Чандрасена качнул головой.

   - А вы не в равном положении, чтобы решать всё один на один. Она имела право обратиться за помощью.

   Кэти гордо всхлипнула и кивнула.

   - Да, вот такая я сволочь. И что теперь? Убьёте меня? На счётчик поставите? Или в асфальт закатаете?

   - Для начала мог бы прощения попросить.

   - Да чёрт с ним уже, - Кэти достала зеркальце. - Родится в следующей жизни червяком - тогда поймёт.

   - Ну что ж, такого наказания достаточно, - усмехнулся Чандрасена. - Ошибки ведь нужно прощать? Будешь должен.

   Беседа перешла в мирное русло. Амрита и Мария принесли угощение для гостей и быстренько испарились. Оксана, наоборот, присоединилась к дружеской встрече. Она быстро расслабилась и принялась расхваливать красоты Гоа. Прощённый Артур сидел рядом с ней как бедный родственник и пытался словить дзен, но дзен не ловился, потому что Адитья и Чандрасена многозначительно переглядывались, прикасаясь губами к кончикам пальцев, едва заметно друг другу жестикулировали и даже забыли обедать.

   Оксана расцветала на глазах.

   Артур успокоился, только когда гости начали знакомиться с Ахмадом.

   - Девочек пилить умеешь? - спросил Чандрасена.

   - Пока что только девочки меня пилят, - отшутился Ахмад. - Но могу кое-что показать. Только мне понадобится десять минут на подготовку - и ассистентка.

   Дивьяни виновато развела руками: она была не в форме. София отвернулась. Оксана испуганно затрясла головой.

   - Ну ладно, я могу, - меланхолично сказала Кэти. - Раз уж я здесь.

   Ахмад повёл её в гараж, по пути объясняя шёпотом, что нужно делать.

   - Толковый парень, - одобрил гость. - Из него что-то получится.

   После небольшого представления Чандрасена развлекался в саду стрельбой по-македонски, а Адитья бросал палку мананангалу. Кажется, они поладили.

   Прощались цветисто и многословно - стараниями Чандрасены. Он клялся в дружбе и повторял, что готов на всё.

   - Абсолютно на всё? - переспросил Итан.

   - Так, - посмотрел ему в глаза дравид. - В эти игры мы не играем, мы уже об этом говорили. Любое лекарство, любой донор - только скажи, ты нас знаешь. Но со смертью мы не играем.

   - Тогда я отказываюсь от охраны.

   - Как скажешь, - не стал спорить Чандрасена. - Как скажешь. Я понимаю, ты отчаялся, столько всего навалилось в последнее время. Но подумай, как нам будет тебя не хватать. Как будет плакать Дивьяни. А что станет с Софией? Подумай обо всех, кому ты дорог. Наверно, сложно думать о других в таком несчастье, я тебя не сужу, но смотри: Адитья живёт - и держится - хотя у него вся семья погибла в теракте в Кашмире, а сам он почти ничего не слышит от взрыва - но он приехал к тебе сюда, чтобы тебя поддержать. Конечно, мы и сами хороши: надо было чаще видеться, но теперь-то мы всё исправим...

   Ещё раз попрощавшись со всеми, поцеловав руку Оксане и промурлыкав, что "блистательному бриллианту и оправа нужна драгоценная", Чандрасена с Адитьей и всей своей свитой направился к двери. София провожала их, готовая запереть дверь, но гость задержался на пороге:

   - Ты присмотрела бы за ним получше, а то мысли у него какие-то... не те в последнее время.

   - Я знаю. И я смотрю, - сухо ответила София.

   - Значит, недостаточно смотришь. На вот тебе, чтоб глазки не устали, - он достал из кармана несколько крупных купюр.

   София отпрянула назад.

   - Мне не надо ваших денег.

   - Ну что ты, успокойся, тебя по-человечески, вежливо просят. Можно ещё вежливей, - он прибавил две купюры.

   - Я и так уже с ног сбилась. Что мне ещё делать - на столе сплясать?

   - Да хоть на люстре, - улыбнулся Чандрасена и сунул деньги ей в вырез блузки. - Охрану оставим, - говорил он уже за дверью. - Здесь есть где развернуться.

   София вытащила деньги и потёрла ключицы. В такие моменты она ненавидела мужчин.

   Пора сматывать удочки.

   А тут ещё позвонила Девика - вся в слезах, потому что Аиша пропала.

<p>

***</p>

   Артур схватил Оксану за руку и потащил в комнату.

   - Так, Рашен-Гёлз-Зэ-Бэст, совсем берега потеряла?

   - Значит, тебе можно со всякими, а мне даже пофлиртовать нельзя?

   - По романтике девяностых соскучилась? - проигнорировал Артур первую часть реплики.

   - О да, у нас в Красноперекопске в начале девяностых зашибись была романтика.

   - Где?

   - В Красноперекопске. Это Крым.

   - Погоди, ты разве не из Нижнего?

   - Вот мы с родителями и переехали. А ты разочарован?

   - Проехали. Но завтра утром - вместе или по отдельности - мы уезжаем. Я не хочу, чтобы ты здесь оставалась.