*** Тревожное предчувствие возникшее в душе Мошкина не покидало его, а на оборот усилилось, когда на многократные звонки, дверь так никто и не открыл. - Пойди посмотри в одно из окон,- попросил Николай Федорович капитана. - Сейчас сделаю,- пообещал Сорокин и сбежал по ступенькам вниз. Через минуту послышался требовательный стук в окно. Через короткие промежутки времени капитан повторил стук, но дом безмолвствовал. Когда Сорокин понял, что все попытки достучаться бесплодны, то вернулся на крыльцо к Мошкину. - Что будем делать, товарищ полковник?- озабоченно спросил Сорокин. - Тут что-то не так. Мне кажется хозяева отсутствуют в доме, по крайней мере дней пять - семь. - Почему вы так думаете?- не удержался от вопроса капитан. - Ряд косвенных улик говорит о том, что дом брошен, уверен, это подтвердится при досмотре. - А что, будем проводить осмотр помещений? - В этом у меня нет никаких сомнений;. Сюда необходимо вызвать оперативников, пригласить понятых и только после этого мы осмотрим этот особняк изнутри. Пойдем к машине и по рации вызовем оперативную группу а вы, до ее появления здесь, найдите понятых из соседей Сопова. Все понятно?- спросил Мошкин, направляясь к машине. - Так точно, товарищ полковник, четко отрапортовал капитан. - Если ясно, то приступайте к поиску понятых, да за одно расспросите о жильцах этого особняка. Может от них удастся узнать причину отсутствия пенсионера Сопова дома? - Хорошо,я постараюсь все сделать как и положено. Николай Федорович не слышал последних слов Сорокина, он уже открывал дверцу служебной машины. УАЗик оперативников прибыл по вызову одновременно с капитаном, который шел во главе понятых. После ненадолго согласования один из сотрудников через окно проник в комнаты первого этажа и изнутри отпер входную дверь. Ни одной живой души в доме не обнаружили, но на втором этаже сотрудники наткнулись на четыре трупа, которые уже успел тронуть тлен. По заключению эксперта все они были убиты в одно время из пистолета калибра пять сорок пять. В комнате обнаружили четыре стреляных гильзы, по которым установили не только калибр, но и предполагаемую марку оружия - это был офицерский "Вальтер" времен Второй мировой войны. Трое мужчин и женщина были убиты не более чем семеро суток назад. Следов борьбы ни в комнате ни на трупах не обнаружено, как будто групповое убийство произошли неожиданно для всех четверых. Убийца хорошо знал свое ремесло, безжалостная рука ни разу не дрогнула, он как в тире хладнокровно расстрелял несчастных, потратив на каждого всего по одному патрону. Личности убитых установили без всякого труда, здесь же в особняке. У всех трех мужчин оказались документы, по которым и установили кто они и где проживали. Женщину опознали соседи понятые: она оказалась хозяйкой дома - женой Ивана Сопова. Сорокин был обескуражен таким количеством трупов, подобное впервые встречалось в его милицейской практике. - Кто же так безжалостно убил всех четверых, неужели этот пенсионер Сопов?- спросил, вконец растерявшийся капитан у Мошкина. - Я говорил тебе, что мы идем по следу очень жестокого преступника, для которого жизнь нескольких человек - сущий пустяк. Поэтому я не удивлюсь тому, что и эти жизни на его совести. - Неужели здравомыслящий человек способен на такое? Ведь несчастная женщина его жена? - Я почти на сто процентов уверен, что убийца - Сопов Иван, а именно под этой фамилией и скрывается преступник. - Почему вы в этом так уверены? - Обратите внимание, капитан, на то, что в доме напрочь отсутствуют документы и фотографии хозяина, а ведь это не случайное совпадение. Мы не можем сейчас достоверно установить причину разыгравшейся здесь трагедии, но совершил групповое убийство Сопов. Заметая следы он уничтожил и свои фотографии, надеясь таким путем затрудняюсь нам его поиск. - Скорее всего так все и было,- в раздумье с доводами Мошкина капитан.
*** Когда Сопов пришел в себя он вначале не понял где находится и только подняв глаза к небу и увидев высоко над собой злополучное бревно вспомнил неудачный переход. Неудобное положение и холодная вода, в которой он лежал, понуждали его к действию. Иван сделал попытку подняться, но резкая боль в правой ноге заставила отказаться от этого. Рюкзак с грузом сковывал его движения, лишал возможности оторвать тело от земли. Дважды пробовал Иван освободится, но снять лямки через руки не удавалось. Оставался единственный выход. Сопов сунул руку в карман телогрейки и вынул оттуда перочинный нож. Раскрыв его он с трудом перерезал лямки рюкзака. Почувствовав облегчение Иван приподнялся на локтях и увидел, что правая нога как-то неестественно повернута носком внутрь, Сделав еще одно усилие он сел и освободившимися руками стал ощупывать ногу. Дурное предчувствие не обмануло его - она была сломана выше колена. Сопов попробовал повернуть ногу носком вверх, но резкая прострельная боль в месте перелома отбросила его навзничь. Лежа на спине он смотрел в небо, закусив губы ожидая пока стихнет боль. Оказавшись в трудном положении его обуял животный страх. Он вдруг ясно понял, что выбраться из этого леса ему вряд ли удастся. Если попав в плен к немцам он смог спасти свою жизнь путем измены присяге и Родине, то сейчас можно было рассчитывать только на самого себя и никакой подлостью уже нельзя было добиться снисхождения у судьбы. Поняв всю безысходность положения, в носу у него вдруг запершило и глаза застлал туман невольно навернувшихся слез. Сопов не смог их сдержать, да и делать это было просто ни к чему. Он был в лесу один и никто не мог слышать его рыданий, заглушаемых шумом векового бора. Дав волю слезам, Иван еще долго не мог успокоиться и только холодная вода в которой он лежал заставила искать выход. Испробовав все он нашел единственно приемлемый способ передвижения: опершись на руки и здоровую ногу переносить тело на двадцать тридцать сантиметров, волоча за собой сломанную ногу. Тяжелый рюкзак с монетами существенно затруднял движение, а расстаться с ним у Сопова пока не налегала рука. Так и продвигался он спиной вперед, вниз по оврагу надеясь выбраться из него там, где берега будут не столь отвесны. Преодолев расстояние в километр или чуть больше, он все-таки выбрался на поверхность и ползком углубился в лес. Прежде чем наступила ночь он наломал веток и устроил себе под могучим деревом нечто напоминающее логово зверя. Уснуть не удалось всю ночь жутко болела нога. Мокрая одежда и сырая прохлада леса заставили его к утру с трудом попадать зубом на зуб. Уснуть ему удалось только утром часов в десять, когда выглянувшее солнце немного прогрело воздух. Больная нога фиксировала его положение во сне и если он делал попытку повернуться на другой бок, резкая боль словно током простреливала бедро и напрочь отгоняла сон. Промучившись до обеда он так и не сумел отдохнуть и хоть частично восстановить силы. До конца дня Сопов испробовал все возможное, но так и не смог найти более рационального способа передвижения, который бы позволил ему добраться до шоссейной дороги. Вырубленные в лесной чащобе костыли при движении глубоко погружались под весом тела в рыхлую лесную почву и требовалось большое усилие, чтобы сделать на них пять-шесть шагов подряд. Чтобы избежать болезненных смещений поломанной ноги, Иван ее жестко зафиксировал при помощи импровизированных шин, тоже срубленных в лесном мелколесье. Кроме всего этого нога не давала передвигаться на костылях, быстро отекая едва он принимал вертикальное положение. Попробовал он передвигаться и ползком по пластунски, но из этого ничего не получилось. В его распоряжении оставалось только один способ передвижения сидя на заднице подтягивать тело на руках и здоровой ноге, но подобным образом преодолеть расстояние в тридцать с лишним километров вряд ли было возможно. Золото, к которому он стремился, тоже замедляло его продвижение, требуя дополнительных физических усилий. По хорошему, чтобы спастись, нужно было оставить золотые монеты здесь в лесу и налегке пробираться к шоссе, но без них он вряд ли сможет эффективно скрываться от правосудия, Запаса продуктов, при условии экономного расходования, осталось на двое суток и все эти обстоятельства заставляли Сопова принимать решение незамедлительно. В ночь у него поднялась температура, видимо, пребывание в холодной воде не прошло бесследно. С большими усилиями ему удалось разжечь небольшой костер, нов ночь пошел дождь, который свел на нет все его старания, а заодно промочил Сопова до последней нитки. Он еле дождался рассвета, хотя ничего утешительного новы день ему не обещал.
