На Гивеану опустилась ночь, тёмная и холодная. На ясном небе разгорались звёзды, показался край месяца. В начале весны морозы в тёмное время суток, являлись там ― обычным делом, и словно в подтверждение этому, редкие неглубокие лужи начали затягиваться тонкой корочкой льда.

   Борята отправил свою семью на восток сразу, вместе со всеми беженцами Елзара, он смотрел в огонь костра мрачный и неразговорчивый. Айвон, по просьбе Саввы, перенёс его к семье, пообещав забрать кузнеца на рассвете обратно. Я сам испытывал невероятное желание увидеть Машуню, но делать этого не стал. Дочь всегда очень точно угадывала мой душевный настрой, она, несомненно, поняла бы, что твориться у меня внутри, а нагружать её своими проблемами лишний раз я не хотел.

   Я не чувствовал страха перед боем, лишь волнение, схожее с тем, которое я ощущал перед походом в особо опасные участки лабиринта. Умом я понимал, что в случае необходимости, в любой момент смогу уйти по теням, а, следовательно, особому риску не подвергался. Но о такой возможности я не хотел даже и думать. Если бы я сбежал, бросив своих друзей и тех, кто в меня поверил, то уже до конца своих дней не смог бы себя уважать. Для себя я решил уже давно, что разделю участь славгов. Победа или смерть!

   С завистью я смотрел на Валдая и Айвона. Спокойные и уверенные в себе воины, и именно этим очень похожие, они сидели у огня, о чём-то негромко разговаривая между собой.

   Наутро ожидалось сражение, которое должно было решить участь этого мира, а вместе с ним, возможно, и судьбы ещё многих и многих реальностей. Чем суждено закончиться завтрашнему дню, предугадать не мог никто.

   Глава 6

   Утро, морозное и ясное, возвестило о начале нового дня. Солнце Гивеаны, показалось над горизонтом, и сразу залило многострадальный мир ласковыми, тёплыми лучами. Истосковавшаяся по теплу земля, с радостью приняла благословенный дар, запели птицы, на лужах начал таять лёд. Весна, вступая в свои права, обещала счастливое и жизнерадостное будущее. Будущее, которое суждено увидеть очень немногим.

   Со стороны вражеского стана послышались звуки сигнальных рожков, и темнокожая рать пришла в движение. Я видел, как хоркосские воины садятся верхом, и неспешно строятся в боевой порядок.

   Пришли в движение и славги, подчиняясь приказам своих командиров. Они быстро и со знанием дела строились в фалангу, что уже неоднократно проделывали на учениях. Каждый знал своё место, никто не метался по позициям и не паниковал.

   Появился Савва в сопровождении Айвона.

   ― Тебе нужно было остаться с семьёй, ― заверил его я. ― Это не твоя война.

   ― И не твоя, ― напомнил мне кузнец. ― Но ты же сражаешься.

   ― Савва, я попал в такие обстоятельства, что уже не могу поступить иначе.

   ― Неужели ты думал, что я оставлю тебя без пригляда.

   Я стал в самый первый ряд, справа от меня приноравливался к копью Валдай, слева пыхтел Савва. Совсем рядом я приметил Айвона, он повесил свой двуручник себе на спину, и как все остальные вооружился длинным копьём и широким щитом. Борята выполнял функции командира, следящего за вверенным ему участком фаланги. Я не мог его видеть, но хорошо слышал его громкий голос, звучащий где-то неподалёку.

   ― Талгат, если со мной что-нибудь случиться, позаботься о моей семье, ― шепнул мне Савва.

   ― Об этом можешь не беспокоиться. Если суждено погибнуть мне, останется ещё Айвон. Кроме этого я взял слово с Атхи, он поможет нашим близким, если случиться так, что больше будет некому это сделать.

   Хоркосы строились в конные шеренги, намереваясь атаковать широким фронтом. Казалось, что им нет числа, и что никакая сила на свете не в состоянии их остановить. В наших рядах послышался ропот, кое-кто из бойцов начал нервно озираться по сторонам.

   ― Чего приуныли, орлы! ― прозвучал бодрый окрик Боряты, ― Нам ли боятся? А ну веселей!

   Пропели сигнальные рога хоркосов, и многотысячная армия захватчиков двинулась вперёд. Сначала медленно, как во сне, но затем всё быстрее и быстрее. Всадники подбадривали себя криками и свистом, они шли на нас могучей чёрной волной, готовой смести всё на своём пути.

   По команде наших военачальников, ряды пехоты расступились, и позицию перед фалангой заняли три тысячи лучников, вооружённых новыми луками, мощными и дальнобойными.

   Хоркосские всадники тоже обладали стрелковым оружием, но их короткие неуклюжие луки не могли составить конкуренции нашим, и славги, некоторое время, имели возможность вести прицельную стрельбу, не опасаясь ответных вражеских стрел.

   Передовая линия хоркосов в середине строя, начала выпячиваться вперёд, в то время, как фланги немного отстали. Становилось ясно, что основной удар неприятель собирается нанести по центру наших позиций. Тем временем, атакующие враги доскакали до первых ловушек, выкопанных в земле, и лошади начали попадать в смертоносные ямы.

   Животные проваливались, натыкаясь на острые колья, спотыкались и падали, сбрасывая с себя седоков. На них тут же налетали идущие следом, образуя нагромождения тел. Ударили славгские лучники, добавляя смятения в рядах врага.

   Три тысячи лучников являлись лучшими стрелками среди всей объединённой славгской армии. Их специально отобрали для этой роли и вооружили лучшими луками, которых удалось сделать, к сожалению, немного.

   Поле боя заполнилось криками раненных врагов и ржанием покалеченных лошадей, многие погибли под копытами своих соратников, идущих следом, стрелки били метко и сноровисто, увеличивая потери захватчиков.

   Но такую армаду невозможно было остановить подобными мерами. Ямы и рвы заполнились трупами до краёв, конница выровняла строй, и продолжая гибнуть под ураганом стрел без счёта, вновь устремилась вперёд.

   Когда расстояние между армиями сократилось до минимума, лучники организованно отошли за фалангу, и продолжили стрельбу уже через головы своих товарищей.