-Вы уверены, что это одежда всех исчезнувших пациентов? — донеслось до Орденцев и они дружно повернулись к источнику звука.
Да, дааа мрачно протянул неряшливый парень, прыщавой наружности- Я всех этих психов помню, я за ними столько дерьма убрал.
Стоявший над ним полицейский был толще и усатее первого, а значит занимал более высокое положение в местной иерархии. Эшли не знала как это взаимосвязано, но факт был фактом- если у полицейского не было усов, то он старался казаться толще, а если он был худ, то отчаянно отращивал себе усы побольше. Если же кто-то обладал обоими аспектами, то к нему следовало обращаться со всем уважением, а то остальные члены полицейского сообщества насторожатся и разгневаются. У девушки уже случались подобные прецеденты.
Благо чем толще и усатее был объект, тем охотнее спихивал на подозрительных церковников всякие подозрительные случаи. Подобное к подобному, как говорится. Зачастую, благодаря этому, умный полицейский раскрывал дело и со спокойной душой мог расти вширь и отращивать себе усы побольше. Получался своеобразный симбиоз, устраивающий обе стороны.
Прошу прощения вежливо окликнула собеседников Эшли, подходя ближе — это свидетель по делу?
Двое мрачно к ней повернулись, и если во взгляде прыщавого ничего не изменилось, то на лице полицейского, окинувшего Грин профессиональным взглядом, проступило мгновенное узнавание. И непередаваемое облегчение, переросшее в предвкушение очередного сеанса наращивания усов.
Ааа, так ЭТО ваше при слове «это» лицо полицейского брезгливо искривилось- ну я так и думал. Очередная мерзкая чертовщина. В последнее время это часто происходит.
Грин только понимающе кивнула. Граф наращивал силы и странные смерти стали происходить все чаще. На самом деле искательница уже не понимала политику Ватикана. Да, сначала скрывать Акум и Графа было целесообразно, во-первых в это было трудно поверить из-за малого количества Акум и редкости их встречаемости, во-вторых правительству не нужна была паника, ну, а в-третьих, чем меньше людей знают о воскрешении Графа, тем безопаснее. Отчаявшиеся люди, зачастую, слышат только слово «воскрешение» и игнорируют плохие новости, в виде Акум. Но теперь эти Акумы были чуть ли не за каждым углом, и Грин могла только посочувствовать ничего не понимающим полицейским.
Тем более, судя по количеству этих тварей, Граф вполне самостоятельно справился с рекламой своих игрушек и сейчас было гораздо логичнее сообщить обо всем людям- отчаянные люди не уменьшатся, но те, у кого есть мозги, в подобное не полезут. Но Ватикан упорно молчал, к удивлению искательницы, и ситуация в мире становилась все нестабильнее, а люди запутывались все больше. Из разряда- постоянно случается какая-то непонятная хрень, но такого быть не может, поэтому непонятная хрень не происходит. И снова страдала нифига не понимающая полиция.
В общем, в последнее время Грин часто встречали со слезами радости на глазах. Начальство знало об Акумах, потому спокойно принимало зашифрованные отчеты от искателей и непонятное и неразрешимое дело, висевшее ярмом на шее полицейских, благополучно разрешалось без их непосредственного участия. Да, в отделениях полиции Эшли встречали как Санту на Рождество. Вот и сейчас.
Отлично со спокойной душой сказал полицейский- Что вы хотите знать?
Все так же спокойно ответила Эшли- Надеюсь на ваше активное содействие.
И, подойдя к уборщику, ласково похлопала его по голове.
-Значит это ее палата? — задумчиво пробормотала Эшли.
Ага мрачно протянул прыщавый уборщик.
Как будто это он здесь должен с мрачной рожей бродить. Грин убила огромное количество времени, раз за разом прося его перебрать одежду, оставшуюся от пациентов, чтобы этот придурок вспомнил номер 64, одежды которой на полу не было. Она поняла, чьей одежды не хватает, еще в первые две секунды контакта с его покрытой перхотью головой. Руку пришлось потом долго вытирать, и девушка радовалась, что Эшли, в отличие от Исмем теперь не требовалось использовать концентраторы для подобной процедуры. Только представив, как ее беззащитный черный глазик соприкасается с этим кошмаром парикмахера… Бррр. В общем поверхностно считав память придурка Эшли вздохнула со спокойной совестью и решила, что самое сложное уже позади- уборщик видел всю форму, но забыл, что одного номера не было. Нужно было ему напомнить и дело сделано.
Но придурок оказался не только тупым, но и упрямым. Она потратила час, час! чтобы заставить его поднять свою задницу и снова пойти осматривать одежду жертв Акумы. Все это время на нее злорадно смотрел полицейский, и Эшли поняла, что этот придурок достал не только ее. В итоге уборщик окинул форму ленивым взглядом, сказал, что все на месте, и вальяжно повернулся к выходу. Но Эшли была не так проста и весьма упорна. Придурок перебирал чертову одежду раз за разом и осатаневшей Эшли было уже похрен на удивленные глаза ее сопровождающих. И если Миранда что-то подозревала и окидывала придурка суровым взглядом, то Чаоджи вообще не понимал, почему Эшли так на этой одежде помешалась. Благо парнем он был простым и лишних вопросов задавать не стал — надо, значит надо. И Эшли рада была бы бросить это дело, но… она же не могла просто встать и с умным видом пойти в неизвестность! А карточки пациентов эти идиоты безответственные не вели, вроде как им за это слишком мало платили. В общем то, именно поэтому злой полицейский допрашивал этого придурка с одной извилиной, а не читал карты в спокойной обстановке своего кабинета. Судя по его лицу к нашему приходу, еще немного и парня бы посадили за решетку для прочистки проспиртованных мозгов, ведь любому взглянувшему на его «опознание» было ясно, что он ленивый идиот.
Но рано или поздно интеллект побеждает идиотию! Если проще, то окончательно озлобленная Эшли просто встала и дала придурку подзатыльник, закачивая ему в память его же гребанное воспоминание о печально сидящей в углу тихой женщине. Ладно, допустим она была не очень заметной и весьма тихой, никогда не доставляя придурку проблем, но она же здесь с основания гребанной больницы! Он ее каждый день на протяжении 15-ти лет видел, придурок тупой!
Вдооох. Выыыыдох
Вдооох. Выыыыыыдох.
Совсем в последнее время нервы не к черту- грустно вздохнула Эшли и открыла обшарпанную дверь.
На нее смотрело одно из тех существ, увиденный ей в Ковчеге. Точнее его голова была направлена к ней. Эшли резко закрыла дверь.
А, блин, опять эти рисунки жалобно протянул уборщик и Грин медленно повернулась к нему.
Теперь стало ясно, что придурок не только тупой, но и воспоминания у него дебильными несвязанными фрагментами. То есть, когда он в столовой, то вспоминает столовую, а когда смотрит на комнату, то вспоминает комнату. Сначала Эшли не хотела лезть в глубину его разума, поэтому просмотрела самый верх. Она считала, что этого хватит, ведь обычно эмоциональные воспоминания взаимосвязаны, а в памяти придурка была только одинокая фигура на подоконнике. И вот теперь он вспомнил, что постоянно стирал жуткие рисунки в этой палате. Похоже тихую женщину в столовой и рисунки его примитивный разум совместить отказался, связывая только места, а не людей.
Он что, животное? Именно они так мир воспринимают. Может он слабоумный?
Хотя плевать, Эшли, итак, слишком много сил потратила на этого идиота. И моральных, и физических. Скоро внедренный ей фрагмент памяти раскроется, и придурок начнет считать себя лягушкой. Данный эффект будет сохраняться еще несколько недель, чтобы уборщик прочувствовал, что ощущают пациенты психиатрических больниц. Эшли видела, как он с ними обращался. Вряд ли это поможет, конечно, идиоты существа неисправимые, но хоть что-то. А теперь…
Эшли послала импульс, и придурок тяжело упал на землю. На ее лице расползлась кровожадная улыбка. Она оставила Миранду и Хана внизу, чтобы куча народа не толпилась в тесной комнатке, стирая улики. Ну и чтобы разобраться с придурком, чего уж там. Уставший Чаоджи отказываться не стал- солнце клонилось к закату, полицейские давно ушли из этого места, и экзорцист чувствовал, что ему необходимо передохнуть. Миранда немного переживала за нее, но Эшли уверила, что уж с придурком как-нибудь справится. Судя по полному сомнений взгляду Лотто, направленному на придурка, лицо у Эшли было кровожадное и переживала женщина не за нее. Грин уж думала, что ее наверх одну не отпустят, но тут придурок споткнулся о форму и стал поносить матом ее бывшего владельца. Лицо Миранды посуровело, и она молча кивнула Эшли отправляя ее наверх.
