Естественно, Советское правительство не могло равнодушно смотреть на враждебную деятельность китайских правителей. Возникла необходимость срочно принять меры по обеспечению безопасности наших восточных границ.

В сложившейся ситуации, как я позже узнал, было решено создать единое руководство частями Красной Армии, противостоящими Китаю.

6 августа 1929 года Реввоенсовет СССР издал приказ, в котором говорилось:

1. Объединить все вооруженные силы, ныне расположенные на территории Дальнего Востока, в армию, присвоив ей наименование Особая Дальневосточная армия.

2. Командующим Особой Дальневосточной армией назначить товарища Блюхера.

3. Товарищу Блюхеру немедленно вступить в исполнение своих обязанностей{3}.

Выбор на Блюхера пал не случайно. Василий Константинович - сын ярославского крестьянина, рабочий-металлист, прославленный герой гражданской войны, награжденный тремя орденами Красного Знамени, среди которых орден за номером 1, прошел славный боевой путь от солдата до командарма.

Жители Дальнего Востока с радостью встретили приезд Василия Константиновича в Хабаровск. Именно в этом краю в годы гражданской войны гремела его боевая слава. Здесь его знали, помнили.

Прибытие Блюхера на Дальний Восток вызвало большой резонанс за рубежом. Он уже был известен как выдающийся полководец, человек твердой воли.

Да простит меня читатель за слишком пространную цитату, но она как нельзя лучше отражает взгляды определенных международных кругов на назначение В. К. Блюхера. Английский журнал Чайна ревью в передовой статье под заголовком Галин возвращается на Дальний Восток писал:

Одним из наиболее резких контрастов в нынешнем китайско-русском конфликте является возвращение на Дальний Восток генерала Блюхера, известного в Китае под именем Галина. Прибытие Галина создает положение, которое может оказаться небывалым в истории. В случае войны Россия будет иметь командующим ее военными силами, действующими против Китая, человека, бывшего руководящим деятелем в армии этого государства и с более безукоризненным, из первоисточников, знанием о силах противника. Проведя более десяти лет на Дальнем Востоке, Галин хорошо знает Дальний Восток и Китай. Без сомнения, принятие командования вооруженными силами России на Дальнем Востоке Блюхером создает новую обстановку в русско-китайском конфликте{4}.

Василий Константинович в самом деле хорошо знал Китай, ибо в 20-с годы под именем генерала Галина долгое время был главным военным советником при национально-революционном правительстве Китая, возглавляемом Сунь Ятсеном.

И этому блестящему советскому военачальнику китайские власти хотели противопоставить маршала Чжан Сюэляна, который всерьез возомнил себя полководцем, способным нанести поражение Красной Армии на советском Дальнем Востоке. Перед Китаем стояли нерешенные внутренние проблемы, а китайские милитаристы носились со своими сумасбродными планами агрессии против своего северного соседа.

К концу лета 1929 года в мукденской армии было уже около 300 тыс. человек. Кроме того, в Маньчжурии находились белогвардейские формирования, насчитывавшие 70 тыс. человек. Китайские войска располагались близ границы на четырех основных стратегических направлениях, с таким расчетом, чтобы создать угрозу жизненно важным коммуникациям и районам Восточной Сибири и Дальнего Востока{5}.

Во второй половине августа провокации на нашей дальневосточной границе усилились. С китайской стороны почти непрерывно гремели выстрелы. Однако наши войска на огонь не отвечали. Советские воины строго соблюдали приказ командования армии No 14 Не стрелять!. Когда же белокитайцы совершали нападения на пограничные заставы или позиции советских войск, мы давали им отпор, но границу не переходили. Выдержку и терпение советских воинов белокитайцы, видимо, приняли за слабость. Они начали прощупывать границу более крупными силами.

Части нашей дивизии получили приказ выйти на государственную границу (наш полк оставался пока на месте, в Песчанке). Они расположились в маленьком приграничном городке Борзя. Как рассказывали мои товарищи из 108-го Белореченского полка, их очень удивила жизнь в густом населенном пункте. Куда ни зайдешь, всюду китайцы. Все лавки и столовые принадлежали им. Будто этот городок был не наш, а китайский. Но по улицам китайцы ходили как-то осторожно, словно бы побаивались наших воинов. Однако их никто не трогал. Красноармейцы обращались с ними вежливо.

Обстановка на границе между тем накалялась. 108-й полк передислоцировался поближе к месту возможных инцидентов. Действительно, вскоре и ему пришлось отражать нападение белокитайцев. Так, 16 августа один взвод полка отбил атаку большой группы китайских солдат в районе поселка Абагайтуевский и севернее города Маньчжурия.

Еще более крупная стычка произошла 18 августа. О ней я узнал от своих товарищей из 108-го полка. Ранним утром из района Чжалайнора начался обстрел нашей пограничной заставы. Пограничники на огонь не ответили. Начальник заставы доложил в штаб:

Наступают белокитайцы от Чжалайнора ротой. Правее накапливаются значительные силы. Огонь противника нашей заставе вреда не нанес. Продолжаем наблюдение. Вынуждены отстреливаться.

К 11 часам намерение белокитайцев становится ясным: вторгнуться на советскую территорию. За первой ротой противника появились вторая, третья. Это уже целый батальон. Такими силами белокитайцы и решили вести наступление. Пограничной заставе одной не справиться.

На помощь пограничникам поспешили части Красной Армии с артиллерией. Завязался жаркий бой. Ударили батареи противника, у Чжалайнора показался бронепоезд. Наши части получили приказ отрезать врага, заняв его окопы на китайской стороне. Красноармейцы действовали дерзко, решительно. Частью сил сдерживая белокитайцев с фронта, наши подразделения совершили быстрый маневр и вышли в тыл врагу. Белокитайцы были разбиты. Наши войска получили приказ отойти на свои позиции и продолжать охрану границ.

Суровый урок, который преподала Красная Армия белокитайцам, не пошел им впрок. Китайская военщина не унималась. Провокаторы ежедневно обстреливали советских пограничников и с 1 сентября стали систематически перебрасывать через границу диверсионные банды. Они терроризировали наше население, угоняли скот, поджигали дома. В начале сентября нашу границу перешла банда Мохова. Бандиты были вооружены не только винтовками. У них имелось два пулемета. Они ворвались в село Благодатное верхом на захваченных у крестьян лошадях. В Благодатном бандиты тоже грабили бедняков и середняков, отбирали у них лошадей, телеги. Но долго не задержались там, боясь подхода подразделений Красной Армии.

Совершая свои грабительские рейды по селам, моховские белобандиты называли себя или пограничниками, или красноармейцами, или отрядом уголовного розыска, стремясь подорвать авторитет Советской власти. Однако никто им, конечно, не верил. В деревне Ивановка местные крестьяне чуть было не захватили бандитов. Те бежали, бросив свое имущество, китайские деньги, бланки и подписанные документы со штампами и печатями белогвардейских организаций города Харбин.

Эта банда позже была уничтожена вместе с ее атаманом Моховым. Но таких банд было множество. И число их продолжало расти. Часто в расположение частей нашей дивизии перебегали, главным образом ночью, китайские солдаты и русские рабочие из Маньчжурии. Они рассказывали о тяжелом положении мирного населения Маньчжурии, о бесчинствах и грабежах белокитайских солдат, о росте дороговизны, о том, что белогвардейские газеты ведут злобную пропаганду против Советского Союза, печатают насквозь лживые и гнусные материалы о Красной Армии, о ее бойцах и командирах.

Глядя на наших воинов, перебежчики сравнивали их с китайскими солдатами. Они говорили, что китайское войско и белогвардейцы вооружены неважно, в основном русскими трехлинейными и японскими винтовками. В кавалерии лошадей мало, все больше мулы. Кавалеристы вооружены только винтовками и револьверами, шашек нет.