-- Ты же в курсе ситуации. С одной стороны из двадцати шести детей у меня целых три наследника, но Эргонс, как маг, слаб и неоправданно жесток, а Оклинс беспечен и капризен. Одна надежда на Ариоса, но он странный. Чего стоит эта история с ньямой, которая всё чувствует и к ней надо относиться как к человеку.
-- Да уж, -- хмыкнул Ульрик, -- придёт же такое в голову.
-- А эта зонайя, как она? От неё будет толк? Уж больно она мелкая, не загнулась бы раньше времени.
Кажется, заговорили обо мне.
-- Она выносливая и очень старательная. Если Ариос сможет правильно её сломить...
-- Да, да. Я полностью его проинструктировал. Обвинить с порога во лжи, унизить, порвать платье, если не поможет, тогда пытать. Весь инструмент проверен мной лично.
-- Нисколько не сомневаюсь, Орлас, что ты тщательно подготовил второго наследника. С таким опытом! Последний раз ты смог выжать почти досуха сразу трёх зонай, одна умерла на месте.
Орлас? Это же Верховный маг всего нашего повера вместе с замком, храмом и прилегающими землями, что он такое говорит?
-- Но результат не велик. Уровень силы увеличился всего на полторы единицы -- мельчаем. А ведь когда-то маги могли двигать горы, создавать города.
-- Да, -- горестно вздохнул Ульрик, -- воистину так. Наших сил с каждым годом всё меньше, да и самих нас всё меньше. Рождённых в этом году детей со способностями можно пересчитать по пальцам. Девочек всего пять, и неизвестно, смогут ли они дожить до возраста зонайи. Именно поэтому совет так возмущался, когда ты пустил в расход сразу трёх.
-- Ты же знаешь ситуацию, я просто обязан был попробовать.
-- Ваше сиятельство, Ваше святейшество, -- к разговору присоединился ещё один голос, -- у меня всё готово, можно идти проверять.
-- Рано. Дадим Ариосу побольше времени. Пусть выжмет из девчонки всё до капли.
Голоса начали отдаляться, а я недоумевала -- как такое может быть?
Услышанный разговор никак не желал выходить из головы. А я всё пыталась убедить себя, что мне это мерещится, и я скоро очнусь. Напрасно -- изменений не было. Окружающее пространство продолжало наполняться гулкими шагами, шорохами, смутными силуэтами. Пробовала напрячь зрение -- не вышло. Какая же я никчёмная, ничего у меня не получается. Ну а что ещё от меня ждать, я не зонайя -- я ньяма, тупая бесчувственная ньяма, пригодная только на то, чтобы равнодушно смотреть по сторонам, есть что дадут, спать и кормить маленьких избранных грудью.
Откуда-то из глубины поднимался протест. Ньямы не учатся, не поют хвалебные песни, не плетут узоры инджьёри, не помогают в воспитании новых избранных, не собирают плоды в садах храма, не читают книги древних, их не хвалит главный жрец Ульрик...
Ульрик! Неужели он всё знал? "...Правильно её сломить... обвинить с порога во лжи, унизить, порвать платье...". Платье! Порвать платье!
Один из старых жрецов однажды выпил не той настойки. От него дурно пахло, он икал и говорил странные вещи: "Чё смотришь, ик, чё вы все на меня смотрите? Тоже думаете Онарок стар, Онарок слаб и ничего уже не соображает? Э нет, ик, они ещё меня узнают, я всем расскажу! Вот вы думаете вы избранные и всё такое? Эх вы, безмозглые куклы! Вы нужны магам только для того, ик, чтобы забрать всю вашу силу, всю до капли. Они вас выпотрошат, высосут и выбросят. А Онарок знает, ик, что надо сделать. Надо..."
Помощники служителей храма не дали договорить, молча увели его, и больше мы старого Онарока не видели. Нам объявили, что он повредил голову и ушёл на звезду. Все маги, жрецы и избранные приходят со звезды и уходят туда же, когда наступает срок, или когда портится тело.
Онарок был прав, он знал. И Ульрик знает: "...выжать из девчёнки всё до капли...". Значит маг забрал мою силу и мне ничего не осталось? Но ведь можно что-нибудь сделать. Онарок знал что делать, но не успел сказать. Я опять принялась себя жалеть и обвинять в никчёмности, новая волна протеста не дала впасть в уныние. Надо что-то делать, хотя бы оглядеться.
Я сконцентрировалась на одном из ближайших силуэтов и захотела его увидеть, даже мысленно приказала появиться. С пятой попытки он появился, как будто выпрыгнул из серого марева. Это был старинный гобелен, украшавший стену напротив. Краски выцвели, бахрома по краям обтёрлась, но рисунок ещё различался. Там были маги, в чудных нарядах замершие в разных позах, и они улыбались, как в книгах Древних.
Одна фигурка удивительно похожа на меня. Захотев рассмотреть её получше, мысленным приказом потянула к себе. Тот фрагмент гобелена увеличился, стал более чётким. Нет, он не приблизился, и я не сдвинулась с места, изменилась только моя способность видеть. Я попробовала проделать то же самое с другими силуэтами. С трудом, но получилось. Удалось различить большие дверные проёмы, узкие длинные окна, лестницу на второй этаж, камин из розового камня в прожилках, несколько полукруглых столиков, широкие кресла на изогнутых ножках. Я здесь уже была - это центральный холл.
Последней я разглядела большую потолочную люстру. В ней то и находилось всё, что от меня осталось: маленькое бледное облачко без чёткого контура с более плотными прожилками внутри. Впору было заплакать, но отвлекли голоса, сюда кто-то шёл.
На ходу поправляя мятую рубашку, по лестнице спускался тот, кто забрал у меня всё. Если бы могла передвигаться, то обязательно кинулась к нему, потребовала всё вернуть, но что я могу. Да и разве послушает.
За ним важно вышагивали Верховный маг Орлас. Раньше я видела его только мельком и всегда испытывала благоговейный трепет, но сейчас, когда знала, что он высасывает зонай сразу по несколько штук, испытала отвращение.
Главный жрец Ульрик, как всегда сутулился, но его довольное лицо сложно было не заметить. Рядом семенил помощник с круглым чёрным камнем в руках.
-- Мой мальчик, ты нас потряс, сразу девять единиц, -- Орлас ликовал, -- если с обучением будет так же хорошо, то мне будет на кого оставить повер!
