– Да ладно обижаться, Лер, я же не со зла, мне просто интересна твоя позиция в этой теме. И в очередной раз я убедилась в том, что ты необыкновенный человек – пришелец с Марса. Твой взгляд на эту сторону медали очень несовременный. Все, все умолкаю. Так мы идем пить кофе?

– Поехали ко мне.

– А кофе, а мальчики?

– Кофе попьем у меня, а мальчики подождут до завтра.

– Это не совсем честно, ты мне что обещала?

– Оля, поехали.

Валерия пошла назад по аллее, за ней поспешила Ольга, возмущаясь и укоряя подругу за невыполненное обещание.

Они шли по проспекту, город горел огнями и, несмотря на поздний час, еще жил шумом автомобилей, суетой прохожих и шепотом влюбленных парочек, которые никого не стеснялись и целовались в свете уличных фонарей.

Ночной воздух был свеж и прохладен, и в то же время аромат цветущих деревьев наполнял его волшебным благоуханием, от которого кружилась голова.

– Как хорошо. Ты знаешь, Лера, вот это все навевает мне воспоминания о моей юности, о моей первой настоящей любви. Мы здесь гуляли с моим пингвином, и я была самой счастливой девчонкой в мире. Мы также целовались, смущая прохожих, которые в тот миг вспоминали себя, а вслух возмущенно говорили какие мы бессовестные. Вон на той скамейке он признался мне в любви, и мое сердце на мгновение остановилось, колени задрожали, и это было счастье. А в этом кафе он сделал мне предложение, и я согласилась, даже не задумываясь. Потом мы прожили три года, и все кончилось. Грустно.

В машине женщины молчали, каждая из них стала прокручивать в голове личные переживания, пытаясь отыскать разгадку, почему все произошло с ними так, а не иначе. Но клубок запутывался еще сильнее, что очень раздражало. Они начинали злиться на самих себя, упрекая в глупости, в неправильности своих поступков и предполагая, как надо было поступить в тот или иной момент, но все это в прошлом, изменить нельзя и именно это злило сильнее всего.

Валерия первой решила вырваться из замкнутого круга своих мыслей:

– Оля, ты не спишь?

– Заснешь тут – голова, как дом советов. Курить хочу. Скажите у вас можно курить в машине? – обратилась она к водителю.

– Нежелательно. Я сам не курю и вам, девочки, не советую. Вредно. От дыма красота портится и здоровье.

– Я лекций не просила мне читать, многоуважаемый. Лер, еще долго?

– Нет. Вот здесь поверните налево, возле второго подъезда, будьте добры. Спасибо.

Уже через полчаса подруги сидели на кухне за столом, пили ароматный кофе и закусывали шоколадными конфетами.

– Хорошо, что мы приехали к тебе. Тихо у тебя, спокойно.

– А мальчики? – улыбнулась ей в ответ Лера.

– Да ладно тебе. Издеваешься над старой, больной женщиной.

– Ты старая? Кто бы говорил-то.

– Вот смотрю на тебя и думаю. Какая ты хорошая, положительная такая, правильная вся. Даже как-то не по себе становится. Но в тоже время, что-то в тебе есть такое необузданное, тайное, нераскрытое. Я недавно вспоминала, как ты на уши подняла весь университет. В жизни не подумала бы, что такая тихоня и умница может соблазнить преподавателя. Какой это был шок. Ты помнишь, какими глазами на тебя смотрели сокурсники? А преподы? И это было здорово. Это было шоу.

– Оль, ты лучше расскажи, что ты не поделила с Кирюшей, почему вы расстались.

– Ай, – махнула рукой Оля: – У тебя есть чего-нибудь выпить?

Лера поставила на стол графин домашнего вина, которое привез из Анапы брат. Она налила в бокал густую темно-фиолетовую жидкость и протянула Ольге. Оля отпила глоток, причмокнула губами и одобрительно закивала головой:

– Какая прелесть.

– Брат угостил, он в командировку в Анапу мотался и мне гостинцев навез разных и вот это вино тоже. Вкусное, я с тобой согласна. Но почему ты не хочешь ответить на мой вопрос?

– Была любовь, как у всех. Потом свадьба, первые месяцы мы не вылезали из постели, ходили в кафе обедать и ужинать. Потом закончились накопленные средства, и началась бытовая жизнь: готовка, стирка, уборка, работа. Ссоры из-за нехватки денег, свекровушка, любимая со своими советами. Все как у основной замужней части женского населения. Но все это терпелось, и незаслуженные упреки, и «ласковые слова» в твой адрес, и даже пощечины и тумаки, а какие шикарные были истерики на почве ревности. О! такого и в индийских фильмах не показывали. А его дружки с перегаром и хамскими словечками. Но я все терпела, в принципе я думала, что так и надо, что это и есть нормальная семейная жизнь. Моя маман мне только и говорила, терпи, дочка, терпи. Перебесится, остепенится и будет вам мир да лад. Только говорит ребеночка роди ему. Забеременела я. Он будто обрадовался, мне внимание стал уделять и фрукты – овощи покупать, по больницам меня возить. Все имя ребеночку придумывал, не знал, как назвать то ли Ваней, то ли Саней, – Оля промокнула глаза салфеткой, пытаясь остановить слезы, которые ручьем потекли по щекам.

–Оль, не надо. Не рассказывай, ну его. Ты прости меня за любопытство. Только расстроила тебя…

– Успокойся, все нормально. Это бабская привычка лить слезы, природой так заложено. А рассказывать я буду. Надо ж выговориться раз начала. В те дни моей беременности я чувствовала себя счастливейшей женщиной. Он тоже, казалось, был счастлив. Я была на четвертом месяце, когда поехала делать очередное узи. Мне сказали, что будет мальчик, и я сразу решила, что его мы назовем Ванькой. Полная впечатлений и радости я спешила домой. А собиралась я до этого заехать к матери и остаться у нее до вечера, но передумала и решила ехать домой, чтобы приготовить праздничный ужин. В общем, обсмотрелась мелодрам заграничных дура. Короче, приезжаю я домой, открываю дверь. Захожу в комнату, музыка на всю катушку, на столе кофейник, две чашки и дымящаяся сигарета, а на моей постели, на моей, понимаешь, этот козел с моей лучшей подругой занимаются трахом. Ты можешь представить мое состояние, лучше не представляй. Это был шок, это было прямое попадание в мое сердце, душу и так далее…Я была убита. Состояние оцепенения сменилось бешенством, я не знаю, как, но этот журнальный столик вместе с кофейником и чашками мановением руки и с такой силой был запущен в этих гадов, что их вопль заглушил даже грохочущую музыку. Они ошалевшие от боли и от моего появления, бегали по квартире в поисках своих вещей. Мое последнее слово, перед тем как я потеряла сознание, было, … ну, в общем, очень нехорошее слово. Пришла в себя я в больнице. Угроза выкидыша. Три дня боролись за сохранение малыша, но я его потеряла. Потрясение и резкое поднятие тяжести убило моего ребенка. Моего мальчика убили эти предатели. Ты можешь себе представить эти сволочи жили у меня за спиной своей жизнью, они были любовниками, а я идиотка носилась с ними, как с самыми родными мне людьми. Я доверяла этой крысе, она была моей отдушиной, она знала все мои проблемы, я ей жаловалась на Кирилла и просила совета. А они смеялись надо мной и любились в моей постели.

– Хватит, Оля. Тебе больно это рассказывать. Не надо.

– Лера, мне уже давно не больно. С тех пор прошло достаточно лет, чтобы прорвало и зажило. Мне они теперь уж абсолютно безразличны, это на их совести. Только убитого ребенка я им никогда не прощу. Пусть живут и ждут, когда наступит им расплата за погубленное дитя.

– Они, наверное, и сами уже поняли, что сделали нехорошо и раскаиваются.

– Ладно, этот кобель, мужикам все равно кого иметь лишь бы счет был, чтоб друзьям похвалиться. Но эта змея пригрелась у меня на груди. Она предала меня. Лучшая любимая подруга. Мы с ней со школьной скамьи в горести и в радости были вместе. Я потеряла веру в людей.

– А надо не в людей верить, а в Бога. Людей любить надо и прощать. И ты не злись на них, они после поймут, что были не правы. А тебе надо в храм, покаяться и причаститься. Поверь мне, все у тебя наладится.

– Все у тебя легко и просто. А как забыть это? Куда деть ту боль? Она навсегда со мной останется.

– А он прощение просил? Или ты категорично решила подавать на развод и не слушала его оправданий.