— Ты не веришь мне…

— Ни единому слову. Извини, но сегодня человек, который по сути должен был быть мне чужим с самого начала, сказал совершенно другие вещи. Видимо любовь для вас с ним совершенно разные понятия.

— Дерзишь? — папа повернулся и на какой-то краткий миг, мне захотелось сказать ему настолько я действительно благодарен за то, что он сделал для нас с братьями.

Возможно, именно по этой причине, не решался идти против него и саботировать эту свадьбу. Очевидно, я не мог подсознательно сопротивляться происходящему. Не было видимой причины. У меня внутри нет того, о чем мне толковал в старом зале Сай-ши. Если бы такой человек был, может быть я стал бы бороться с тем, что происходит. Но опять же, зная хорошо свою эгоистичную натуру, я бы делал это для себя.

За редким исключением, и только ради очень немногих людей, Чон Тиен был готов переступить за свои привычные рамки. Бросить всё, чтобы бороться. Однако один из таких людей погиб, а те, которые остались… Теперь мы будем с ними видеться намного реже.

— Нет, папа, — я поклонился отцу, и наконец, понял какое пальто хотел надеть.

"Темно-фиолетовый сейчас в тренде. Тем более пальто от жены Кая, это уже бесценная вещь. Стелла стилист от бога…" — я намеренно думал о самых отстраненных вещах.

Специально пытался отгородить собственные мысли от того, что происходило в моей жизни сейчас.

"Амина́, так Амина́. Мне всё равно не из кого выбирать… Так зачем изнурять свою голову и мысли подобными глупыми вещами?"

Отец видел какой раздрай происходит во мне. Не нужно далеко ходить, ведь если в одиннадцатом часу ночи я куда-то собирался — это уже говорило о многом.

— Не натвори глупостей, Тиен. Вылет в Пхукет уже через неделю. Не заставляй меня разочаровываться в тебе! — абуджи развернулся и ещё раз посмотрев на меня, решил уйти.

Его слова, брошенные напоследок, подняли во мне натуру циника.

— Я думаю господину Чон Шику переживать о таких пустяках не стоит. У тебя трое прекрасных сыновей, как ты сам сказал, один правда с изъяном. Тиеном зовут. Немного заигравшийся в шута взрослый мужчина. Но есть же два других? Не всё потеряно, отец!

— Я никогда не думал так о тебе! — он резко повернулся и скривился.

— Тогда зачем ты звонил Ли Шин Саю? По какой такой веской причине, ты решил, что в праве обвинять человека без доказательств? — не выдержав, с остервенением надел пальто и замер.

"Сейчас он начнет говорить, что я сопляк, и не понимаю его высоких замыслов…"

— Потому что я уверен, что Ли Шин Сай взяв на себя обязанности за вашу безопасность, должен был нести ответственность до конца! Так поступают настоящие мужчины и бизнесмены! Я несу ответственность за каждого работника и даже его семью! А он… встал под каблук иностранки и наше общество наблюдало цирк в исполнении этой женщины слишком долго! Такой человек должен был выбрать себе достойную партию. А твой наставник, которого вы все так обожаете, выбрал увлечение белой экзотикой со стволом за пазухой. При этом погубив ради этой… у меня даже язык не поворачивается назвать её женщиной! И ради такой особы, он погубил своего наставника, а его дочь упрятал в психушку! Всё ради того, чтобы заполучить агентство и жениться на американке, которая ввергает всё общество до сих пор в шок!

"Значит, вот как их воспринимают?" — эта мысль заставила задуматься.

— Откуда такие выводы? Я жил с этими людьми почти под одной крышей. С чего ты вообще это взял? Чушь…

— Не чушь! Раскрой глаза, Тиен, и повзрослей, наконец! Все люди продаются, а в этом мире нет ничего, что нельзя купить за деньги. Даже твой Сонбэ, его партнёр по бизнесу, и все приближенные продались давно американке, которая работает на чужую страну. Ладно бы на это закрыть глаза, но на то, что пятеро молодых людей затравили по его вине? Это тоже прикажешь не замечать?

Боль опять вернулась и я физически почувствовал пустоту в груди. Вернулось четкое ощущение фантомной боли. Шин стал частью меня и теперь этой части не было. И это паршиво. Настолько, что я не готов возразить в привычной манере даже собственному отцу. А всё потому что он прав. Мы все виноваты. Не только Сонбэ. Каждый, кто был рядом с Шином и Арым должны были заметить, что происходит нечто неправильное, что нужно присмотреться к ним, помочь и поддержать. Однако вместо этого, они остались один на один с тонной дерьма, которое им на голову буквально вылили люди, прячущиеся за никами. Безликие, которые решили, что вправе желать человеку смерти, поливать грязью его и родных.

— Вижу, ты понял о чем я. У Бом предупреждал тебя. Ещё до того, как этот ужас произошел с твоим другом. Старший брат говорил тебе, что Шин Сай поплатится за всё. Твой Сонбэ слишком много себе позволил. Нельзя заставлять людей боготворить себя, потому что рано или поздно Небо увидит это, Тиен.

— Ты ничего о нем не знаешь! — я схватил ключи от машины и сотовый, более не желая слушать это.

Однако отец вышел за мной и бросил вдогонку тем, что заставило меня остановиться.

— Не знаю, сын. Однако вижу, что ради чужого тебе человека, ты смеешь перечить родному отцу! Это ли не доказательство того, что натворил твой наставник? Он создал семью, которую не в состоянии даже защитить! Но ты МОЙ сын! И я хочу чтобы ты это помнил, Чон Тиен!

— Я помню, абуджи, — мой голос походил на тихий охрипший шепот, — Потому и женюсь на женщине, которую мне выбрал ты. Потому что понимаю и знаю, чей я сын. Но мне ясно и другое… — я повернулся к нему и закончил, — Сегодня утром я простился в последний раз с человеком, который был мне ближе, чем собственная семья. Я похоронил брата, отец! И вместо того, чтобы поступить как настоящий родитель, и спросить, всё ли в порядке с ТВОИМ сыном, ты решил убедиться не станет ли он мешать выгодному для бизнеса браку.

Мы стояли посреди коридора, который освещался настенными бра. Как в настоящем аристократическом западном доме.

"Ханок, в западном, мать его стиле! Тошнит! Бесит! Не могу больше здесь находиться!"

Я ждал момента, когда плотину моей собственной реки прорвет, и её прорвало. Как я вернулся домой на утро совершенно не помнил. Знал лишь только то, что мне было охренительно хорошо лакать соджу в обычной палатке на улице и запихивать в себя такпокки, порцию за порцией. Естественно меня могли узнать. Однако мне было настолько плевать, что продолжал сидеть уже и под палаткой, после закрытия.

Сидел и смотрел на то, как первый утренний автобус проехал мимо, потом наблюдал за тем, как светает, а когда сел в свою машину, понял, что в таком состоянии просто не доеду до дома.

— Черт бы тебя побрал! Ты никогда не умел пить! — голос Дже прозвучал где-то совсем рядом, но я развалился на заднем сидении кошерного корыта и просто наслаждался хмельным дурманом, который помогал забыть всё.

Однако, что у пьяного перед глазами, то у трезвого в подкорке головного мозга. Всю дорогу до дома, передо мной стояло воспоминание бурлящей реки во взгляде иностранки.