После простора, открывшегося с высоты, мрачное промежуточное помещение ощутимо угнетало. И дважды шаткие металлические лесенки-гармошки, чтобы дойти до второй смотровой площадки. А вот там мы ощутимо зависли. И послушать, чего говорят из динамиков, и на город полюбоваться. Да и… хватит ли сил снова прийти, чтобы опять воспользоваться этими жуткими лестницами?

И, видимо, на второй смотровой площадке мы ощутимо зависли, залюбовавшись и начисто забыв о времени. Будто в другую реальность выпали, завороженные видом с высоты.

И Лера неожиданно нарисовалась за нами, встревоженная. И матом нас приложила, трёхэтажным, обнаружив, что все четверо живы и невредимы. Пыткам её подвергли, несчастную.

Я, устав слушать эти слова, которые ей совсем не шли, обняла её. И подруженция расплакалась, напуганная, но решившаяся снова преодолеть мучительный путь, чтобы проверить, в порядке ли мы. А она у нас, оказывается, добрая, милая моя Ле Рун Чик.

Ки Ра тоже потянулся нас обнять и едва уклонился. Едва в глаз не получил. Отшатнувшись, налетел на перила. А те вдруг подозрительно затрещали.

– Ки Ра! – отчаянно вскричала Лера, кидаясь к нему.

А перила тут как раз взяли и отломились. И они оба с воплями покатились по крыше, немного покатой, металлической и, кажется, скользкой.

Девушка свалилась за край первой, прежде чем мы успели спохватиться. А Ки Ра, падая, умудрился зацепить край металла, кажется, кольцом колючим. И повис, вцепившись в край. С той стороны.

Я потерянно села на пол площадки. Акира рванулся было к дыре, но Виталий его перехватил. Японец отчаянно кричал, вырываясь. Русский ему отвесил затрещину, после которой он потерянно затих…

Девушка свалилась за край первой, прежде чем мы успели спохватиться. А Ки Ра, падая, умудрился зацепить край металла, кажется, кольцом колючим. И повис, вцепившись в край. С той стороны.

– Кроссовок держись! – долетело до нас злое.

– Н-не могу…

Мы потрясённо посмотрели на край крыши. Кореец упрямый всё ещё держался, но тот голос…

– Не шнурки!!! – провыл Ки Ра. – Развяжи – упадёшь!

Она… она не упала?!

Мучительные мгновения тишины. Мы отчаянно смотрели на пальцы, сжавшиеся с краю крыши.

Снизу закричали.

– Скорую! – встрепенулся Виталий. – Надо скорую позвать!

– Другой машина! – возмутился Акира, от волнения позабыв свои знания.

– А, да… пожарная! – сообразил русский и, убрав одну руку с плеч его, дрожащими пальцами потянулся за мобильник.

– Не убегу, – мрачно сказал иностранец.

Тогда Лий его совсем отпустил. И Акира сам стал куда-то звонить.

А я… позорно признаться, но… я просто потерянно сидела, едва живая от ужаса. В боку кололо. Но это позже заметила.

Потом был жуткий треск, кажется, ткани разрываемой, снизу. Взвизг девичий.

Я запоздало начала читать «Отче наш». Ничего другого в голову не пришло. Просто… ну, что я ещё могла сделать?..

Снизу донёсся хохот. Мне захотелось догнать того водителя автобуса, отобрать огнетушитель и запустить по чьей-то дурной голове. Или струёю в морду. Особенно, если она ядовитая.

– Э-эй!!! – взвыл Ки Ра висевший.

Но вроде не злобно. Как-то… смущённо?..

Жуткие мгновения тишины. Жуткое ожидание. Сердце замирает, измученное. Кажется, моё дыхание сейчас оборвётся, прежде них. То слова молитвы, то робкий взгляд на пальцы, упрямо держащиеся за край крыши. Разодранные, вот, сбоку кровь капает.

– Поскользнутся! – испуганно заметил Акира.

Виталий его пнул по ноге. Но не сильно.

– Не каркай! – и уже тише добавил: – То есть…

– Я понял, – кивнул тот.

А рука упорно держалась. Бедный! Мало того, что сам с трудом держится, так на нём ещё и Лера висит.

– Вывих будет, – вздохнул Акира.

А Виталий метался по площадке туда-сюда, отчаянно о чём-то раздумывая. Раз рванулся было к перилам отломанным, но японец его успел схватить.

– Я смогу! – взвыл парень. – Отпусти! Они же… они сейчас…

Но, к счастью, иностранец его крепко держал.

Из громкоговорителя с опозданием донеслось:

– Оставшиеся на площадке, не двигайтесь! Пожарная вот-вот приедет.

– А вот вы можете упасть, – голос уже мужской, хриплый и строгий.

– Спасибо, но я это не хотеть! – пробурчал из-под крыши несчастный Ки Ра.

– То есть, я имел в виду, что молодёжь с площадки сама может навернуться и разбиться, если на крышу полезет за вами, – голос мужской из громкоговорителя заметно смутился. – Тем более, что от их веса крыша скорее может обломиться. То есть…

– Я согласен: дохнуть лучше одиночку! – уныло отозвался наш несчастный юморист, тут же взвыл. – Ксо! Зачем ты так держаться?!

– П-п-прости! – отчаянно провыла снизу, но недалеко где-то, Лера.

Они ещё живые! Оба! Но… надолго ли хватит сил в руке несчастного корейца и крепости в крыше, за которую цепляются уже двое молодых людей?! О, только бы пожарная скорее приехала! О, только бы они успели! Только бы сегодня не было пробок!

И мучительные мгновения ожидания, словно на дыбе конечности вытягивавшие наши нервы. Упадут или успеют?.. Упадут или успеют?..

И Ки Ра уже молчал, кажется, совсем уже измученный удерживаясь. Даже он перестал пытаться пошутить. И сотрудники, следившие за нами через камеры, примолкли. Не знаю, они как мы молились?

О, Боже, только бы мои друзья остались живы! Только бы на дороге не было пробок!

Тишина, нарушенная подозрительным шумком с улицы. Взгляды наши, притянутые к побелевшим пальцам, цепляющимся за край крыши. Медленно, очень медленно бьётся сердце. Словно оно пытается остановиться прежде других. Вместо других пытается остановиться.

Только бы он удержался! Только бы у Ки Ра хватило сил! Я не знаю, что со мной будет, если я увижу их размазанными по асфальту, в неестественной позе!

Только бы…

Нет, не о себе надо думать! Надо думать о них! Молиться о них! Боже, почему я такая беспомощная?! Боже, спаси их! Только бы пожарные успели!

– Я должен! – рванулся было Виталий к проломанным перилам.

И Акира отчаянно в него вцепился.

– Но я должен спасти их! – рванулся русский парень. – Я смогу…

– Арэкусандра! – отчаянно посмотрел на меня японец. – Крыша может не выдержать, если…

И я, подскочив, на боль в боку не взирая, вцепилась в левую ногу друга.

– Я должен! – рвался Виталий. – Пустите!

Но мы отчаянно держали его.

– Пустите!!! – он заплакал. – Она уже умерла! Они все уже умерли! Я не хочу, чтобы даже Лера…

Но мы отчаянно держали его. Хоть он и хотел ползти по крыше и пытаться вытащить их, но сотрудник прав: крыша может уже не выдержать веса двоих парней и девушки. Но если бы он всё-таки мог дотянуться до них… если бы он успел…

– Не смей! – сказала Акира жёстко. – Стоять!!!

– Стойте!!! – рявкнул из громкоговорителя опомнившийся сотрудник. – Крыша может не выдержать веса троих людей!

– Пожарная уже выехала! – голос уже женский взволнованный.

– Правда?! – обрадовался заметно сотрудник.

– Заткнись, – сказала ему женщина едва слышно.

Сердце на долгий миг перестало биться.

Так выехала ли пожарная уже или не выехала?..

– Н-е-е-е-е-т… – Виталий, рыдая, упал на колени.

Акира, придерживая его за руку, на всякий случай очень крепко, опустился рядом на одно колено. И грустно произнёс:

– Кто-то должен остаться жить.

– Я понимаю, что друзья скорее всего хотели именно этого, – я всхлипнула, – чтоб мы остались жить… но это… это… – носом шмыгнула. – А вдруг бы мы ещё могли?..

– Стойте! – глухо попросил японец. – Останьтесь здесь! Хотя бы вы останьтесь здесь! – опустил голову, пряди, ровно расчёсанные, заслонили глаза, в которых появились слёзы. – Я уже потерять несколько друзей…

И мы с Виталием смущённо замолкли, поняв, что молодому азиату тоже нелегко далось решение не вмешиваться и не пытаться вылезти на крышу. Но у него кто-то уже умер?.. Кто это мог быть?.. И столько эмоций внезапно случайно увидели от него, хотя он прежде казался таким спокойным. Он даже не на все шутки Ки Ра улыбался этим утром, смотрел на него как-то очень серьёзно.