Повозки затряслись. Вода сглаживает движение - но суша жестоко предоставляет вас самим себе и отнимает вдвое больше силы. А песок иногда так горяч, что можно обжечься, рассказывал байки Саиф.
- Говорят, одна змейка закопала свою кладку недостаточно глубоко, и яйца изжарились прямо в песке...
- Бедная, - откликнулся Викрам. - Сама того не понимая, убила собственных детей.
- Но такие случаи - редкость, - поспешил подбодрить слушателей Саиф. - Нужно быть совсем безмозглой...
У Ранвира перед глазами стояла иная картина: яйцо в паутине трещин на каменных ступеньках башни...
Как выглядели его родители? Каким был его отец? Наверно, завоеватели уничтожили все его изображения. А мать? Он представлял её похожей на Лиласвати. Царица шепнула ему на прощание, что её сестру звали Зухра. Их было две сестры: Зухра и Лейла, День и Ночь...
Воины заметили, что господин как-то совсем побледнел, и заговорили о другом.
Потом Викрам перелез через сундуки и помахал соседнему шатру. Перед ним прямо на деревянном помосте курился очаг, над очагом дымился казан, над казаном нависала Канди и подсыпала по очереди из каждого мешочка с пряностями, что держала перед ней на подносе Ума.
Отправив в котёл последнюю щепоть, Канди перемешала, попробовала, поморщилась - и ответила на приветствие.
- Есть что поесть?! - без всяких благородных изысков крикнул Викрам.
- Суп из черепахи! - ответила сквозь скрип возов нагиня.
- Свари чего-нибудь другое!
- Больше ничего нет!
- Тогда сами ешьте!
Канди не сильно обиделась.
Ума склонилась к ней и прошептала:
- Чур мне крылышко.
- Что вы там шепчетесь? Какое крылышко? - расслышал Викрам. - Курятину втихаря варите? Саиф, она нас голодом хочет заморить!
- Это не женщина - это угорь! Изворотливый и скользкий! - отозвался из глубин шатра Саиф. - Мы неизвестно когда завтракали, а Ранвир вообще ничего не ел!
- Она там у вас живой - не видно и не слышно?! - кричала на весь караван нагиня, которую Саиф на западный манер назвал женщиной. На востоке наги избегали таких слов, подчёркивая своё отличие от людей. Хотя некоторые отшельники поднимались из вод речных и учили наземных жителей змеиной мудрости. Наверно поэтому люди считали, что наги владеют тайными знаниями, и питали к ним уважение.
- Твоими молитвами! - отвечал Саиф. - И в твоих руках - продлить его жизнь или сократить! И наши тоже!
Они велели своему вознице держать вправо, Камала, управлявшая повозкой Канди, направила черепах влево, два шатра встретились, так что едва не тёрлись колёсами друг о друга, и Канди передала назойливым соседям три чаши, дабы снова не ввергнуть Инд в пучину безвластия.
На горизонте замаячил настоящий человеческий караван.
Каравану, в свою очередь, открылся бескрайний город на колёсах, окружённый облаком пыли, свистом плетей и дымом устроенных прямо в шатрах очагов.
- Господин, вы тоже это видите? - спросил погонщик верблюдов хозяина каравана. - Они запрягли черепах?!
- Очень странный мираж, - соглашался хозяин.
Викрам и Саиф давным-давно вернули посуду и во все глаза наблюдали за вереницей фигурок в полуденных лучах.
- Ранвир! Посмотри! Там люди! И кони у них какие-то странные! - позвал Викрам.
- Это верблюды! - поправил Саиф. - Их обязательно стоит увидеть!
- Кажется, дело плохо, - послала им тревожный взгляд Канди. И сходила в шатёр за медным подносом. Присела у котла, из которого лакомились Камала и Ума, и воспользовалась этим подносом как бубном. Песенка была незатейливой, но приставучей, и скоро служанки ей подпевали.
Ранвир выглянул в небольшое окошко и снова скрылся.
- Теперь вы угощаете, - заявила Канди. - Есть что выпить?
Саиф ненадолго нырнул под полог и передал девушкам бурдюк. Канди и Ума вдвоём его приняли.
- А что пьют в Инде? - спросила Камала, понукая усталых черепах.
- Да всё то же самое, - отвечал Саиф. - Там с этим всё в порядке, не волнуйтесь.
Буйволы, и черепахи, и шатры, и наги смотрелись в собственные тени на песке, как в отражение. Зеркало искажалось: тени удлинялись.
- Сарасвати! Сарасвати! Сарасвати! - передавали от головы каравана назад.
Перед ними простёрлась река.
Визирь Дамана утверждал, что самая удобная дорога - в устье Сарасвати, и обоз двинулся вдоль русла.
Наверное, через час или немногим дольше они достигли нужного места, и упряжки друг за другом, не торопясь, погружались в воду. Теперь можно было не беречь запасы в кувшинах.
Теченье само подгоняло повозки. Если на земле погода во многом зависит от ветра, то под водой так же значительно течение. Жить в быстром потоке - всё равно что на открытой местности, где нечем защитить себя от надвигающейся бури.
Путники унесли всё, что можно, в шатры и плотно завесили входы.
- Мы въедем прямо в столицу, - предупредил Саиф.
