- Мы без тебя не будем!

   - Кто это у нас капризничает? - совершенно неожиданно для себя самой растаяла Лукреция. Девочка серьёзно посмотрела не неё:

   - Мы без песенков не спим.

   - Понятно, - кивнула Лукреция.

   - Спокойной ночи, - засмеялась Леонелла, показав на редкость белые зубы и наморщив нос. - Мне пора.

   - Спокойной, - ответила Лукреция, но Леонелла уже не слушала: она на ходу мурлыкала сестрёнке на ухо, как кошка играла с клубочком и запуталась в нитках, а мышки потом её распутывали. Девочка сонно склонила головку ей на плечо - но ещё раз подняла глаза на Лукрецию и помахала ей.

   Лукреция тоже помахала - и отправилась к мужу, на ходу крикнув слишком уж задержавшейся у свечей служанке, чтоб наконец всё разобрали.

   - Что-то должно было прикончить этот день, - заявил Пьетро, дочитывая пергамент, который заботливо держала перед ним жена.

   - В чём дело? - встрепенулась Лукреция.

   - Английское отделение на грани банкротства. Фламандское тоже.

   - А чего ты хотел от этой, прости Господи, Англии с её, прости Господи, войнами? - подал голос Козимо. Лукреции, с противоположной стороны кровати, не было его видно.

   - Поспать дадите? - проворчал Джованни.

   - А ты помалкивай, - хором откликнулись отец и старший брат. - Сам руку приложил.

   - Вообще-то не я одобрял ссуду Эдвардо Английскому.

   - Меня там как бы тоже не было, - отозвался Пьетро. - Ссуду одобрил управляющий.

   - А кто назначил такого управляющего?

   - Madonna mia! - закатил глаза Козимо. - Как же вы будете без меня, когда я умру?

   - Ты и так отошёл от дел, - напомнили сыновья.

   - Поспать дадите? - вопросил с кушетки Фабио.

   - Твоё дело - не спать, а прислуживать, - ответил Пьетро.

   - Совсем старость не уважают, - вздохнул слуга и повернулся на другой бок.

   - Какая старость? Мы с тобой ровесники, - возразил синьор. Мать Фабио была его кормилицей: хозяин и слуга родились с разницей в пару месяцев.

   - Так и вы, ваша милость, не молодеете, - не моргнув глазом нашёлся Фабио. - Сорок семь лет бок о бок... Кошмар... - пробормотал он себе под нос и сомкнул веки.

   - Так что, придётся закрываться? - вернулся к тревогам насущным Джованни, высвобождая из-под одеяла руки: спальня уже протопилась.

   - В Англии - так и так. А вот Фландрию жаль.

   - Можно, конечно, стребовать все кредиты, - рассуждал Козимо. - Только это уже не поможет: кто не способен платить, тот не заплатит. Но если начнут забирать вклады - пиши пропало. Как там с дебетом?

   Лукреция передала пергамент свёкру.

   Старик углубился в чтение - и присвистнул.

   - Не свисти - денег не будет, - съязвил Джованни.

   - Так что посоветуешь? - спросил Пьетро.

   - Тебе решать, - Козимо вернул документы невестке и улёгся лицом к старшему сыну, подложив локоть под голову. - Я же не у дел.

   - Да мне что-то, честно говоря, не верится, что всё из рук вон плохо. Нужно бы написать в Брюгге и узнать из первых рук...

   - А это не из первых? - уточнила Лукреция.

   - Из вторых. Управляющие отделений присылают сводки во Флоренцию, и там всё пересчитывают, и главный управляющий составляет отчёт. Поэтому могла вкрасться какая-нибудь ошибка. Хоть бы даже чернила растеклись... Джованни, кто-нибудь из твоей гильдии сможет выяснить, как там живы Шёлковая биржа и Суконная?

   - Вполне, - зевнул Джованни. - Только, надеюсь, это потерпит до завтра. А на Англии, значит, крест?

   - Не сыпь соль на рану.

   Тут рядом с Лукрецией произошло некое шевеление, и из-под одеяла вылез Джулиано:

   - А я слышал, как священник в Сан-Лоренцо говорил, что всех банкиров нужно отлучать от церкви. Это правда?

   - Просто у нас процент по кредиту ниже, чем у монастырей, - ответил Пьетро, едва обернувшись. - Конечно, они все хотят от нас избавиться.

   - Не пойду больше в церковь, - грустно заключил Джулиано.

   - Тогда тебя сожгут на костре, - впервые за всю беседу вставил Лоренцо, прежде он спал - или притворялся спящим.

   - Вот бы кому пора интересоваться семейным делом, - кивнул на старшего внука Козимо. - Но он сегодня нас перепугал: рановато ему жаловаться на колени.

   - Искупался в холодной воде, вот и застудил, - объяснила Лукреция. - Вообще, Джованни прав: за пару дней наш банк не разорится, а вам, господа, сейчас волноваться вредно. Кстати, насчёт соли и костра: вы будете ужинать?

   - Конечно, - ответил за всех Козимо.

   - Фабио! - позвала Лукреция. - И ещё новость, - объявила она, выпроводив слугу. - Альбицци очень понравился наш подарок - синьор Нерони передал мне на словах.

   - Что?! - три поколения мужской половины семейства подскочили на постели. - И они ни на что не жаловались?