– Не знаю, что это такое, и мне все равно, – ответил Малик. – Ты поедешь, чтобы дать показания.

– Хорошо, – согласилась я, и продолжила: – Когда закончу свою экскурсию и выпью горячий пунш с подругами, чтобы отпраздновать первый декабрьский снег. После этого я дам показания.

Мужчина нахмурился.

– Ты это серьезно?

– Да, – ответила я.

Он резко покачал головой.

– То есть мы только что задержали парня, которого разыскивают за убийство, он схватил тебя, держал под дулом пистолета, а ты собираешься пойти и выпить с подругами, прежде чем придешь давать показания?

Хм-м. Разыскивается за убийство. Неудивительно, что у этого человека был маниакальный вид. Он точно не собирался веселиться на Рождество. Не позволив Малику вмешиваться в ход моих мыслей, я просто сказала:

– Да.

Я услышала сирену в тот самый момент, когда он произнес своим теплым голосом:

– Твои планы только что изменились, милая.

О, Господи. Я почувствовала его слово «милая» в очень хорошем месте. Но, тем не менее, пристально посмотрела на него.

И вдруг нас осветили не рождественскими огнями, а красными и синими полицейскими огнями, яркими, но совсем не веселыми. Малик с напарником потащили мужика к патрульной машине, а я стояла, скрестив руки на груди, и наблюдала за ними.

Преступника усадили на заднее сиденье, затем коп в форме сел в машину и уехал, а копы в штатском, Малик и его напарник, направились ко мне.

– Я пойду за нашей машиной, не хочу, чтобы эта дама проделала весь путь на этих каблуках, – пробормотал напарник, с легкой улыбкой направляя на нас с Маликом пристальный взгляд.

Прежде чем кто-то из нас успел заговорить, он повернулся и побежал прочь.

– Кстати, меня зовут Эльвира! – крикнула я ему вслед. – Приятно познакомиться.

Он повернулся на бегу и отдал мне честь, теперь уже улыбаясь во весь рот, и продолжил бежать.

– Манеры, – пробормотала я.

– Ты ударила вооруженного человека по носу, – пробормотал Малик.

«Господи, неужели мы вернулись к этому?»

– И это после того, как ты разглагольствовала о своих ботинках, – продолжал он. – И при этом находилась в захвате у вооруженного человека.

– Э-э-э просто на случай, если вы пропустили, детектив-красавчик, – я провела рукой по своей груди, – я в порядке. Всё кончено. Всё сделано. Двигаемся дальше.

– Не спорю, ты в порядке, – ответил Малик, ясно давая понять, что он имеет в виду, несмотря психоз. – А еще, ты сумасшедшая.

Я прищурилась.

– Ты флиртуешь со мной, и при этом на одном дыхании называешь меня сумасшедшей?

– Да, – смело подтвердил он.

Дерзкий. Высокий. Красивый. Ой-ёй.

Не прекращая щуриться, мне хотелось впитать всё, что было в нем.

Он думал, что я милая. Я знала, он шикарен.

Пришло время сделать самое важное, прежде чем дерьмо пойдет наперекосяк.

– Ты женат? – спросила я.

– Нет, – ответил Малик.

– Встречаешься с кем-нибудь? – не отставала я от него.

– Нет, – ответил он

– Папочка одного или нескольких детей?

– Насколько мне известно, нет.

– Не очень хороший ответ, – отрезала я.

– Может быть, но это правда, – ответил Малик.

Ладно, пусть будет так.

– У тебя есть проблемы с обязательствами? – спросила я.

– Мне тридцать шесть, я не женат, разве это считается проблемой с обязательствами? – спросил он в ответ.

– Да, – ответила я.

– Милая, ты же понимаешь, что спрашиваешь есть ли проблемы с обязательствами, а я ведь даже не пригласил тебя на свидание.

Я указала на очевидное:

– Не стоит тратить на это время, если мне не понравится твой ответ. Независимо от того, насколько мне нравится твой внешний вид, если мне не понравится то, что я услышу, мой ответ будет «нет».

– Вполне справедливо, – пробормотал Малик, он перестал злиться и в его колосе засквозило любопытство.

Я изучала этого красавца-мужчину, который уже не злился, а веселился, и молила небеса.

«Господи, пожалуйста, ответь на мои молитвы.»

– Ты же понимаешь, что если в будущем я узнаю, что ты солгал, отвечая на любой из вышеперечисленных вопросов, то я имею право сжечь твой дом, – сообщила я ему.

– Ты разоружила преступника, который приставил к твоему виску пистолет. Но это не единственная причина, почему я ни за что на свете не солгу тебе, – Малик сделал паузу, и внимательно посмотрел на меня своими прекрасными карими глазами: – никогда.

Вот, это был хороший ответ. Я все еще не сводила с него прищуренных глаз. Внезапно он улыбнулся.

– Я – Малик, – представился он.

– Знаю, – сказала я ему.

– А ты – Эльвира, – продолжал он.

– Ты ведь ничего не упускаешь, правда?

Малик подошел ближе. Мне хотелось, чтобы он подошел еще ближе, но не сказала этого, а просто стояла на месте. Его тон голоса понизился и потеплел еще больше, покрывая меня липкой сладостью, и я была чертовски уверена, что не стану возражать, даже если он навсегда испортит мой клатч Валентино, когда он сказал:

– Похоже, у тебя есть планы на сегодняшний вечер. Когда ты дашь показания, разумеется.

– Так и есть.

– Не хочешь их поменять? – спросил он.

Хотела абсолютно точно.

– Я не кидаю своих подруг.

– Ладно. Тогда ужин. Завтра. В восемь. «Barolo Grill».

Я точно собиралась пойти на ужин с этим мужчиной. Однако сказала ему чистую правду.

– Дорогой, в такой короткий срок за два дня до Рождества ты никогда не получишь столик в «Barolo Grill».

– Посмотрим.

О, Боже.

– Эльвира, – подсказал он, когда я промолчала.

Мое имя, произнесенное его голосом, было самой прекрасной вещью, которую я когда-либо слышала. И мне хотелось услышать это снова. Очень хотелось.

– Я в деле, – сказала я и Малик наградил меня очередной улыбкой.

Улыбаясь, он подошел еще ближе. Так близко, что мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него.

– Что такое осмотр веселого и яркого? – тихо спросил он.

– Сегодня первый снег декабря, – сказала я ему.

– Ты уже упоминала об этом.

– И это значит, что благодаря первому снегу все рождественские украшения выглядят так, как должны.

– Это очень мило, милашка.

Я кивнула.

– Каждый год, когда выпадает первый снег декабря, я совершаю свое веселое и яркое турне. Брожу по улицам Денвера. Смотрю на мигающие огни, на то, как Бог и человек поработали, чтобы превратить мой красивый город в волшебное место. Это напоминает мне, почему мы все здесь. Чтобы любить, приносить радость, быть щедрыми и создавать красоту. И я наслаждалась всем этим, пока какой-то придурок не схватил меня и не приставил пистолет к моей голове.

Малик ничего не ответил.

Я снова прищурилась.

– Ты думаешь это глупо?

– Нет, – Малик четко выговаривал каждое следующее слово горячим и тягучим, как расплавленная сталь, голосом. – Я так не думаю.

Я почувствовала что-то приятное только в одном месте – где-то глубоко в моей груди, и уставилась на него.

– Ты каждый год совершаешь этот тур в одиночестве? – спросил он.

Я кивнула.

Подняв руку, Малик провел пальцем по краю меха на моей шапки прямо над левым глазом и двинулся дальше. Когда добрался до моего уха, он наклонился, коснувшись моей сережки с камнем.

О, да.

– Подумай насчет вот чего, – пробормотал он, словно обращаясь не ко мне, хотя это было не так. Он следил пристальным взглядом за своей рукой, пока поглаживал мне ухо. – В следующем году у тебя может быть компания.

У меня подкосились колени. Малик внимательно посмотрел мне в глаза.

– Детка, моли Бога, чтобы с тобой снова не случилось нечто подобное как сегодня. Но если это все же случится, обещай, что ты никогда не подвергнешь себя опасности, как сегодня вечером.

– Я просто шла по улице, – напомнила я ему.

– А потом оказалась под дулом пистолета, – напомнил он мне.

– Да, и мне это тоже не очень понравилось.

Малик кивнул.