Тамара Константиновна ушла, а Флора осталась одна. Она бросилась на кровать и с удовольствием вытянулась.

Конечно, добрая экономка права. Она всего-навсего прислуга, стоит ли строить из себя, чёрт знает что. Оскорбление. Да разве это оскорбление?! Флора с содроганием вспоминала, как её отец оскорблял мать. И не просто оскорблял, но и лупил при этом всем, что попадало под руки. При всех. При детях, при соседях. Дня не было, чтобы он пьяным не устраивал какой-нибудь очередной скандал. Да она его и трезвым-то никогда не видела. Когда он умер от этой своей проклятой водки, Флора была ещё маленькой. Но она помнила, как втихомолку радовались все вокруг, а мама постоянно плакала. Странная всё-таки эта штука жизнь. Как-то отец сказал ей, никогда не прощай оскорблений, простишь один раз, потом об тебя постоянно будут вытирать ноги.

Флора и не заметила, как провалилась в сон. А когда проснулась, то с ужасом заметила, что проспала всё утро.

– Ты проснулась? Молодец. А я не хотела тебя будить, как говорится, долг платежом красен. Вчера ты мне дала поспать, сегодня – я. Раз проснулась, то давай, поднимайся. Работы много.

– Я…вы её видели? Тамара Константиновна?

– Я же тебе говорила, чтобы ты не забивала голову разной ерундой. Вот возьми, это тебе. Как видишь, я оказалась права.

Тамара Константиновна положила прямо перед ней на кровать белый плотный конверт.

– Что это, Тамара Константиновна? Расчёт? – с замиранием спросила Флора.

– Нет, – улыбнулась экономка. – Я же тебе сказала, что никто тебя не уволит. Это извинения от Светланы Васильевны. Она мне ничего не рассказывала. Но спросила, знаю ли я об инциденте вчера вечером. Была достаточно любезна. Я ответила, что в общих чертах. Она вежливо добавила, что немного погорячилась и просила передать тебе вот это. Там деньги, считай, что это премия за хорошую работу. Я бы не возражала, чтобы она покричала на меня тоже, ну хотя бы раз в неделю. С условием, конечно, что извинения будут в конверте.

Флора улыбнулась. Она была рада тому, что всё так быстро и чудесно разрешилось. Ей нравилось здесь работать и она никуда уходить отсюда не собиралась.

Андрея Николаевича Флора почти не видела, за полгода пять-шесть раз, когда помогала Тамаре Константиновне обслуживать редкие приёмы. В этом доме они жили замкнуто. Всё, что было необходимо для поддержания внешнего лоска или, как принято говорить, имиджа, происходило в московской квартире. Здесь хозяева предпочитали одиночество. Почти перестали наведываться Анна Петровна и Василий Александрович. Тамара Константиновна даже сказала как-то, что вполне возможно, что хозяева продадут дом. Большой объём работы отнимал много времени у Андрея Николаевича, ему уже было трудно и неохота добираться за город. К тому же, эти злосчастные пробки могли испортить настроение кому угодно. Тратить каждый день только на дорогу два – три часа было абсолютно неприемлемо для них. Хоть вертолёт покупай.

Уже в середине февраля неожиданно наступило тепло. Казалось, что конец зиме и уже весна не за горами. Раннее солнышко расслабило людей и тут через неделю снова ударили морозы. Да ещё какие! Полгорода свалилось от гриппа, Тамара Константиновна еле стояла на ногах, а Флоре часто приходилось работать и за неё. Но она справлялась и не жаловалась.

– Флора, звонила Светлана Васильевна. Сегодня они ужинают дома. Я уже вызвала повариху. Пройдись ещё немного по дому, повнимательнее. Протри листья пальм в холле, мне кажется, что я видела на них пыль.

– Это был просто отблеск от новых ламп, Тамара Константиновна, я протирала их сегодня утром. Я и вчера их тоже протирала.

– Всё равно, посмотри ещё раз. Вытащи из кладовки вино и обязательно тщательно протри бутылки. Сначала влажной тряпкой, потом сухой.

– Хорошо. Какую посуду готовить к ужину?

– Возьми сиреневый сервиз на шесть персон, тот, который с золотой каёмкой по краю, салфетки, приборы. На стол поставь хрустальный кувшин, подбери цветы.

– Да, Тамара Константиновна, я поняла.

– Умница! Раз поняла, то иди в дом и начинай, они ещё не скоро приедут. А я съезжу на базар за свежими овощами.

Ужинали хозяева с гостями. Тамара Константиновна отправила Флору отдыхать и справлялась одна с поварихой. Пришла она поздно, Флора не ложилась и ждала её.

– Устали? – спросила она у экономки.

– Немножко. Андрей Николаевич совсем слаб. Поэтому они сюда и приехали.

– Что-то серьёзное? – спросила Флора.

– Грипп. Сейчас всех валит. Ты держись, пока ты одна у нас здоровая, я еле на ногах стою. Светлана Васильевна хотела вызвать врача для мужа, но решили подождать до утра. Давай, побыстрее ляжем спать, чувствую, что завтра будет тяжёлый день.

Так и случилось. Утром приехал врач и почти целый час возился с Андреем Николаевичем. Флора видела, как Светлана Васильевна провожала доктора. Они ещё немного постояли у ворот, что-то оживлённо обсуждая, пока он не сел в машину. Светлана Васильевна вернулась в дом, некоторое время давала указания Тамаре Константиновне, потом быстро собралась и в сопровождении охранника уехала.

– Начинаются горячие деньки, – Тамара Константиновна вернулась в дом, – хозяин болен, теперь вся семейка постоянно будет здесь. Она уже позвонила Анне Петровне, та прибудет вечером. Следом, естественно и Василий Александрович. Скорее всего, и документы на подпись будут привозить курьеры. Будут приезжать друзья и сотрудники, обеспокоенные состоянием здоровья своего начальника Управления. Так, что работы будет много. Надо быть к этому готовым. Поняла, Флора?

– Конечно. А что врач? Я его вижу в первый раз, важный какой-то.

– Это их семейный врач, слава богу, что пока он не часто бывает нужен. Он работает в кремлёвской клинике. Ладно, а теперь о делах. Я на рынок, надо набрать продуктов. Ты собери бельё, прачечная прибудет к обеду. Я, наверное, не успею, обязательно скажи им, что я недовольна глажкой. Прошлый раз всё постельное бельё было в складках, ещё раз повторится, мы подберём другую компанию. Обязательно скажи.

– Непременно. А Светлана Васильевна?

– Она приедет только к ужину, я постараюсь обернуться к обеду. Остаёшься одна. Не скучай.

– Не придётся. Пока разберусь с бельём.

– Да, и ещё. Зайдёшь в дом, посмотри в столовой. Я там накрыла для Андрея Николаевича, он, наверное, уже позавтракал. Убери посуду и прибери немного в столовой. Только тихо, чтобы не мешать ему. Он работает у себя в кабинете. Не задерживайся в доме надолго. Потом можешь разобраться в кладовой. Подготовь место, я привезу много продуктов.

Просигналила машина, Тамара Константиновна махнула шофёру рукой. Флора проводила её взглядом, и когда охранник закрывал за ними ворота, пошла в дом.

В доме было тихо, еле слышно играла музыка наверху. В столовой было накрыто, но к еде никто не прикасался. Она немного подумала и вдруг приняла решение. Не спеша, поднялась на второй этаж и подошла к двери кабинета. Оттуда лилась лёгкая музыка. Несколько раз она тихо ударила по двери.

– Света? – прозвучало в ответ. – Это ты?

Флора постучала ещё раз.

– Тамара Константиновна? Это вы? Кто там? Войдите.

Она вошла. Андрей Николаевич сидел за компьютером, перед ним на столе лежали раскрытые газеты и куча каких-то бумаг. Он был одет в домашнюю одежду, в тапочках, вокруг шеи был весь обмотан шарфом. Флора вошла и остановилась у дверей, он смотрел на неё и молчал в ожидании.

– Ваш завтрак, Андрей Николаевич. Простите, что побеспокоила, но мне надо убирать в столовой. А вы не позавтракали.

Он молчал, но она чувствовала, что он смотрит на неё с интересом, разглядывает. Она не могла этого не почувствовать.

– Убирайте, – наконец-то ответил он и пошутил, – или я должен вам помочь?

– Нет, – улыбнулась она. – Я справлюсь сама. Но вы не позавтракали, если хотите, я могу подогреть.

– А что там подогревать, манную кашу и яблочный джем. В этом доме все помешались на диетах. Нет, нет, ничего не надо. Я потерплю, дождусь обеда, может быть, на обед попробую немного жареного мяса. Надеюсь, что к этому времени не умру от голода.