Решительная победа на Халхин-Голе была одержана благодаря преимуществам советской экономики. Страна оснастила Красную Армию по тому времени передовой боевой техникой и первоклассным оружием. Советско-монгольские войска не испытывали недостатка в вооружении и боеприпасах. Как потом подсчитали, только за десять дней августовской наступательной операции в боях было израсходовано свыше 490 тыс. снарядов, 120 тыс. гранат, около 8 млн. патронов. Победа была обеспечена морально-политическим превосходством советских и монгольских воинов над армией захватчиков. На славных героических традициях Халхин-Гола воспитывались будущие герои Великой Отечественной войны.

Да, нам, участникам боев у реки Халхин-Гол, в последующие годы не раз приходилось вступать в борьбу за честь и независимость Родины. Хочу сразу сказать, что мне, например, закалка, полученная в боях с японскими милитаристами, очень пригодилась в грядущих боях с врагом.

Глава седьмая.

Мирные дни

Я вернулся в Монголию в тот период, когда боевые действия на Халхин-Голе закончились. В штабе группы объявили приказ о моем назначении командиром 82-й мотострелковой дивизии, которая незадолго до того была передислоцирована в город Баин-Тумен. Назначение, конечно, было неожиданным. С волнением и тревогой выехал я к новому месту службы. Беспокоило, как встретят будущие подчиненные, как пойдут дела.

Работу начал со знакомства с людьми, с частями и подразделениями соединения, прежде всего объехал все три мотострелковых полка, побывал и в обоих артиллерийских, в разведывательном батальоне.

Поразила теснота, в которой размещался личный состав. Красноармейцы жили в больших землянках, в которых были установлены четырехъярусные нары.

Сразу отметил: нужно строить военные городки, в качестве строительного материала можно использовать камни и глину - горы рядом, - а вот лес придется возить за 200 километров.

Порадовало то, что, несмотря на тяжелейшие условия жизни и быта - да они и понятны: прежде здесь размещалась мотобронебригада, значительно уступающая по. численности, - части и подразделения дивизии занимались боевой подготовкой с полным напряжением. Впрочем, результаты ее я решил проверить незамедлительно, ибо обстановка по-прежнему оставалась крайне сложной и напряженной к необходимо было поддерживать наивысшую боеготовность, чтобы незамедлительно дать отпор всем попыткам японцев взять реванш за поражение, если они вдруг решатся их предпринять.

Приятно было встретить в должности командира одного из полков бывшего комбата 24-го мотострелкового Героя Советского Союза майора Н. Н. Зайюльева. Этот исключительно храбрый, решительный и грамотный командир уверенно руководил батальоном, и тогда уже чувствовалось, что достигнутое для него не предел, - он пойдет выше. И вот передо мной командир мотострелкового полка...

Мы вспомнили с ним боевых товарищей, родной 24-й мотострелковый полк, я поинтересовался текущими делами, боеготовностью подразделений, размещением людей в полку. Организованность и порядок в части, которой командовал Н. Н. Зайюльев, заметно отличались в лучшую сторону, и я не мог не порадоваться успехам бывшего своего комбата и, можно сказать, воспитанника.

Дела я принял быстро и уже через несколько дней после вступления в должность приступил к проверке боеготовности и боеспособности частей и подразделений.

Подняв полки по тревоге, я поставил задачу совершить многокилометровый марш и сосредоточиться в указанном районе. Марш приказал совершить в пешем порядке. И что же... Уже на первых десяти километрах колонны подразделений растянулись и, мало того, поредели.

Стал выяснять, в чем же дело. Мне объяснили, что в дивизию пришло совсем недавно большое пополнение. Новички, конечно, не имели хорошей физической подготовки. Мне было это понятно, и все же я поинтересовался, почему с первых же дней командиры частей не приступили к сколачиванию, к тренировкам личного состава.

Оказалось, что некоторые командиры посчитали, что времена маршей, проводимых в пешем порядке, теперь отошли в прошлое. Зачем тренировать людей, когда есть автомашины, которые доставят подразделения в любой район и в более короткие сроки. Это было конечно же заблуждением. Даже спустя много лет после Великой Отечественной войны маршевая подготовка войск не потеряла своего значения, хотя уровень моторизации частей и соединений вырос неизмеримо. Тренировать бойцов и командиров в совершении длительных маршей и стремительных марш-бросков необходимо всегда, ибо в период боевых действий могут сложиться и такие обстоятельства, при которых использование техники станет невозможным.

Что же касается тех предвоенных лет, когда только начинали создаваться мотострелковые части и соединения, то и говорить нечего. Ни для кого не секрет, сколько пришлось пройти по дорогам Великой Отечественной нашим пехотинцам.

Убедившись в слабой подготовленности людей к совершению маршей, я собрал командиров на совещание и поставил им четкие и определенные задачи по устранению столь серьезного недостатка.

А решил я сделать следующее. Военный городок находился на берегу реки Керулен, а на противоположном берегу были наши учебные поля и стрельбища для каждого полка. Расстояние до них было около 3 километров. Учебными полями и стрельбищами мы пользовались почти каждый день. Вот я и приказал ходить туда только пешком, ни в коем случае не пользоваться автомашинами.

- Прошу учесть, - сказал я командирам полков, - когда идете туда - время ваше, а на обратном пути - время командира дивизии. Причем люди должны иметь на обратном пути положенное им снаряжение в вооружение. Одним словом, полную выкладку.

Так и поступили. По пути на учебные поля и на стрельбище командиры полков сами тренировали личный состав.

Обратный же путь мы использовали следующим образом. Разбили его на несколько отрезков и определили, где двигаться шагом, где бегом, где ползком. На определенных точках стояли командиры штаба и контролировали правильность действий. Такие тренировки продолжались в течение почти двух месяцев. Физическая подготовка личного состава резко возросла. И скоро стали не страшны длительные марши.

Проблем в обучении и воспитании подчиненных было много, и каждый день занятий выдвигал новые, более сложные. Подняли физическую выносливость личного состава, маршевую выучку, сколотили подразделения, а тут появились другие задачи - надо и о командирах подумать.

Заметил я, что у некоторых из них маловато инициативы, решительности частенько поглядывают на старшего начальника, ждут подсказки, не решаются действовать сами. Надо было приучать к самостоятельности. А где, как не на учениях, лучше приучать.

Однажды рано утром я собрал работников штаба дивизии и поставил перед ними задачу: поднять полк, которым командовал полковник Соловьев, по тревоге.

- Прошу вас совершенно не вмешиваться в распоряжения командира и в действия полка, - предупредил я. - Но обязательно проследите, чтобы было взято на трое суток продовольствия, чтобы у бойцов имелись котелки, кружки и ложки. На экипировку командиров не обращайте внимания...

И вот прозвучал сигнал тревоги. Подразделения быстро выстроились на плацу. Красноармейцы были в полной экипировке, и никаких недостатков командиры штаба не нашли. Что же касается комсостава, то не ускользнуло от моего взгляда, что подавляющее большинство командиров были налегке.

Ко мне подошел командир полка полковник Соловьев и спросил:

- Товарищ командир дивизии, а полевые кухни брать с собой или нет?

- Полковник Соловьев, вы же командуете полком, а не я, - ответил ему. Поэтому решайте сами, что вам нужно.

Полк был построен и выведен в район угольных копей недалеко от Баин-Тумена. Здесь я попросил Соловьева достать карту, указать точку, где сейчас сосредоточен полк.

- Вот тут, - указал он безошибочно.

Я взял его карту и обозначил на ней маршрут от того места, где мы находились, до Худука. Худук - это колодец. В степи такой ориентир более чем приметен на карте. План учений я, разумеется, продумал и обсудил с командирами штаба дивизии заранее, и теперь каждый из них знал, что проверять и чем заниматься.