– Значит, житель модной столицы? – подмигнула мне Ева, опять вытягивая меня из размышлений.

– Бывшей столицы, – с ехидством ответила я, сама не ожидая от себя такой дерзости. С другой стороны, почему бы и нет. Сегодня я простояла в многокилометровой пробке, врезалась в дерево, ограбила магазин, вправляла кости, убила живых существ, видела, как умер ребенок у меня на руках. Разве это не повод, чтобы ожесточиться и начать плескаться ядом?

Ева все пыталась наладить контакт со мной, продолжая разговаривать, щебетать, шептать. Я же, как последний изменник, сбежала от нее обратно в машину. Какое-то время я честно пыталась уснуть, отбросив все мыли, но они, как рой, все жужжали и жужжали у меня в голове. Несколько раз я обращала взгляд в сторону Кирилла, пытаясь безуспешно вспомнить, откуда мне знакомо его лицо. В конце концов усталость все же сломила меня, и я смогла забыться сном. Часа не прошло, как Ева начала будить меня, теребя за плечо.

– Сменишь меня? – попросила та.

Я машинально схватила свой арбалет и вылезла из электрокара. Поначалу я сидела около дерева, опираясь на него спиной, затем ощутила, как шея и копчик затекли, поэтому вернулась в вертикальное положение. Примерно с час я бродила возле деревьев, ожидая рассвета. Разные мысли лезли в голову, только на этот раз я пыталась их блокировать, как и избегала мысленных планов касательно вариантов того, как мне отвязаться от случайных путников, оставив все на случай. Пусть меня сочтут самой злой личностью и эгоисткой. Мне все равно. Я им не нянька и даже не друг. У меня есть четкая цель: спасти Лили и добраться до Байконура. От этих планов я не собиралась откланяться. Эти люди для меня явились громаднейшей помехой, причем двое из них – настоящая обуза.

«Где же ты, Игорь? Возможно, ты жив и тебе требуется моя помощь. Но вместо этого я вынуждена спасать чужих для меня людей», – негодовала я и не могла перестать внутренне вопить.

Несколько часов ничего не происходило вокруг. Было тихо и спокойно. Мрак и ночь окутывал нас плотным уютным покрывалом. Рассвет наступил позже, чем я думала. Скорее всего, это связано с постепенным разрушением планеты, изменением оси вращения и множеством сопутствующих факторов. Как только первые лучи солнца проявились из темноты, я посмотрела на часы – девять утра. Невероятно долгая ночь. Солнце начало нещадно жечь кожу, находиться на улице было почти невозможно. Поэтому я достала из багажника еду, разложив продукты на стойке подлокотника спереди.

– Просыпайся, милая! – почти шепотом будила я сестренку.

Лили вальяжно зевнула, слегка потянулась, после одним движением села. Еву будить не пришлось, она не спала или, может, дремала периодами. Думаю, переживала за родных, вспоминала, что произошло, оценивала ситуацию и возможности. Как у любого из нас, дома у нее остались друзья, родители, близкие. Хотя сейчас это совсем не важно. Каждый из нас несет в себе свою трагедию и свой ад.

– Нам пора двигаться вперед, – уверенно произнесла я, указывая Еве глазами, куда ей следует перебраться с водительского сиденья. Девушка послушно перелезла назад, присаживаясь на коврик электрокара. Я снова невольно затормозила взгляд на Кирилле, и мне показалось, выглядел он намного лучше: его мутные глаза приобрели едва заметный оттенок неба, стали блестеть, плохое состояние постепенно отступало. Прекрасные черты лица казались почти суровыми в его беспомощном положении. Как и любой человек, он переживал личную трагедию. Лишь одними глазами я спросила Кирилла о самочувствии, получив ответный взмах ресницами. Второй раненый все еще был без сознания, а может, спал.

Я спокойно завела двигатель электромобиля и не спеша начала движение через парк, как только уверилась, что все пассажиры живы. Позавтракали мы на ходу. Лили передала мне тост, заправленный салатом и огурцом, широко улыбаясь.

– Спасибо, солнышко!

После ответной улыбки в мой адрес сестренка поделилась едой с двумя попутчиками, укомплектовавшими электрокар. Я тут же сменила центр интереса и искоса начала наблюдать за Евой и Кириллом в зеркало заднего вида. Вид у ребят был такой, словно они сейчас лопнут от удовольствия. Но стоило нам встретиться взглядами, их будто подменили, разворачивая каждого в свою сторону, чтобы не попадаться мне на глаза. Глядя на их растерянные лица, я не смогла сдержать улыбку.

Палящее солнце осветило землю, пробиваясь сквозь прореженный лес, и показало, что произошло ночью: трупы были повсюду, троих из которых убили мы. В некоторых местах деревья были вырваны с корнем, словно туда упал снаряд, и целые поляны были выжжены дотла или продолжали тлеть. Парк будто превратился в поле битвы. Чуть поодаль я заметила небольшой пруд с частично разрушенной беседкой. Мы с Игорем не раз сидели в этом прекрасном парке, наблюдая за утками. От нахлынувших воспоминаний я с горечью посмотрела на место нашего первого поцелуя с Игорем и, проглотив горечь, направилась дальше по единственному правильному пути.

Ехать пришлось с небольшой скоростью довольно большой участок. Часа два мы виляли то туда, то сюда, объезжая густую растительность, пока не выбрались из парка и вновь не попали в пыльную бурю. Я еще более замедлила ход электрокара, когда разглядела в тумане огромную пропасть, похожую на настоящий кратер. Только воронка на этот раз оказалась чуть меньших размеров, чем та, которую мы видели ранее около центра города. Двигались мы какое-то время по краю. Выхода иного у меня не было, потому как мы попали в места, где вспаханное поле из поваленных деревьев и дорожных плит тормозило нас с одной стороны и котлован – с другой. Лили замерла, уткнувшись лицом в ладони. Ева и Кирилл следили за пропастью в окна электрокара, иногда выдыхая, когда им казалось, что мы сейчас упадем в бездонную яму. Видимость практически отсутствовала. Когда мы наконец отъехали от края пропасти на ровный нетронутый участок земли, я услышала всеобщий вздох облегчения.

– Отчего образовались такие воронки? – сдавленным голосом поинтересовалась Ева, собрав складку между бровей.

– Магнитное поле Земли притягивает к себе различные тела из космоса, – ощущая, что глаза на моем ледяном лице отливали серебром, точно подметила я.

– Астероиды или метеориты, – уточнила Лили и посмотрела на меня.

От слов сестренки тень зыбкой улыбки появилась на моих губах. Я едва заметно подмигнула ей. Зато Еву только что потрясла страшная догадка: девушка пару раз пыталась открыть рот, но потом беззвучно его закрывала. В зеркало я видела глаза Кирилла, наблюдала, как под тонкой коркой его самообладания лицо исказила мучительная гримаса осознания, в какой ситуации мы все оказались.

– А… а… ау, – застонал человек в голос. Это был Марк, наконец очнувшийся после травмы. Ева тут же наклонилась к брату.

– Марк! Марк! Тише! Тише, милый, – почти беззвучно просила она его.

Брат что-то шепнул сестре на ухо, но слушать их я не пыталась. Мне нужно было следить за дорогой. Состояние мое и так нельзя было назвать спокойным: периодами меня била дрожь и я сгорала от ярости внутри, потому что ни на секунду нельзя было расслабиться. Дороги было почти не видно – везде сплошная пустота и темень. Вдруг, откуда ни возьмись, появился настолько плотный туман из пыли, что не пропускал даже солнце, которое еще пару часов назад стремилось спалить лес. Дыхание становилось тяжелее и тяжелее. Пассажиры в машине начали кашлять. Каждый смотрел на меня из своего личного ада, ища поддержку, которую я не могла им дать. В голове был шум. Казалось, я была на грани срыва, готовая взорваться в любой момент. На лице проявилась озабоченность. И когда дымовая завеса слегка опустилась, я остановила электромобиль и выбежала наружу. Уперев ноги в землю, я наклонила голову и потрясла ей. Мне нужно было выпустить пар, привести сознание в порядок, которое работало сейчас наполовину. Нервы были натянуты до предела. Казалось, предохранители должны были перегореть. Все это было не моим ночным кошмаром – это происходило с нами наяву. Я медленно вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. И только после того, как я смогла совладать с собой, вернулась в электрокар.