Бок обожгло болью, я вскрикнула. Маг схватил меня и толкнул на кровать.

   К этому я была не готова, очень растерялась, инстинктивно подалась назад, он дёрнул меня к себе. Платье затрещало и порвалось на груди.

   Взгляд остановился на разорвавшемся плетении -- недостойна. Мой самый страшный кошмар начал сбываться -- недостойна! Маг сразу это понял. Я не избранная и не смогу отвести тропою силы. Жрецы обознались. Я лишь обычная никчёмная ньяма. Вся моя прежняя жизнь -- это ошибка и меня не ждёт великая судьба. На глаза навернулись слёзы.

   Но как же так? Я старалась, готовилась, плела узоры инжьёри, старательно пропевала все необходимые восхвалы Великому создателю всего сущего. Жрецы не раз отмечали, что я лучшая, ставили другим в пример. Выходит, они обознались. Так бывает, мне рассказывали...

   Маг продолжал обвинять во лжи, но я его почти не слышала. В груди жгло, в ушах шумело, виски сдавило словно тисками, а недавний восторг ухнул в бездну отчаянья. Если я не избранная, то зачем это всё. Если меня не ждёт судьба зонайи, то дайте мне мою -- жалкую судьбу бесчувственной ньямы. Я должна принять любую участь во славу Великого. Мир вокруг померк, к горлу подступил комок, из глаз закапали слёзы.

   Маг снова схватился за плётку. Бедро обожгло, накатила волна боли. А ведь я ньяма, значит должна ничего не чувствовать. Тело забила мелкая дрожь. Стало не выносимо страшно и стыдно от того, что не справилась. Нет, это всё не моё. Мне надо не чувствовать.

   Не чувствовать!!!

   От сильного толчка в грудь я куда-то полетела, закружилась, а потом всё окутала серая непроглядная пелена. Что происходит? Может это сон, плохой сон?

   Глава 4. Рита

   Сознание возвращалось медленно. Рывками.

   Кто-то что-то кричит.

   Хрип.

   Стон.

   Это же мой стон. Это я стону! И даже видеть могу. Картинка слегка расплывалась, но я отчётливо видела: смятые простыни, подушка, занавеска. Попробовала оглядеться.

   Рядом лежали... наручники? Я повернула голову - парнишка с гладко зачёсанными волосами в расстёгнутой на груди рубашке сжимал в руке плётку - однако! Забористый мне укольчик медсестра сделала, и глюки такие чёткие! А может, Перемени особый Мир организовала?

   Медленно стали появляться ощущения от собственного тела, руки и ноги ватные, двигались плохо, будто затекли, но они двигались! Я попыталась подняться, голова кружилась. Через несколько мгновений поняла, что стою на четвереньках. Хлёсткий удар обжёг ягодицы. Потом ещё раз, и ещё - больно же!

   Но лучше это, чем совсем ничего.

   Юноша что-то отрывисто кричал, но ударить больше не пытался. Слова были смутно знакомые. Что это? Польский? Болгарский?

   Я села и уставилась на паренька. Что он от меня хочет? Крикун замер, потом резко дёрнулся в мою сторону и схватился за платье. Ткань треснула. Приличный клок моего наряда остался в его кулаке. Ну и ладно. Оно, мне сразу не понравилось.

   Не переставая выкрикивать ругательства (я почему-то знала, что это именно ругательства) паренёк продолжил раздирать на мне платье. Постепенно смысл сказанного начал доходить. Кажется, он обвинял во лжи и обещал изнасиловать. Меня? Этот худосочный переросток? А он вообще в курсе как это делается?

   Пока крикун надрывался, онемение прошло совсем. Значит ещё неизвестно кто -- кого. Я нашарила наручники, приметила загогулины на спинке кровати и принялась выжидать подходящий момент.

   От платья уже мало что осталось, но насильник не спешил продолжать. Мой голый вид привёл его к растерянности, будто он не знал, что делать дальше. Зато я давно всё придумала.

   Прикинулась напуганной и с затравленным видом отползла к изголовью кровати.

   Парень подался вперёд, несмело потянувшись к моему горлу.

   Браслеты застегнулись с лёгким щелчком.

   Я с силой дёрнула паренька на себя, в рывке перебросила цепь наручников на загогулины изголовья.

   Он не ожидал подобного кульбита и растерялся. Это дало несколько мгновений, чтобы высвободиться и дёрнуть его за лодыжки вниз. При помощи простыни зафиксировала ноги. Теперь я смогла отдышаться, оглядеть себя и свой трофей.

   Похоже на работу Перемени, уж больно реальны все ощущения. Во сне такого не бывает. И особое чувство онемения, как в прошлые разы.

   Начала осмотр с себя. Зеркала поблизости не наблюдалось, пришлось довольствоваться тем, что и так видно.

   Какое-то всё маленькое. Ручки тонкие, почти детские, груди нет - только намётки. Ноги средней длины -- не впечатлили. А вот попа порадовала - плотная такая, упругая. Кожа бледновата, как будто никогда не загорала, но это легко поправимо.

   Теперь трофей. Он не желал спокойно лежать на животе, сопел, отчаянно пытался перевернуться. Каштановые волосы растрепались, рубашка задралась до лопаток, оголяя спину. Я погладила гладкую молодую кожу.

   --Тихо... Расслабься. Тебе... понравится, -- слова подбирались с трудом, как "то что знал, но долго не использовал и забыл".

   --Ты не можешь, так не должно быть, -- юнец уже не ругался, тихонько вздрагивал от моих прикосновений и выворачивал шею в попытке увидеть, что я собралась делать.

   А я тупила. Информация отсутствовала, пришлось полностью положиться на интуицию, но и та заметно сбоила. Из-за неоднозначности ситуации проснулось возбуждение. Взгляд сполз со спины дальше. А дальше штаны на завязках из мягкой ткани. Я дотянулась до шнурка, развязала, и стянула преграду к телу до колен.