Таким образом придурок лишился даже Надежды. Покойся с миром, ты сделал для этого все, что мог.

А теперь… Эшли тяжело вздохнула и робко открыла дверь. Существо все еще было там, но теперь Эшли видела, что это был угольный рисунок на стене. Причем, при более близком рассмотрении, становилось видно, что сделан он весьма неряшливо. Контуры состояли из многочисленных беспорядочных линий, будто кто-то снова и снова лихорадочно проводил крошащимся углем по стене. Эшли прямо видела, как, теперь точно Фови, раз за разом наносила этот рисунок на стену, отчаянно его боясь, но не в силах противостоять странному порыву. Эшли казалось, что она понимала эту отчаянность. Будто женщина боялась, но понимала, что должна. Должна помнить.

И рисунок этот был не единственным в комнате. Судя по бессистемно расписанным стенам, полу и частично потолку, придурок плохо выполнял свою работу. Некоторые рисунки выглядели весьма старыми. И до боли знакомыми.

Там были многочисленные черные фигуры, стоявшие на коленях, посреди коробок, возможно обозначавших дома. Были эти существа, снова и снова нарисованные поверх молящихся фигурок, и были…

Кресты. Огромное количество крестов. Они были маленькими и большими, могли кучковаться, и могли быть рассеяны, наносились поверх существ и были нарисованы отдельно. Вся комната была разрисована этими крестами и венчал их самый большой, красовавшийся посередине самой исписанной стены. От него отходили линии, призванные изобразить лучи света и падали на коленопреклонные фигурки внизу.

Эшли затошнило.

Она чувствовала этот ужас, которым была буквально пропитана комната. Бескрайний ужас бедной ничего не понимающей женщины, всю жизнь мучимой неизлечимым страхом к этим непонятным видениям. И если она права, и они постоянно перерождались… Сколько же веков Фови скиталась по миру, мучимая этим бескрайним ужасом?

О, боги… им нужно ее найти.

Они должны найти и защитить ее.

Шестьдесят четвертая медленно шла по улице, постепенно приближаясь к самому безопасному месту, которое знала в своей жизни. Единственному месту, которое знала.

Они преследовали ее.

Шестьдесят четвертая не знала, кто они, но… она их не боялась. Женщина боялась практически всего в своей жизни, но не этих преследователей, и это было ненормально. Тот огромный бугай ее, конечно, немного пугал, но совершенно не так, как мог бы. Это было странно, но еще страннее была ее реакция на тех девочек. Их она не боялась совсем. Более того, она знала, что, если ее кто-то испугает они постараются ее защитить. И поэтому женщина бежала от них.

Они были маленькие и хрупкие и, если доберутся до нее, то окажутся в опасности. Пациентка знала это. На самом деле она всегда знала, что в этом мире есть кто-то хороший, кто будет ее защищать. Знала так же твердо, как то, что те твари существуют. И она никогда не должна к хорошим приближаться, иначе они умрут. Эти хорошие и добрые люди хотели ее защитить, поэтому она будет защищать их. Она спрячется, и они ее не найдут. И те твари ее тоже не найдут. Она просто спрячется и тогда никто не умрет… конечно те девочки огорчаться, но они будут живыми. Шестьдесят четвертой этого будет достаточно. Она смогла прожить все эти годы, просто подозревая что добрые существуют, а теперь она это знает и ее жуткий мир стал чуточку лучше.

-Сестренка! — донеслось из далека, и женщина панически обернулась.

На нее снова несся тот огромный мужик, на плечах которого висели те девочки.

Как они находят ее?! Она же так старается от них спрятаться! Нет, они не должны до нее добраться! Она спрячется. В ее доме они точно ее не найдут. Ее комнате. Она знает тайные места… там она сможет спрятаться еще лучше!

И женщина быстро побежала к старому зданию пробегая мимо старой вывески, ведя за собой своих неутомимых преследователей.

На вывеске облупившейся краской было написано:

Психиатрическая клиника им. В. И. Малвелла.

Спокойный разум – путь в здоровое общество.

Пробегающий мимо Скин безжалостно ее снес.

====== Глава 4. Молитва конца ======

Миранда сидела в холле психиатрической лечебницы и переживала- Эшли все не спускалась, и женщина начинала сомневаться, что поступила правильно отпустив ее с тем… уборщиком. Да, он был глупый, грубый и жестокий, но… хотя Эшли всегда была довольно уравновешенной… но с того момента, как она проснулась в поезде, девушка стала вести себя еще страннее чем обычно. Она стала нервной и, казалось, была чем-то очень огорчена. Миранда хотела спросить у нее, в чем дело, но искательница упорно ее избегала и экзорцист решила временно оставить ее в покое и припереть к стенке позже.

Вот только это желание так и осталось неисполненным.

Сначала она услышала, как двери холла распахнулись и мимо нее на высокой скорости пронеслось что-то серое. Единственное, что успела сделать женщина, это машинально повернуть голову и заметить, как нечто мелькнуло на лестнице, ведущей наверх.

-Что за?! — успел воскликнуть удивленный Чаоджи, как был перебит новыми посетителями.

Со стороны многострадального входа донесся звук ломающегося дерева, и Миранда резко повернулась обратно. Посередине холла стоял один из Ноев, пристально смотревший на экзорцистов, и взгляд у него был очень пугающий. Миранда тяжело сглотнула и активировала маскировку, а Чаоджи встал в боевую стойку, активируя браслеты. Ной хищно усмехнулся и напрягся, готовясь к нападению…

-Тьфу-тьфу-тьфу- сказала маленькая девочка, выползая из обломков двери- больше я этим транспортом пользоваться не буду. И отзыв у меня будет совсем нехороший, так и знай Скин! — голос ее был наполнен обидой.

Угрожающая атмосфера битвы была разрушена, и все присутствующие повернулись к девочке.

-И что? — кратко спросил Гнев.

А то смутно донеслось с его спины и Миранда с неким потрясением проследила за падением второй близняшки- Что отзыв мы направим в самые высокие инстанции — руки у нее не было, но ее это не особо беспокоило.

Зато Скин немного напрягся.

Да, сестренке Ванессе и братику Эдди с нехорошей ухмылкой подтвердила вторая.

Скин нахмурился и мрачно ответил:

Куплю мороженое и, пристально посмотрев на их лица, продолжил- Много.

Судя по лицам близняшек, на этом проблема была решена и возникла вторая…

-Нои! Что вы здесь делаете! — яростно воскликнул пришедший в себя Чаоджи.

И Скин снова обратил на них внимание. Лотто печально покосилась на Хана. Иногда он был… слишком импульсивным. И немного неосторожным.

А, точно пробасил Ной- Мы ловим трусиху… И здесь экзорцисты — на этой фразе он стал гораздо мрачнее, а в глазах проступили первые искры гнева- Что вы здесь забыли? Впрочем, не важно… все равно вы здесь умрете. Но сначала — и Скин поднял однорукую близняшку — Поймай эту трусиху, наконец! — и метнул ее через всю комнату.

ААААааааааа…. пролетела та по залу, постепенно уносясь вдаль.

Оставшаяся завороженно проследила за этим процессом и задумчиво сказала:

-Мороженого потребуется действительно много…

Но сильно возражать не стала. Здесь была сестренка целительница, и что-то говорило Джесс, что та не горит желанием помогать Графу. Значит при раскрытии она сядет с Алистером в соседнюю камеру, и этой ситуации девочка хотела бы избежать. Они посадили Кроули, так как он был болен и это было необходимо, но если они посадят туда же Миранду… Это уже будет проблемой. Если они позволят удерживать своего здорового члена клана против воли, то станут не союзниками, а подчиненными. А это было очень плохой идеей, когда дело касалось Темных Кланов.

Конечно, с Мирандой можно поговорить и попытаться убедить ее, но здесь была иная проблема… Темные были, как ни парадоксально, индивидуалистами, и чем выше в ранге, тем больше. А уж люди, достаточно волевые, чтобы пережить Темную Материю, были весьма целеустремленными и эксцентричными личностями, которых было очень сложно контролировать. Кланы в своем изначальном виде могли существовать только за счет Главы, так как он объединял всех его членов, давал имя и роль в клане, а также… мог отдавать приказы. Глава был достаточно могущественен, чтобы подчинять всех этих волевых личностей и обладал достаточным авторитетом, чтобы его приказы не оспаривались.