Рэк, или Рэки, – щенок восточно-европейской овчарки – обожал своих хозяев. Будучи единственным щенком в первом помёте у своей молодой мамаши, Рэки отличался особой привязанностью и, возможно, поэтому везде и всюду неотступно следовал за своими приёмными «родителями». Его хозяева, уже немолодые и одинокие супруги, проявляя сердечную заботу о малыше, просто не чаяли в нём души. Они любили его словно собственное дитя; и можно было их понять.

Рэки был очень крупным и рослым щенком, но и не только: его ушки, приподнятые уже в двухмесячном возрасте, умная мордочка с высоким лбом и взгляд изумительных тёмных бусинок-глаз говорили о высоком собачьем интеллекте. Уже к шести месяцам своего пребывания на свете Рэки мог понимать значение многих человеческих слов: внимательно прислушиваясь к разговорам своих хозяев и неведомо каким чутьём улавливая смысл сказанного, он порой удивлял своей сообразительностью. Его не приходилось долго учить чему-либо, стоило лишь раз показать и объяснить требуемое, и можно было не сомневаться, что именно так Рэки всё и сделает, а возможно, даже и лучше.

Хозяева были очень довольны своим не в меру умным щенком. Но больше всего их покоряла его осознанная привязанность к ним. Для Рэки не было никого дороже на свете, чем его могущественные и добрейшие «родители». Он не просто учился служить людям, но старался стать одним из них. Никакое дело не оставалось без его внимания – принимая в нём самое непосредственное участие, своим оживлённым поведением молодой пёс придавал радости делу. И порой его усердие вызывало счастливый смех его радеющих хозяев.

И всё же Рэки, как и любой другой щенок, больше всего любил игры. Выезжая за город на стареньких «жигулях», хозяева затевали с ним его любимую игру: они оставляли Рэка на некоторое время у автомобиля, а сами расходились в разные стороны и прятались – кто где; по сигналу – от удара упавшего на землю камня, подброшенного хозяином кверху, – Рэки начинал поиск. Молодой овчар обладал превосходным чутьём и поэтому мог легко и безошибочно находить исчезнувших из виду хозяев. Но иногда, проявляя повышенный интерес к игре, Рэки делал вид, будто никак не может отыскать их и, как бы путаясь в следах, крутился рядом. Даже тогда, когда он оказывался совсем близко и его взгляд случайно пересекался с взглядом одного из обнаруженных хозяев, Рэки опускал голову и, делая вид, что не замечает их, продолжал игру. Было очень забавно наблюдать его притворство. Но ещё забавнее заканчивался сам поиск – на мгновение исчезнув из вида, а затем неожиданно появившись, Рэки энергично подбегал сзади и набрасывался с повизгивающим лаем: таким образом он выражал восторг от встречи с якобы пропавшим другом. Подобная забава приносила массу удовольствия как Рэку, так и его опекунам.

Нравились Рэку и дальние поездки на автомобиле. Высунув голову из открытого окна и с любопытством вглядываясь в даль, проплывающую мимо, он мог часами наблюдать за часто меняющимися картинами.

Однажды он увидел случайно перебегающего через дорогу зайца. С восторгом, сравнимым с восторгом ребёнка, Рэки, взвизгивая и поскуливая, оборачивался к своим «родителям» и, как бы обращаясь к ним, всё время словно спрашивал: «Мам, пап, смотрите, смотрите… Кто это?». «Не волнуйся так, Рэки-малыш, – успокаивала в тот момент мама-хозяйка, – тебе его всё равно не догнать».

Смиренно проводив взглядом скрывшегося за полем, в лесу, русака, и уже спокойно улёгшись на сиденье, Рэки, словно задумавшись, долго переживал увиденное; а возможно, он просто немного расстроился, потому что ему очень хотелось побежать за этим неизвестным живым стремительным «шариком», догнать и обнюхать. Но уже потом, всякий раз вновь оказываясь на том же самом месте трассы, Рэки с ещё большим любопытством высовывался из окна автомобиля и, внимательно вглядываясь в придорожное поле, надеялся ещё раз увидеть своего несостоявшегося приятеля, с которым ему так хотелось подружиться и порезвиться в мягких полевых муравах.

Прошло два года с момента появления Рэки на свет. Его щенячья привязанность к людям, когда-то заменившим ему мать-родительницу, переросла в глубокую преданность им. Выросший в любви и человеческой заботе Рэк многому научился и многое понял. Люди, научившие умного пса разбираться в премудростях сложной людской жизни и понимать мир человеческих взаимоотношений, сделали его равным себе; он стал одним из них. И лишь одна особенность, ярко проявляющая его собачью сущность, – безумная верность – отличала Рэка от людей. Он так же неотступно продолжал следовать за своими хозяевами. Ни на минуту не расставаясь с ними, Рэк готов был на всё ради них; но этого уже он не осознавал, он просто был таким.

В тот день предстояла дальняя поездка. Рэки уже предчувствовал её и потому проявлял все признаки беспокойства. Несуетливо, но оживлённо и с нетерпением он подходил к хозяину и, заглядывая ему в глаза, как бы спрашивал: «Ну что, хозяин, скоро? Я уже готов».

Хозяин не знал почему, но смутное предчувствие в тот день противилось его желанию взять Рэка с собой.

Глава семьи не мог объяснить причину, но, поддавшись уговорам жены, согласился.

Предстояла поездка в город за большой покупкой. Рэки заметно волновался: он чувствовал внутреннее нежелание хозяина брать его с собой. Больше всего в жизни Рэк не переносил расставаний с хозяевами, он был готов на всё, чтобы быть рядом с ними; без них даже райские кущи становились невыносимыми.

И вот – «жигулёнок» уже нёс их по трассе. Погода стояла пасмурная, иногда покрапывал мелкий дождь, и асфальт местами был мокр. Но дорога была чистой и ровной. Редкие встречные автомобили с «жигом» проносились мимо.

Рэки, расположившись на заднем сиденье, рассматривал хмурый мир через накрапанное дождём окно. Внезапно резко затормозив, «жигулёнок» скинул Рэка вперёд. Рэк мигом вскочил на лапы и, оказавшись рядом с хозяином, понял – впереди опасность.

Навстречу их машине развёрнутым бортом шёл юзом грузовик – молодой лихач, идя на большой скорости, не придал значения увлажнившейся дороге. При виде встречных фар неопытный водитель немного взял правее и, зацепив мокрую и уже скользкую грязную обочину, не смог справиться с управлением: выкрутив руль резко в сторону трассы, он вывел грузовик навстречу, но, испугавшись уже близкого столкновения и притормозив, так же резко вывернул его обратно. Машину развернуло поперёк и понесло по влажному асфальту. В какую-то секунду растерявшийся водитель замер, и этого мгновения оказалось достаточным, чтобы уже в следующую секунду произошёл тяжёлый и резкий удар: непоправимое несчастье случилось.

В тот страшный миг Рэки не смог осознать, что произошло с ним и его хозяевами; но уже и потом он никогда не мог понять этого. В ту последнюю роковую секунду Рэк запомнил лишь одно – окаменевшее лицо хозяина и ужас в глазах хозяйки. Потом мир внезапно перевернулся. Рэк помнил ещё, как его подбросило в ярко-белую высь. Затем, резко оборвавшись, он стремительно рухнул в чёрную пустоту. Больше Рэки ничего не помнил: он не помнил, как, уже покалеченный, с трудом выбрался через разбитое окно, как отполз в сторону, как потом завывала сирена и увозили его хозяев. Перебитый и бесчувственный Рэк тихо лежал один на обочине: люди не заметили искалеченного, но ещё живого пса, или, возможно, посчитав его погибшим, оставили у дороги, подтолкнув ближе к кювету.

Нелепая, случайная трагедия оборвала жизнь хозяев Рэка. Но сам Рэк так никогда и не узнает об этом. Выживший, он будет отчаянно искать их, а не найдя, будет преданно ждать их возвращения в том самом месте, где когда-то они оставили его одного у дороги.

Ещё долгое время после аварии Рэки в беспамятстве пролежал у дороги. Мимо проносились машины, но никто в них не замечал лежавшего на обочине и уже покрывшегося придорожной пылью чёрно-рыжего пса. Всякий раз при шуме колёс и гуле мотора тело Рэка незаметно вздрагивало. Улавливая подсознанием звуки движущегося мира, он, стремясь к жизни, рвался из когтистых объятий собачьей смерти: могучий и крепкий молодой организм боролся за существование.