– Куда уж мне! Но ты ошибаешься, мы служим вместе, и потому, меня это касается. Ты уже меня подставил, а что будет дальше? Ты не думал о последствиях?

– Я могу себя контролировать!

– Это пока. Из-за тебя, кто-нибудь может пострадать. Если тебя в бою переклинит, ты начнешь действовать неадекватно, как думаешь, кто первым полезет тебя вытаскивать?

– Этого не случится. Да и клинит сейчас не меня, и не мои выходки обсуждают офицеры. Если ты не угомонишься, тебя спишут к Акриковой матери!

– А тебя это так сильно беспокоит? Боишься, что тогда не у кого будет брать анестетики? – усмехнулся Дил.

Ответом на эти слова, стал резкий удар в лицо. Не долго думая, программист нанес ответный удар, который пришелся в скулу. Аири отшатнулся.

– Придурок! – старшина взглянул на свой кулак. – Ты не понимаешь, что тебя действительно спишут, Грон собирается ставить вопрос о твоей психологической устойчивости! И да, меня это беспокоит, потому, что мы служим вместе, ты мою спину прикрывал, мне не все равно!

– Знаешь, Аири, ты тоже прикрывал мою спину, и мне тоже не все равно на тебя, потому, если ты не завяжешь сам, я буду вынужден сообщить капитану Таил. И еще, на мое прикрытие, по этому поводу, можешь больше не рассчитывать – это для твоего же блага! Я не буду помогать тебе гробить свою жизнь.

Дил буквально выскочил из рубки. Аири дотронулся до разбитой скулы. Неужели, программист считает его окончательно подсевшим? Нет, он может обойтись и без инъекций. Просто, когда становится совсем тоскливо, они помогают забыться и не чувствовать ноющую боль в душе, оставшуюся после гибели Тилы.

Ближе к обеду, Олин вызвал генерал и сообщил, что с Эврума пришел приказ, по которому группе 4-Х надлежит уничтожить торианский военный завод, но перед этим, забрать оттуда информацию о производимых там нейро-плазменных гранатах и, хотя бы, один готовый образец. Это весьма дорогостоящее оружие, но очень эффективное. К приказу прилагался план патрулирования, некоторые коды и план самого завода, что сильно облегчало задачу. Так же, подобные операции упрощались тем, что их челнок переоборудован по разработкам, которые взяли на Сто́рлане. Благодаря системе экранирования, не все сторожевые спутники их видели и шанс проскочить незаметно, сильно возрастал.

Кроме информации, с Голтра необходимо доставить корэанца, уличенного в связи с торианами. По данным разведки, он находился на заводе и помогал в каких-то разработках. Так же имелось подозрение, что это именно он помог организовать покушение на главнокомандующего. Этим корэанцем был Аргин Лоурен. Теперь предстояла непростая задача – сообщить Селине о том, чем занимается ее отец. Услышав об этом, Олин не без основания предположила, что после смерти сына, у Аргина окончательно съехала крыша.

Олин вернулась к себе в кабинет и просматривала полученные документы. Вылет назначили ранним утром, перед рассветом, тогда, по расчетам, к моменту высадки, на заводе наступит поздняя ночь и это даст дополнительные преимущества. Дверь в кабинет резко распахнулась, и на пороге появился Дил. Его внешний вид совершенно не соответствовал уставному. Губа разбита и из нее сочится кровь, но он казалось, этого не замечал.

– Это правда? – произнес он, опуская формальные приветствия и забыв о званиях.

– Что именно? – Олин внимательно изучала его лицо.

Он выглядел взъерошено, в руках теребил какой-то конверт. Русые волосы растрепаны, в карих глазах появилась решимость. Так смотрит тот, кто долго собирается сделать что-то, но все никак не может набраться смелости, и вот, наступает момент, когда тянуть больше нельзя.

– Что именно, Дил? – повторила капитан.

– То, что меня могут выгнать из Десантных Сил, списать из-за психологической неустойчивости?

– Правда, – Олин не видела смысла скрывать от сержанта то, что и так стало ему известно. – А чего ты ждал, что тебе спасибо скажут? Я предупреждала, что теперь решать будет Грон, а, как оказалось, он знал о прошлых твоих выходках.

– И вы приказали Алергу проверить мою аптечку, и приставили Ригласа, следить, чтобы я ничего не выкинул.

– А что нам оставалось, запереть тебя в камере? Хотя, я вижу, что это принесло бы больше толку. Ты не захотел слушать его словесные доводы, судя по твоему лицу, ему пришлось убеждать тебя другим способом.

– Пришлось… – программист оттер кровь. – Только, хреновый из него присматриватель. Лучше б вы за ним самим присмотрели. Да и на инъекторы вы не того шмонали, что под носом твориться не видите… и вообще, можно же было просто поговорить.

– Я пыталась. Это ни к чему не привело, – в кабинет влетел Аири. – Вам здесь что, проходная! – Олин заметила на скуле у старшины свежий кровоподтек. – Подожди за дверью, я тебя вызову, – Старшина кинул на сержанта косой взгляд и вышел. – А ты присаживайся. Нам на рассвете на вылет и если у тебя есть что сказать, то говори сейчас – дел невпроворот.

– Есть, – Дил присел на стул. – Я уже давно хотел кое-что рассказать, но никак не мог решиться, четыре дня назад, почти собрался с духом, но опять не смог. От части, капитан, ты права – это действительно из-за событий полугодовой давности, но немного других. Когда мы вернулись с Эврума, я, вместе с майором складывал вещи Майкола, чтобы передать родственникам и случайно наткнулся на одно письмо. Конечно, читать чужие письма – нехорошо, но нужно было узнать, кому его вернуть, а то, что в нем… Не знаю даже как это объяснить, как в это поверить… В общем, оно от капитана Ни́лиона Ха́ристита и предназначалось тебе. Но, я не виню Майкола за то, что он его не передал. Я тоже не хотел, даже мелькала мысль уничтожить, сжечь к Акриковой матери, и дело с концом, а потом подумал, что не мне оно предназначалось и подобные вещи, тоже не мне решать. Только никак не мог набраться смелости, чтобы отдать. Вот нервы и сдавали. А сегодня, после разговора с Аири понял, если не сниму этот груз с себя – кранты моей карьере.

– Ну, так давай. Это ведь оно?

Дил нерешительно протянул письмо. Он видел, как меняется лицо капитана, по мере чтения. Олин осторожно свернула листки. Казалось, теперь она не знает, что с этим всем делать. Дил сидел, потупив голову, и молчал.

– Ты кому-нибудь говорил?

Он отрицательно покачал головой.

– Я же понимаю, что о таком не трепятся, не дебил.

– Последние твои выходки, заставляют задуматься.

– Что теперь делать будешь, капитан?

– А что теперь можно сделать? Ничего уже не сделаешь. И не следует об этом никому говорить.

– А майор?

– Я сама. Теперь, это моя забота.

– А мне-то как? – Дил смотрел на капитана взглядом растерянного ребенка.

– Как? – Олин вздохнула. – Так же, как и раньше. Так же, как и мне, и всем остальным. Что это меняет? Ничего. Иди, лучше побудь у себя и не попадайся генералу на глаза с разбитой физиономией. Эрику придется о драке рассказать. До вылета, эти символы воинской доблести не пройдут, а на задании ты нам нужен. Что хоть произошло?

– Аири расскажет.

– Ладно, иди, и позови его, пусть зайдет.

Дил вышел и кивнул Аири в сторону двери, давая понять, что его ждут. Он, молча, прошел в кабинет. Старшина никак не мог подумать, что Дил сам придет к капитану и сильно удивился, увидев его в кабинете Олин.

Войдя, Аири сразу заметил, что Олин чем-то сильно озабочена. Она сидела, погрузившись в свои мысли и не обращала на него внимания. Ему показалось, что сейчас капитана волнует совсем не драка между солдатами.

– Капитан, я… – начал было Аири, но Олин не дала ему договорить.

– Раздевайся, – коротко приказала она, поднимая на него взгляд.

– Что? – недоуменно переспросил Аири.

– У тебя со слухом нелады? Я сказала – раздевайся.

– Олин, если ты опять поругалась с Эриком и решила заставить его поревновать, так я не самая подходящая кандидатура, – попытался пошутить старшина.

– Я что, твою мать, в игры тут играю! – капитан, с размаху ударила кулаком по столу, отчего Аири невольно вздрогнул. В ее глазах царила настоящая тьма. – Живо разделся!