кровопийцу своим длинным языком.

Влажные грустные глаза уставились на троицу. Кубки, вытатуированные на щеках Теслы, сочились, алой жертвенной кровью. Двойная линия рубцов вдоль рта обозначала место, где совсем недавно проходил кожаный хвост хлыста.

Он заговорил, обнажив длинные острые зубы:

– У вас есть ко мне вопросы?

Потом мигнув, добавил:

– Ах, я сразу не узнал вас. Это вы меня нашли.

– Вы не жалеете о том, что вас спасли? – из любопытства поинтересовался Веленс.

– В этом нет ничего постыдного, пока у меня целы зубы. Вот если бы прихвостни Саграмосо повыдёргивали их у меня! Но им это не пришло в голову…

– Мы рады, что вы выжили, – сказал Веленс. – Мы все перед вами в долгу.

– Давай дальше, – подтолкнул его Лександро. – Почему бы тебе не предложить ему свою руку, пусть укусит. Почему бы ему не выпить твоей крови?

– Я не хотел бы, – ответил лейтенант с холодной учтивостью, – пировать с боевым Братом не из моего Братства.

Это замечание заинтриговало Лександро.

– Так вы пьёте кровь друг друга?

– Вы что, пришли сюда, чтобы вежливо издеваться надо мной? Вы ведёте себя как дети на ярмарке, где показывают мутантов.