Существовали, разумеется, и динозавры небольшого размера, а детеныши их рождались вообще исключительно миниатюрными, но в целом наши предки и динозавры придерживались четкого разделения обязанностей. Именно в малых размерах млекопитающие пребывали большую часть своей эволюционной истории: только в меловом периоде они в лице (морде) репеномама гигантского (Repenomamus giganticus) и винтаны (Vintana sertichi) дорастут до «колоссов» приблизительно с барсука. Почти так же огромны будут и дидельфодоны (Didelphodon vorax) – еще одни меловые рекордсмены. Абсолютный же мезозойский рекорд, возможно, принадлежит коликодону (Kollikodon ritchiei), который теоретически мог достигать в длину метра[19]. Не рискну утверждать, что перечислил всех крупномеров, но это в данном случае не принципиально, их мало, и крупномерами их можно назвать только с оглядкой на других мезозойских сторонников молочного питания.

Лишь в последние приблизительно 65 миллионов лет в кайнозое среди млекопитающих стали появляться действительно огромные существа, чей вес исчисляется в центнерах и тоннах – животные, не уступающие пермским прапращурам и триасовым родичам пращуров. Но это произошло уже после вымирания нептичьих динозавров.

Превращению наших предков в лилипутов мезозоя предшествовала длительная эволюция. Не отличались миниатюрностью ни в большинстве своем хищники-горгонопсы: длина крупнейших горгонопсов (впрочем, именно горгонопсы были тупиковой ветвью эволюции) – иностранцевий (Inostrancevia alexandri) составляла более трех метров, ни уже упомянутые выше дейноцефалы, да и в кругу дицинодонтов лисовиция была хотя и непревзойденным великаном, но не единственным. Среди предков и родичей предков млекопитающих преобладали персонажи масштабные, значительные, размером превосходившие потомков в сотни, а то и тысячи раз. В интернете можно найти множество карикатур, на которых тираннозавр переживает из-за того, что динозавры превратились в куриц. Какой-нибудь ранне- или среднепермский тероморф – «пеликозавр», повстречай он своего юрского потомка, был бы поражен не меньше, чем тираннозавр, встретивший курицу. Более того, он имел бы для недоумения больше поводов – в отличие от диногиганта он действительно был предком этих крошек. Итак, перед нами несколько вопросов, как мне кажется, взаимосвязанных. Первый – каким образом динозавры (вернее, еще не сами динозавры, а их родичи – круротарзы) вытеснили наших предков из большого размерного класса, какие эволюционные приспособления им позволили это сделать? Второй – почему млекопитающие так успешно теснили динозавров в мире карликов и коротышек?

К этому прибавляются еще и второстепенные вопросы – почему ни млекопитающие, ни динозавры при их исключительном успехе на суше не завоевывают океаны, почему млекопитающие в мезозое не создают форм, приспособленных к полету, и как, наконец, так случилось, что динозавры действительно стали курицами – то есть вообще птицами?

На первый вопрос, кажется, ответить просто, но не так просто, как это делают обычно. Как правило, в центре внимания палеонтологов и популяризаторов науки оказываются ноги. Действительно, разница между синапсидами и динозаврами разительна. Предки млекопитающих и сами млекопитающие в абсолютном своем большинстве квадропедальны – ходят на четырех ногах, тогда как все динозавры изначально бипедальны. Если горькая травоядная судьба и заставляла их переходить к четвероногому образу жизни, то только потому, что кто-то слишком много ел и становился слишком массивным, чтобы свободно передвигаться на двух конечностях. С динозаврами это происходило неоднократно, даже предки самых крупных из них – зауроподов изначально были некрупными двуногими субъектами повышенной субтильности. Двуногость дает динозаврам преимущество в скорости и выносливости. Почему, подробнее я скажу позже, но главная причина – динозавры были не просто двуноги, их задние конечности находились в положении строго под туловищем (научно это называется – парасагиттально). Более примитивное расположение конечностей – несколько враскорячку, приблизительно такое, в котором некоторые не обремененные культурой представители хомо сапиенсов предпочитают сидеть в общественном транспорте, – называется латеральным. Перевести в положение под туловище только две задние конечности было гораздо проще, чем выпрямлять все четыре. Почему? Во-первых, потому что две меньше, чем четыре, во-вторых, для изменения положения задних конечностей требуется меньшее количество преобразований, чем для изменения положения передних. В плечевом поясе костей было больше, а значит, и эволюционировать до расположения под телом передним конечностям надо было дольше. Итак, предки динозавров просто быстрее всех достигли парасагиттальности и заняли подходящие экологические ниши, пока прочие продолжали мучиться с передними конечностями?

На самом деле эта очень красивая схема работает не до конца. Как показывает единичный, но весьма впечатляющий пример лисовиции, несмотря на всю сложность мероприятия, травоядные тероморфы сумели к концу триаса перевести все свои четыре лапы под туловище. Кроме лисовиции, возможно, минимум еще один, менее крупный, но тоже внушительный дицинодонт мог ходить на выпрямленных или на почти выпрямленных ногах[20], скелет его неизвестен, но следы навсегда останутся в наших сердцах, то есть в истории палеонтологии – именно они продемонстрировали характерную «прямую» походку неведомого существа. Следы были найдены в Патагонии, то есть довольно далеко от доисторической Польши – места обитания лисовиции. Эти недавние открытия позволят по-другому взглянуть и на дицинодонтов вообще, то есть прямые конечности, быть может, не были для них такой уж редкостью. Что, видимо, все или как минимум многие дицинодонты уже обладали достаточно «продвинутым» обменом веществ – могли поддерживать постоянную температуру, что означает также способность поддерживать и постоянное напряжение мышц, держащих конечности гордо распрямленными, в общем, вероятна высокая распространенность среди дицинодонтов конечностей подтельного прикрепления. Но, как мы видим, эволюционных преимуществ это нашим родичам не дало, отчего так? Более того, уже гораздо более поздний и совсем, окончательно и бесповоротно млекопитающий адалатерий (Adalatherium hui) почему-то все еще не вполне справился с распрямлением конечностей. Что самое странное, именно задние конечности, хотя их-то теоретически распрямить гораздо проще, он совершенствовать и не спешил: подобрав под туловище передние конечности, задние он переставлять не торопился[21], – эта ветвь эволюции буксует, и, кажется, совершенно на пустом месте (дальше я попробую показать, что место это далеко не такое пустое). И кстати, почему, несмотря на сложность поставленной задачи, дицинодонты справились с ней почти одновременно с переходом динозавров к бипедализму? Ведь динозавры решали вопрос более простым способом. Наконец, как мы видим постфактум, двуногость оказалась оптимальной для существ с рептильным строением, но доэволюционировали до нее вовсе не одни только динозавры.

Первые существа, оторвавшие переднюю часть тела от земли и устремившиеся в светлое, как им казалось, будущее, появляются еще в палеозое – в пермскую эпоху, это были болозавриды эудибамы (Eudibamus cursoris). На ветвях эволюционного древа они располагались, видимо, равноудаленно как от синапсид, так и от диапсид. Не могу сказать, встали ли эудибамы на задние ноги окончательно и бесповоротно или это только временное удовольствие, второе кажется мне более вероятным, тем не менее первооткрыватели нарекли их истинно двуногими. Никакого особого эволюционного успеха им это не принесло: в мезозое вся линия проколофономорфов, к которой они принадлежали, почила в бозе, не оставив, видимо, позднейших потомков.