Поначалу мне здешняя кухня очень не глянулась. Чуть не три месяца жил на муке, брюкве и бобах. С голоду не умер, но есть такое будешь только по необходимости. Потом понял, что и из местных продуктов, если уметь, можно вполне приличный стол организовать. Правда, больше мясной.

Когда на столе остался только сбитень, я и заговорил. Опять пропел песню про прекрасное Приамурье, про новое богатство. Потом рассказал про поездку Хабарова, про то, что ждет он нового воеводу, который даст добро на поход. И пойдем мы не охотными людьми, а государевыми. Но чтобы всё было путем, хочу я нанять людишек, обучить и вооружить их. А там кого в казаки поверстаем, а кто и покрученником пойдет.

Друзья, хоть и были не в восторге от того, что на всяких разных голодранцев придется тратиться, но приняли. Тем более что я попытался донести простую мысль: чем ватага наша будет больше, тем большая доля добычи на нее придется: с сильными охотнее делятся.

А возьмем мы, надеюсь, немало. Про то, что взять я хочу не столько добычу, сколько вольную землю, говорил я нечасто: это не настолько грело казаков, как желанное слово «добыча».

Степан не подвел. Люди нашлись. Не быстро, но стало набираться и у меня войско. Поначалу прибыли люди из Якутска и Илима. Люди – страх один. Обнять и плакать. Сапоги разбитые, одежонка латана-перелатана, сами худые… Но что имеем, с тем и работаем. Постепенно откормились, одел их. Не в шелка, но прилично.

Как на людей стали похожи, начал их с оружием натаскивать, заряжать-разряжать быстро. Бегали они у меня каждый день, тренировались. Не скажу, что далось это легко: в Сибири люди насилия не любят.

Идут сюда за волей, чтобы жить так, как самому правильно покажется. А тут я такой хороший насилие чиню невиданное.

Но я уже ученый был. Каждый свободный миг с ними разговоры разговаривал, рассказывал про сказочную страну Приамурье. Говорил, что страна та – заповедная, еще в старинных сказах о ней написано. И зовется она там страной Беловодье. Амур, скорее, черноводье: темная здесь водица, это я знал. Только нужно было что-то эдакое придумать. Вот и вспомнил я легенду про страну Беловодье и столицу ее, град Китеж.

Слушали неизбалованные средствами массовой дезинформации люди – аж заслушивались. А я с ними рядышком. Рассказываю, что живут там люди сильные и злые. Зовут их даурами. С ними и придется схватиться.

Появились и среди новиков помощники. Особо отличался молодой парнишка из Якутска. Звали его Клим Иванов. Про сказочную страну Беловодье он слушал не особо. Зато оружейное дело шло у него просто замечательно. Да и про дауров каждое слово ловил, другим растолковывал.

Из исторических штудий в своем прошлом-будущем помнил я, что те еще в 1644 году, то есть уже почти пять лет как, принесли присягу на верность маньчжурам. А маньчжуры аж Китай захватили. После попытки сбросить власть маньчжуров те поменяли у дауров всех вождей. Новые же за своих хозяев горой стояли. Власть их была нетяжелая, а прибытка давала изрядно.

Тут еще Поярков своим походом «помог». Мало того, что он, подумав мягким местом, гостей решил захватить в качестве заложников. А гости были от одного из даурских княжеств, которое влегкую могло триста-четыреста воинов выставить, а напрягшись – и до полутысячи. Он, когда его отряд взяли в осаду, опустился до людоедства. Теперь у русских (а по нему обо всех, естественно, судили) слава была та еще.

Потому я и настраивал своих на бой. Потому и объяснял им необходимость тренировок, старался бегать вместе с ними, показывал, как ружье быстро заряжать, как стрелять с ударным механизмом. Постепенно стало что-то выходить. Помогали мои казаки, Клим и тот же Степан, которого я выкупил из кабалы. Теперь цыган стал для меня важным помощником.

Но дел всё равно было невпроворот: мне же еще за солеварнями пригляд был нужен, да и кузня работала по полной. Причина не только в моей какой-то особой добросовестности и порядочности (не сволочь я, надеюсь, полная, но вот на ангела никак не тяну). Тут всё проще.

Содержание двух новых десятков (хотя и не платил я им, как казакам), покупка пороха (того, что нам выдавали, даже близко не хватало), покупка одежды, металла, ружей, топоров, луков – всё это деньги. Хоть я, по здешним понятиям, был человек далеко не бедный, донышко у казны то и дело показывалось. Соль и кузня стали спасением. Деньги шли, но совсем не сами. В кузню я взял уже трех помощников, в том числе Клима Иванова из новиков, но все механические дела были на мне.

С моим десятком тоже было не всё хорошо. Точнее, хорошо, но не для моих планов. Два казака, наведываясь в Якутск, успели найти себе жен и привезли их сюда. Стали жить отдельными домами. Еще один после очередной поездки в Якутск поделился, что присмотрел невесту. События, конечно, замечательные, да и казаки мои числились в людях состоятельных и серьезных, при хорошем месте. Только вот не факт, что женатый человек пойдет в очень рискованный поход.

Параллельно приходилось постоянно поддерживать контакты с моим будущим начальником – Хабаровым. Увидев моих новобранцев, он возжелал тоже подготовить себе войско. Набрал десятка три покрученников и стал их научать, как мог.

Со скрипом, с матом и мыслями «а не послать ли всё это», но дела шли. За несколько месяцев мы собрали на двоих почти сотню вполне боевитых бойцов. В последнее время я решился на чудовищный расход пороха – самого дефицитного товара из всех, что у меня были. Решил я наших бойцов поучить стрелять залпами или, как тогда говорили, плутонгами.

Смысл в том, чтобы разбить отряд на несколько групп, выстроить в линии. Как только первая линия выстрелила, она отходит назад, а палит вторая, за ней – третья. Тем временем первая успевает зарядить ружье. Получался такой живой пулемет.

Не то чтобы сибирские люди этого приема не знали, но не любили, это точно. Но в Сибири иностранцев было немало. Кого-то ссылали за проступки, кого-то за дерзость. А кого-то и направляли в Сибирь служить. Многие из них поднялись. Становились детьми боярскими, казачьими головами. Они и передавали европейские приемы залповой стрельбы сибирякам. Правда, больше стрельцам и солдатам.

Вот и я решил, что нам это не помешает. Вспомнил всё, что сам знал про залповую стрельбу. И свой отряд, и отряд Хабарова я потом какое-то время тренировал перестраиваться. Это было то еще развлечение. Мужики слушались без охоты, без понимания. Я бегал, орал, уговаривал, но в конце концов сдался. Казаки не солдаты. Шагистика – это не их стихия.

Но что-то делать было надо. Отказываться от мощи залпового огня, когда нам будут противостоять сильные противники, не хотелось. Тогда я сильно упростил задачу. Отобрал самых метких, не заморачиваясь, мои они или Хабарова, казаки или покрученники. Набралось их человек сорок. Добавил к ним еще немного тех, кто стрелял прилично. Вышла примерно половина.

Таким образом, я разделил их на первые и вторые номера. Первые стреляют, вторые заряжают и подают им ружья. Так получалось гораздо лучше. Скорость немного меньше, чем при стрельбе плутонгами, но намного выше, чем если бы они заряжали сами. А плотность огня выходила вполне приличная.

Когда я убедился, что заряжают они относительно быстро, а при заряжании и передаче оружия не наскакивают друг на друга, решил устроить учения со стрельбой. Народу это понравилось гораздо больше. Всё-таки войнушка – наше всё. Чтобы не вся волость сбежалась смотреть на стрельбы, пришлось уединиться версты на три в лес. Но и дотуда человек пятнадцать зрителей добежали. В основном дети, конечно. Взрослые делами заняты.

Не с первого раза, но стало получаться. Тем более что с порохом Хабаров помогал. Как он его доставал мимо воеводы, я не спрашивал. Оно мне зачем? Есть – отлично. Тем более что порох этот он мне совсем не дарил, а вполне даже продавал. Конечно, не по рыночным ценам, но за деньги или за ремонт того же оружия. По бартеру.