Иван погрузился в привычные глубокие размышления, в которых ему в вековой тишине подземелья никто не мог прежде помешать. Понимал ли он, на что меняет этот комфорт одиночества, эти уникальные условия, в котором он мог быть высшей и конечной властью? Мог ли он оценить ту степень перемен в мире, который все последние годы он видел лишь издалека, либо через призму иного сознания, уже пропитанного чуждыми ему идеями и ценностями?

Но разве у него есть сегодня выбор? Разве он все ещё не понимает сути происходящего и разве не может он вслух сказать о том что видит, о том, что постиг? И разве не должен он поделиться своими мыслями и чувствами с теми, чьи души и чье сознание ещё открыто добру? И, наконец, разве не будет он хуже тех, кому должен противостоять, если промолчит, укрывшись за каменными стенами?

– Время на разработку проекта у нас ещё есть, но что такое три года в нашей ситуации, я пока не знаю, – снова заговорил Андрей, – когда есть полное задание на проектирование, разработать проектную документацию такого объекта можно и за два года. Но у нас на сегодня нет пока ничего кроме философско-психологических соображений да некоторых педагогических и собственно архитектурных идей. Официальная цель нашей работы, которая финансируется государством, состоит в том, чтобы переосмысливать вопросы архитектурно-пространственной организации меняющейся жизни нашего общества и, прежде всего, образовательной деятельности и дать конкретные предложения в виде проектов.

– Ну что ж, отличные условия для работы! О чем ещё можно мечтать, – весело заявил Иван, будто приняв какое-то очередное решение, – нужно сформулировать задачи и двигаться дальше! К тому же народ у вас подобран интересный, с головами народ.

Да, у меня ещё есть одна просьба. Вы говорили об архитектурных идеях, а я в вашем деле полный профан, хотя не раз задумывался об архитектуре в связи с важнейшей, на мой взгляд, философской проблемой формы. Буду благодарен, если вы найдете время и расскажете мне вкратце о каких архитектурных идеях в связи с проектом идет речь и поясните то, что будет не понятно.

– Конечно, Иван. Только не в «Лабе», там серьёзно поговорить не дадут. Найдем какое-нибудь тихое место, где есть кофе. Кстати, можно встретиться у меня, вернее у нас с Женей, это моя супруга. Она тоже работает в центре, в художественной мастерской и будет очень рада познакомиться с Алоном, о котором, конечно, наслышана. Да и разговор ей будет весьма интересен.

– Спасибо. Меня устроит любой вариант, который будет удобен вам. И ещё несколько слов о главном для меня сейчас. В чем, по-вашему может и должна состоять моя помощь, или вернее, моё участие в работе над проектом? Какие у вас на этот счет есть соображения?

Андрей ненадолго задумался, затем посмотрел на небо, которое вновь стало чистым и ясным. Его не оставляла мысль о том, что его собеседник обладает какой-то удивительной способностью придавать собеседнику уверенность и даже какую-то природную и совершенно не понятную силу. «Если даже он будет молча сидеть в лаборатории, люди, наверное, все равно станут быстрее справляться с проблемами и находить трудные решения, пользуясь распространяемой им светлой энергией. Директор был прав, сказав, что он настоящий шаман… Бог ты мой, о чем я думаю!?

– Я уверен, Иван, что ваше участие в постоянном семинаре лаборатории, где в зависимости от текущей темы высказываются разные сотрудники и приглашенные специалисты, позволит и мне и вам определиться с тем, на чем следует сосредоточиться в первую очередь. Не скрою, я уже вижу смысл и даже необходимость вашего участия в решении многих конкретных задач, но будет правильно, если для начала вы определите свое отношение к происходящему в нашем коллективе в целом. А чтобы сразу дать вам дополнительную пищу для размышлений могу коротко рассказать о возникавших в последнее время и не завершенных дискуссиях.

Рассказ Андрея вызвал весьма живую реакцию Ивана, который периодически высказывался по тому или иному вопросу, не скрывая своего интереса и отношения к разным позициям и взглядам. Когда, примерно час спустя, Андрей глянул на часы, Иван поднялся.

– Да, пора заканчивать. Ещё раз спасибо, Андрей! Было очень интересно. Завтра буду готов слушать и по возможности участвовать в коллективной и любой другой работе.

– Только завтра семинара ещё не будет, он у нас проходит по пятницам. Так что все то же самое, но в процессе знакомства с коллегами. Договорились?

– Да, конечно.

– А по поводу разговора про архитектуру, я определюсь со своими делами и позвоню. И ещё, чуть не забыл, директор просил зайти к нему, как устроитесь, и звонить если возникнут проблемы.

Ну, я пойду. Всего доброго!.

– Спасибо ещё раз! До свидания, Андрей!

Среда оказалась по летнему теплой и безветренной. С раннего утра птицы что-то шумно выясняли на террасе, не обращая внимания на Женю, сидящую в кресле. Упакованная в теплый плед и убаюканная природными звуками, она с блаженством вдыхала свежий, наполненный садовыми ароматами и вкусный как газировка в детстве воздух.

Накануне они допоздна засиделись с Андреем, обсуждая последние события в коллективе и обмениваясь новыми соображениями по проекту. Женя утомилась и уснула, когда Андрей ещё рисовал какие-то схемы и делал записи, которые в основном тут же зачеркивал. Вскоре и он угомонился и теперь досыпал последние минуты перед началом новой полосы неожиданностей.

Телефон вырвал Андрея из глубокого сна. Взволнованный голос директора звучал непривычно и Андрей сразу понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

– Андрей! Тебе Олег не звонил? Нет? – Пропали наши археологи. Палатки с вещами на месте, а ребят нет. Сейчас ждем Ивана, чтобы идти в пещеры.

Ты шум не поднимай пока, и будь на связи. Если придется вызывать спасателей, дорогу им покажешь. Договорились?

Не дожидаясь ответа, Леший отключился. В голове Андрея все ещё звучал бас директора, но смысл слов медленно доходил до его сознания. Что значит археологи пропали? Как они могли пропасть? Может пошли в пещеры и заблудились? Нет, они не могли туда пойти без Алона и тем более ночью. Но куда же тогда? И откуда звонил Леший?

В голове не прояснилось, но стало понятно, о чем просил Леший и что Иван скоро будет у лагеря археологов и, конечно, поможет разобраться. Андрей постарался успокоится и даже глянул на себя в зеркало. Женю волновать не следовало, тем более, что ещё ничего не ясно. Просто нужно дождаться информации от Ивана.

Андрей включил чайник и вышел на террасу. Ночь была тихой и удивительно теплой. Сделав не сколько глубоких вздохов, Андрей повернулся и вздрогнул от неожиданности. Из дверного проема на него со спокойной улыбкой смотрела Женя.

– Звонил телефон или мне показалось? – спросила она, плотнее кутаясь в плед. – Здесь так хорошо, так спокойно!

– Да, милая, Леший звонил. Археологов не могут найти. Заблудились, что ли.

Андрей старался говорить спокойно, будто речь шла о чем-то обычном. Однако, или он был плохим артистом, или Женя была слишком проницательной, только услышав ответ Андрея, она тут же откинула плед с головы. Взгляд её больших карих глаз стал вдруг сосредоточенным и даже каким-то колючим.

– Вот и все, – подумал Андрей, – не могу я с ней лукавить.

Он собрался с мыслями и, по-прежнему стараясь говорить спокойно, описал Жене ситуацию как её представил Леший, добавив от себя, что с ребятами ничего плохого в принципе не могло случится. А связи там практически нет, поэтому и информации нет.

Пока Женя готовила крепкий кофе, Андрей с минуты на минуту ждал указания вызывать спасателей. Крепкие и опытные ребята были ему хорошо знакомы по занятиям горнолыжным спортом. Но звонка не было, а значит там, у «места смысла» были какие-то понятные идеи по поводу пропавших. Учитывая, что в поисках участвует Иван, как никто другой знающий местность и снаружи и под землей, можно было надеяться на быстрое решение проблемы. О плохом думать не хотелось да и оснований серьёзных не было.