— Когда я снова смогу бегать, как думаете? И прошу вас, напишите мистеру Стэтхему записку, что я могу нормально передвигаться без проклятого инвалидного кресла. Я не возьму его сегодня с собой…

Она улыбнулась и вытащила из кармана блокнот.

— Конечно. Вероятно, месяца через четыре сможете устраивать пробежки… Бегать? — Она покачала головой. — Мы поговорим об этом при следующей встрече. Схожу за графиком прогресса.

Зазвонил мобильный, и я, не глядя, прижала его к уху. Джонатан всегда звонил, как только заканчивались занятия.

— Еще пару минут, — проговорила я. — Жду график прогресса.

— Клэр… — заговорил Райан.

Я сбросила вызов.

Телефон зазвонил снова, и решив, что это Джонатан, я ответила.

— Пожалуйста, не отключайся, Клэр. — Снова засранец. — Я… мне так жаль, что я тебя толкнул. Я никогда не хотел тебе навредить. Пожалуйста, поверь.

— Не верю. И надеюсь, ты уехал из города. Тебя многие ищут.

Он вздохнул.

— Я просто хотел сообщить, что Аманда хорошо перенесла операцию. — Он помедлил. — Неделю назад был второй этап. Существовал риск, но все получилось.

— Рада за вас обоих. Постарайся не выбросить ее из окна. До свидания. — Я повесила трубку.

Он позвонил снова, но я не ответила. Потом еще два раза, и я перевела телефон в беззвучный режим.

Я собиралась позвонить Джонатану, сообщить, что буду на улице, когда пришло сообщение от Райана: «Кто-то из твоих сотрудников упомянул, что ты лежала в больнице Сент-Френсис. Она там же. Палата 2323. Меня там не будет, так что со мной тебе говорить не придется. И видеть тоже. Просто поздоровайся с ней. Прошу только об этом».

**

Не знаю, что заставило меня передумать, но я стояла в очереди за пропуском на посещение, чтобы лицом к лицу встретиться с женщиной, радикально изменившей мою жизнь.

Яркий свет и темно-серые стены навевали воспоминания о прошедших годах, когда Аманда все лето была прикована к постели, а я приносила ей плюшевых медвежат и посвящала во все сплетни, что она пропустила с первой недели учебы в средней школе.

Мне всегда больно было видеть многочисленные трубки, подсоединенные к ее телу, но я никогда не позволяла беспокойству отразиться на лице. И всегда говорила ей: «Это в последний раз. Ты больше сюда не попадешь». Когда мы вместе закончили среднюю школу, я верила, что те слова сбылись.

— Следующий! — Женщина за стойкой стола охраны жестом подозвала меня. — Ваше удостоверение и парковочный талон со стоянки. Если вы приехали на автобусе, нужно еще как-то подтвердить вашу личность.

Я протянула ей удостоверение и лечебную карту.

— К кому вы, мисс Грэйсен?

— К Аманде Мидоус. Онкология.

— К Аманде Мидоус? — Глядя в экран, она покачала головой.

— Простите. — Я прочистила горло. — К Аманде Хейз. Она вышла замуж…

Она кивнула и, заполнив зеленый пропуск, протянула мне.

— Посещения только до девяти. Если у вас нет специального разрешения доктора с конкретного этажа. Пропуск не снимайте. Когда вернете его, получите обратно удостоверение. Двадцать третий этаж. Следующий!

Я повесила сумочку на плечо и, сделав глубокий вдох, прошла к лифтам.

Почему я здесь? Я ничем ей не обязана…

Прежде чем я смогла отговорить себя от визита, двери лифта открылись, и я заставила себя шагнуть внутрь. Прошло несколько минут, пока я поднялась на двадцать третий. Казалось, лифт останавливался на каждом этаже, и все входившие о чем-то говорили по мобильному.

— Двадцать. Три, — произнес системный голос, и я шагнула вперед, чтобы выйти из лифта.

Я взглянула на пропуск, где был записан номер палаты Аманды, и свернула налево. Возле дверей палат, мимо которых я проходила, висели карточки с именами и пожелания скорейшего выздоровления.

Палата 2323…

Я остановилась у двери, заставляя себя не вздрагивать от написанного прямо перед моим лицом красными буквами имени «Аманда Хейз».

Я постучала четыре раза. Ответа не последовало. Пожав плечами, я собралась уходить, но услышала слабое:

— Войдите.

Я поколебалась, размышляя, стоит ли мне с ней встречаться.

Потом повернула ручку и вошла в палату. Обогнула угол и тут же встретилась взглядом с Амандой.

И застыла, потрясенная ее жутким видом. Бледная кожа, отливавшие желтым глаза, обритые волосы. Ничего общего с женщиной, которую я видела в магазине.

С прикроватного столика свисал пышный коричневый парик.

— Клэр? — прохрипела она и медленно села. — Не думала, что ты в самом деле можешь ко мне прийти.

— Я тоже. — Я держалась на расстоянии. — Слышала, операция прошла успешно.

Она кивнула.

— Так и есть.

— Ну, рада за тебя… — Я перевела взгляд на цветочные композиции, стоящие на подоконнике. Красные розы в стиле поло. Такие же Райан дарил мне, когда мы были женаты.

— Хочешь присесть? — Она прочистила горло. — Если ты не слишком занята…

— Вообще-то занята. — Я отступила на шаг. — Я даже не знаю, почему вообще сюда пришла. Желаю тебе всего хорошего и… Рада, что в ближайшие годы ты будешь здорова. До свидания, Аманда.

Я повернулась, чтобы уйти, но она выдохнула хриплое: «Подожди».

Я помедлила и слегка обернулась.

— Пожалуйста, послушай. Если бы ты смогла отыскать в своем сердце хоть маленькую частичку… самую крошечную, которая сможет простить меня за то, как я поступила с тобой и с нашей дружбой… я была бы очень благодарна. Я пытаюсь наладить свою жизнь, сделать ее более позитивной, так что я… Хотела бы начать сначала…

— Начать сначала? — Я медленно повернулась. — Я верно расслышала?

Она слабо кивнула.

— Я хочу снять этот груз со своей совести. Порой бывало так, что лишь от мыслей о содеянном мне становилось дурно… и меня буквально выворачивало наизнанку… или я тихо плакала, пока не засыпала. Прошло несколько лет, а воспоминания еще живы. Я на самом деле сожалею, Клэр, обо всем, что ты пережила из-за меня. — Она помедлила. — Знаю, с дружбой покончено, как бы мне ни хотелось обратного, но… Я просто хочу, чтобы совесть меня больше не мучила. Чтобы я не просыпалась посреди ночи, думая о случившемся…

Я глубоко вздохнула и попыталась сглотнуть ощущаемую годами горечь с отвратительным привкусом предательства. Но она не исчезла — резкая, как всегда. Больная или нет, Аманда по-прежнему оставалась сукой.

Я подошла к кровати и посмотрела ей прямо в глаза, борясь с искушением сжать кислородный мешок и держать до тех пор, пока она не станет умолять меня остановиться.

— Пусть твоя совесть каждый день напоминает тебе о содеянном, — прошипела я. — Каждый. Чертов. День. Всегда, когда будешь смотреть ему в глаза. Я ведь тебе о них рассказывала, помнишь? Как летом они казались серыми, а осенью зелеными? И когда ты будешь лежать под ним, тебе придется смотреть на татуировку на его груди. Там написано «Клэр», но ты не сможешь ее убрать, ведь она скрывает тот маленький шрам. И ты будешь чувствовать себя дерьмом. Ты не заслужила чистую совесть, Аманда, и мы не станем начинать сначала. Никогда.

— Клэр…

— Нет. — Я не стала слушать ее возражений. — Знаешь, я ведь помолвлена с мужчиной своей мечты. Своей гребаной мечты. Он дал мне все, что я когда-либо хотела, и намного больше, чем когда-либо смог бы Райан. И пусть мне пришлось потерять Райана, чтобы встретить его, но не таким же способом. Ты просто забрала его у меня.

— Мне жаль…

— Ты разрушила мое счастье, Аманда. И не в один миг! Это длилось месяцами! За моей спиной! Как ты вообще жила тогда? Как могла мне улыбаться, общаться со мной, чертовски хорошо зная, что ты… — Я не могла спокойно смотреть на нее и внезапно почувствовала, как сжимается моя рука. — Ты общалась со мной, не испытывая гребаных угрызений совести, не сожалея, о чем бы то ни было. Просто вела себя так, будто ничего не происходило. Но ты знала! Знала, какого хрена происходит, и просто…