— Джейми! Да сколько можно, ты или помогай, или возвращайся на кухню! Вон темнеет уже. Чего плачешь? Повздорили? Тебе повезло еще. Мой муж вон умер, да и у большинства братья, отцы погибли на фронте. А твой хотя бы живой.

«Он прав», — Джей утирает последние слезы и зажимает израненные работой руки в кулаки. — «Мне достаточно знать, что Иен жив. А в остальном надеяться не на что. Я должен продолжать жить, как раньше. И, может… я встречу его снова».

***

Джей привыкает носить корзины каждый вечер, прикрываясь помощью омегам. На самом деле он только и живет мыслями об Иене, и никакая работа от них больше не спасает. Дурному сердцу не прикажешь, что ему чувствовать. А жаль. Будь то из-за истинности, или чего другого — но Джей осознает, что не может без него. Ему необходимо хотя бы изредка его видеть.

Жаль, что он не может покинуть госпиталь для того, чтобы разыскать альфу. Да и бесполезно: Иен ясно дал понять, что ему все равно. Иначе нашел бы его за это время или дал бы знать, где находится. Но… пустота. Ни весточки.

Это более чем печалит.

Дважды в неделю он наведывается в дом, в котором поселились Фахо и Антарей. И сегодня как раз день, когда он обязан пойти туда — это условие, поставленное Джеромом взамен на то, что альфа договорился с отцом, чтобы Джея отпустили помогать в госпиталь.

Он отправляется в путь, замечая, что к крыльцу здания привезли раненных. Он привык видеть страшные кровавые раны и умерших — его уже не подташнивает от ужасающих картин, как в первые дни.

Путь его проходит через цветущие улицы Окавы. Склон, с вершины которого видно половину города и кромку вод у горизонта — море. Дальше спуск вниз, дорога по обочине, много транспорта, люди, чайки. Портовый городок особо оживлен теперь, когда является чуть ли не единственным убежищем для беглых семей аристократов.

У белокаменного дома Джея встречает Рел, проводивший его прямиком на кухню. Их нанятый повар с грозным видом заставляет его попробовать всю еду, которую он выставил на стол. Дальше Джею набирают ванну.

Вода ароматная, в ней плавают лепестки цветов. Теплая и чистая — это не то же, чем моются работники госпиталя. Джей скидывает одежду и забирается в широкую ванную, расслабляясь. От воды поднимается пар, лепестки покачиваются. Обычно в такие моменты в голову приходят будоражащие образы умирающих солдат, но сейчас вместо них Иен.

Джей неосознанно улыбается. А когда замечает за собой этот жест, не силится убрать улыбку, как сделал бы это два года назад. От себя и своих настоящих желаний не спрячешься, как не старайся.

Он растирает душистое масло по коже, закрыв глаза. И невольно ассоциирует это с мягкими поглаживаниями, которыми одаривал его Иен, лежа с ним в одной постели. О, его руки… такие умелые руки. Джей закусывает губу, и замечает, что давно уже гладит твердые соски, а внизу живота теплеет.

— …Джейми, вы там?

Джей подскакивает с места, выплескивая воду на пол. Это Джером. Хорошо, что он предусмотрительно запер дверь — не хватало еще, чтобы муж Рела увидел его в подобном виде.

— Я принимаю ванну, — отвечает он, зачем-то прикрываясь ладонями.

— Простите, — тут же извиняется Джером. — Хотел сообщить вам, что на днях в наш дом прибудет особо важный гость. И я хочу, чтобы вы присутствовали на его приеме, как омега из семьи Фахо, брат моего супруга и мой драгоценный друг.

— Пришлите потом весточку в госпиталь. Я приду.

— Хорошо. И… зайдите ко мне, когда окончите принимать ванну. Давно вас не видел, — Джером заминается. Слышно, как стоит еще минуту, и только после уходит.

Настроение продолжить начатое пропадает. Джей быстро вымывает длинные волосы и вылезает из согревающей оболочки воды.

***

Обратно он выходит, когда солнце приближается к кромке воды у горизонта. Жара спадает, зря Джей надел свободную рубаху, открывающую вид на метку. Благо, тут от него не требуют одеваться по моде и правилам. Если бы он появился при госпитале в богато расшитом наряде, его бы точно не приняли за своего, сторонились бы. Хоть омеги и знают, что он родом из дворянской семьи, но относятся к нему, как к равному простому человеку. Никаких почестей — и это его устраивает.

Джей поднимается вверх по едва ли заметному склону. Поворачивается — город в лучах заката кажется волшебным. Шум, суматоха, транспорт, люди рядом. Открытые лавки, торговля, а вдалеке — блеск волн и военные корабли.

Он поворачивается, собираясь идти, но замечает знакомую фигуру впереди. Сердце ускоряется, как и ходьба: Джей чуть ли не бежит, придерживая рукой шляпку, чтобы не слетела. Ему же не кажется? Ему же…

Самый родной аромат доказывает, что это не марево. Иен. Идет в кем-то, одетым в похожую одежду. Вот так запросто разгуливает по городу врагов — да разве у него совсем чувство самосохранения отбито? Или… его что-то держит тут. И нет, Джей не принимает это на свой счет. Скорее всего, Иен исполняет один из своих планов.

Он идет позади, не решаясь окликнуть. В горле резко пересыхает. Разве Иен бы не учуял его присутствие по запаху? Джей на это и надеялся. Но, кажется, альфа слишком увлечен беседой с другим, судя по всему, бетой преклонного возраста.

«Так, возьми себя в руки и вперед, не время для робости», — Джей в несколько шагов догоняет их, становясь по другую сторону от Иена. И многозначительно прокашливается, обращая внимание на себя.

Альфа поворачивается в его сторону, тут же останавливаясь. Бета тоже заинтересованно его рассматривает, задерживая взгляд на метке.

Неловкое молчание. Догнать-то он догнал, а вот что делать дальше?

— Разве вы не должны быть в госпитале? — такой знакомый и отчужденный одновременно голос пробирает до внутренней дрожи. Иен одаривает его взглядом с головы до ног и тоже задерживает на метке. После — на лицо. Прямо в глаза. — Небезопасно разгуливать по городу в одиночестве, — а у Джея от его взгляда аж ноги подкашиваются.

— О, неужели тебе не все равно на мою безопасность? — вырывается у него само собой. Джей смелеет и удивляется этому. Он внезапно чувствует прилив уверенности. — Тогда будь добр, проведи одинокого омегу к госпиталю.

Иен всем своим видом и вздохом показывает, что ему в тягость это сделать. Но не отказывает — это уже что-то.

— Я Левент Лобери, — не дожидаясь, пока его представят, вмешивается бета, тем самым спасая ситуацию. — Так вы же Джейми, тот самый омега, верно? Это за вами мы ехали с восточных границ аж на северные, в провинцию Мюрей? А потом сюда…

— Цыц, — Иен притоптывает ногой и грозно смотрит на резко побледневшего бету.

— Ой, обознался, да-а, — Левент озадачено чешет седой затылок, всем своим видом изображая растерянность. А у самого аж пот по вискам скатывается. — Старый уже, память барахлит…

Джей прячет улыбку, отворачиваясь в сторону.

«Ах, вот оно, значит, как», — почти ликует.

Иен уводит Левента в сторону, но их разговор слышен и отсюда.

— Кто-то язык за зубами держать не умеет?

— А откуда я знал, капитан? — оправдывается бета. — Я понимаю, что вы не хотите вмешивать его во все это и переживаете за его безопасность, но не будьте с омегой таким жестким. Он ваша пара, а не подчиненный в полку. Комплимент сделайте, проявите ласку, он же на вас так влюбленно смотрит…

— Тише!

— Да я же тихо… А омега-то вами пахнет ох как сильно, сразу понятно, чей, — продолжает Левент, довольно улыбаясь. — А, точно, вы же не чуете запахов. Но поверьте мне на слово…

Джей ощущает максимальную неловкость после слов Левента. Только одно его смущает сильнее прочего: странная фраза про то, что Иен не чует запахов. Послышалось ли? Такого точно не может быть.

Они возвращаются, и бета поспешно откланивается со словами:

— Ой, совсем забыл, память дырявая… Мне нужно кое-что забрать. Идите-идите, меня можете не ждать.

Джей мысленно благодарит хитрого старика, который явно понял, что к чему. Помог, сводник.

Дальше они идут вдвоем. А для Иена тут и в самом деле небезопасно: туда-сюда ходят стражники и слуги аристократов, обученные боевым искусствам. И Джей не удивляется, когда Иен сворачивается на малолюдную улицу, которая выводит их в лес. Это другая, более длинная, но безлюдная дорога к госпиталю. Видимо, Иен хорошо изучил планировку города, что доказывает: у него тут есть дело.