-- Я тогда не тебя испугался, -- помедлив сознался Ариос, красные пятна сменила лёгкая бледность, скулы несколько раз дёрнулись, -- я испугался стать совсем бесчувственным. Просил, чтобы ты сразу всё забрала, чтобы быстро умер. А ты не забрала, и даже руки освободила, целовала, гладила. В какой-то момент понял, что не умру, и даже всё чувствовать буду - такой восторг испытал, словами не передать! Как будто я теперь всё смогу и у меня обязательно всё получится!

   -- Сначала стресс, потом восторг, "всё могу" и "всё получится" - сходится.

   -- Ты сейчас о чём?

   -- О нас. Предлагаю повторить эксперимент. Потерять ничего не потерям, а вдруг и правда получится. Тогда увеличим уровень магии. Ты же хотел стать самым-самым! Чтоб никто не указ.

   -- Я - да, но тебе это зачем? -- от удивления глаза распахнулись на возможный максимум, а я криво усмехнулась. Вот уж действительно -- зачем? Находиться на "птичьих правах" в чужом мире - приятного мало. Малолетнюю соплюху вообще никто слушать не станет, ещё и силу начнут выкачивать. Другое дело маг с высоким уровнем. Не я, так хотя бы он. Рискнуть стоило. -- Боюсь, что про меня кто-нибудь узнает, и запрут вместе с ньямами, а мне их баланда не по вкусу пришлась. Если ты будешь самым-самым, ты меня защитишь. Ведь защитишь?

   Уговаривать Ариоса пришлось дольше, чем предполагалось, но вот мы вернулись к тому, с чего начали. Только вместо наручников и плётки, предусмотрительно убранных хозяйственным Орласом -- верёвка и кожаный ремень.

   Ариос предлагал поменяться местами, но я настояла не отклоняться от проверенного сценария.

   И вновь меня возбуждает и даже пьянит иллюзия безнаказанности и власти над другим человеком. Нежная юношеская кожа, упругие ягодицы, приглушённое мычание, оставшееся без внимания.

   Сразу ударить не получилось. Тогда на эмоциях перехода это далось легко, а сейчас никак. Жалко -- молоденький совсем. Надо разозлиться. Что мне в столовой не понравилось? Посчитал беспомощной и ни на что не способной? А сейчас даже не подумал, что я сама могу стать магом? Для тебя любая девушка только сосуд с силой, годная лишь напряжение в паху снимать, шовинист мелкий. Все вы мужики одинаковы! Муж тоже по-первости стремился меня дома запереть. С боем доказывала, что могу руководить отделом рекламы. И хорошо руководить! Как только разогнала старых маразматиков и чьих-то деток, пристроенных из жалости, и взяла под свой контроль общую стратегию - количество клиентов в разы увеличилось. Мы бабы, если чего-то очень сильно захотим, всё можем! Но, ссылаясь на защиту, нас постоянно пытаются ограничить, запереть в четырёх стенах "по праву сильного".

   Глупая обида на былую несправедливость дала нужный толчок. Ремень впечатался в ягодицы, расцветив розовым следом идеальную матовость молодой кожи. Дальше пошло легче. Когда окрас стал насыщенней, а рука устала, перешла ко второму этапу - перевернуть.

   Наверно я немного перестаралась -- на длинных, почти девичьих ресницах, блестели слёзы. Ариос всхлипывал и упрашивал прекратить, но я решила не сдаваться.

   Дальше в программе - щекотка. Потискать со всех сторон и к пяткам, но сдаётся мне, что должного эффекта не будет. Надо придумать что-то новое.

   Полуобнажённый Ариос был надёжно зафиксирован, а я забралась сверху, слегка пританцовывая. Надо дать прочувствовать страх и унижение. Мне стресса с утра хватило, а для него организую спектакль, где в главной роли коварная злодейка, сценарий возьму из моей сумбурной жизни.

   -- Наивный, наивный малыш, -- отросшими ноготками я провела по его груди, -- вот ты и попался. Захотел стать самым-самым? Не выйдет. Глупой наивной зонайи уже давно нет, я вышибла её никчёмную душу из этого тела, и теперь оно моё. Теперь всё моё, я заберу ваши силы и сама стану самым великим магом. Я богиня возмездия, я отомщу за смерть моих сестёр, я захвачу всю Зонарию, всё станет моим!

   Придумать, что делать со всем этим добром дальше, не получалось, постаралась изобразить зловещий смех и посильнее впиться ногтями в кожу. Ощущала себя идиоткой, снимающей собственное видео для интернет-канала, но Ариос не смотрел наших "экшенов". Лицо побледнело, глаза широко распахнулись, тело задёргалось в попытке выбраться из верёвок:

   -- Поздно, малыш, теперь ты весь мой! МОЙ!

   От такого заявления он даже потерял дар речи, а я пыталась срочно придумать -- что делать дальше? Фантазия куда-то сдулась и ни одной свежей идеи в голове. Тогда я отодвинулась к его пяткам, поцарапала их хорошенько и с низким гортанным рычанием поползла по направлению к голове, совмещая поглаживания с лёгким царапаньем, а поцелуи с покусыванием. Не забывая при этом порыкивать.

   -- Мой... ррр... весь мой... -- прошептала я прямо в лицо, лизнула в щёку, слегка прикусила краешек губы, поцеловала в шею.

   Он замер наблюдая за моими действиями. А я тёрлась носом о кадык не в силах остановиться. Да что со мной не так, ни один мужской запах не действовал на меня так одуряюще. Слегка покусывая, я целовала его грудь и чувствовала, как возбуждение захлёстывает и тянет вниз. Вниз к заветному органу, дарующему наслаждение и разрядку.

   Дальше всё повторилось. Тело рвалось заняться откровенным развратом, а разум тихо поскуливал, напоминая о возрасте. Я как одержимая зацеловала и затискала каждый сантиметр его стройного тела, мучаясь угрызениями совести, большая часть из которых -- установки навязанные воспитанием: "Так порядочные девушки себя не ведут". Уже ведут, и не только так! На краткий миг я полностью потеряла контроль над ситуацией. Осознание происходящего вернулось после хриплого стона Ариоса.

   Глаза закатились, губы посинели, он полностью обмяк подомной. Перестаралась!

   Срочно кинулась развязывать верёвки, но они так сильно затянулись, что не поддавались.

   -- Ариос, пожалуйста, не умирай! Всё что хочешь -- сделаю, только не умирай! Умоляю, прошу, пожалуйста! Прости меня дуру озабоченную, -- причитания не помогали ослабить узлы, удалось только стянуть их с загогулин кровати. В этот момент Ариос навалился на меня всем телом, сжимая ладонями горло, и тяжело просипел:

   -- Ты, ты... Ты правда богиня?

   -- Живой? Живой! И наивный, -- я смогла только улыбнуться, -- и сейчас из-за хорошо сигарного представления, мой единственный зритель меня же и задушит. Вот тебе и награда.