– В истории клана, наверное, сегодняшние события назовут «днем коротких писюнов», – проворчал Ирмгард, все еще чувствовавший себя довольно неуютно, потому что тоже, не сдержавшись, написал гневное письмо Трою и получил от него ответку. Да и голова сильно болела, в ответ на его оскорбления его сильно избили, и дебафф от сотрясения головного мозга должен был пройти только к позднему вечеру. Набег, который планировалось совершить на Даблвир в отместку, был безнадежно сорван. Подкрепление из города давно было отозвано, но как-то теперь было не до набегов.

– Надеюсь, комплексов неполноценности у никого по поводу размера своего прибора не появится, – сдержанно ответил Манивальд, который тоже пострадал в драке, пытаясь разнять дерущихся, – и самое главное, надо молиться, чтобы вся эта история не вылезла на поверхность, став известной за пределами клана. Иначе придется распускать его. Сначала они поржут, а потом начнут придумывать нашему клану обидные клички. Будет не день коротких писюнов в истории клана, это еще можно пережить, а как бы нашему клану не стать в обиходе известным как «клан коротких пиписок».

– Гордость победителя можно поменять на «Гордость обладателя», и всем, кто в курсе, будет невообразимо смешно! – хохотнул второй заместитель Манивальда, Таймар, пытавшийся воспринимать сложившуюся ситуацию с юмором. Он очень радовался, что не участвовал в том набеге на Даблвир, потому что тоже мог в порыве чувств написать такое же письмо Трою и несколько часов буйствовать в роли дурачка. И вообще, ему повезло и с тем, что во время всех этих последних событий он был на разведке, выполняя поручение Манивальда по поиску заброшенных городов в горах, и только вернувшись, услышал про все эти живописные события.

Ответом ему стало гробовое молчание.

– Извини, что не могу оценить твою ремарку по достоинству, – хмуро начал Манивальд и очень удивился, когда все остальные тут же разразились хохотом, не сдержавшись.

– По достоинству! Ой, не могу! – корчился на полу Таймар.

Когда до Манивальда дошло, он тоже, наконец, немного смог расслабиться. Но, отсмеявшись, продолжил:

– Шутки-шутками, но, если нас начнут так высмеивать, клан, возможно, настолько потеряет в репутации, что его придется распускать и начинать все заново. У нас пятерых самые крупные пакеты акций, и мы влетаем по такому сценарию на сотни тысяч долларов каждый.

Смешливое настроение тут же у всех как ветром сдуло. Это рядовым членам клана было весело играть в престижном клане, а для них, кроме фана, это был и перспективный бизнес.

– Я начинаю понимать, почему ты так раньше не хотел враждовать с Троем, – задумчиво сказал Ирмгард, – так нас достать всего за пару дней еще не смог ни один враждебный клан. А тут – одиночка! Уму непостижимо!

– И в связи с этим у нас еще один важный вопрос на повестке дня, кроме проблемы сохранения тайны по сегодняшнему дню коротких пиписок, – продолжил Манивальд, – что же за неслыханное могущество дает эта магия крови, что Трой смог одновременно околдовать почти сотню прокачанных по высшему разряду игроков, находящихся в самых разных местах? Я смотрел уже информацию по амулетам, позволяющим околдовать, по свиткам и вообще по всем артефактам, консультировался с нашими лучшими экспертами – ничего такого в продаже нет. И как это понимать?!

Адельхейд, Бантоса

До намеченного места удалось добраться без каких-либо проблем, придуманная Адельхейд маскировка оказалась выше всяких похвал. Более того, даже портниха, гномиха по имени Креальтет, не сразу согласилась признать в угольщице очаровательную даму из высшего общества. Но, когда все же узнала ее, оказалась рада укрыть Адельхейд со спутниками – о состоявшемся перевороте она уже знала и была им глубоко возмущена.

– Безобразие какое! – возмущалась она в доме, предварительно тщательно заперев за собой дверь, – их вытащили из тюрьмы, напоили, обогрели, снабдили кровом над головой! Денег даже дали! И что эти неблагодарные сделали? Ограбили и пленили своих спасителей! Засунули в какую-то вонючую камеру короля Перфундара, лучшего короля, что только был у гномов за все века существования нашего королевства! Ну, не считая, конечно, короля-основателя, Гренетрара! Неблагодарные животные!

Гостеприимная хозяйка выделила им обе комнаты на втором этаже и даже отказалась принимать какое-нибудь вознаграждение за помощь.

Такой сердечный прием успокоил Фандора, который, как истинный ассасин, везде на всякий случай подозревал предательство. Убедившись, что в доме портнихи Адельхейд и Ликвол в полной безопасности, он тут же ушел к таверне, надеясь найти как Слейвика, так и остальных товарищей, что еще могут быть на свободе.

Удача ему улыбнулась почти сразу же – еще подходя к таверне, он натолкнулся на в дупель пьяного дрессировщика, неверными шагами пытавшегося добраться до своего номера. Камлэйт, естественно, ничего не знал ни о каком перевороте, и, что еще более прискорбно, не оказался в состоянии понять, о чем ему говорит Фандор, пытаясь отвести под локоток от таверны. Он даже попытался устроить шум, недовольный, что ему мешают пройти к его уютному номеру, и ассасину пришлось несильно, но внушительно его огреть по голове, чтобы пресечь сопротивление.

Обмякший и напуганный дрессировщик позволил отвести себя к портнихе. Сдав Камлэйта Ликволу и Адельхейд, при этом строго наказав следить за тем, чтобы он снова не рванул к таверне, ассасин направился обратно. При этом размышлял по дороге, можно ли считать то, что он наткнулся на дрессировщика раньше солдат короля-узурпатора удачей – Камлэйт в последние недели был практически бесполезен. Какую-то пользу из него еще умудрялись извлекать черти, заставляя работать под страхом смерти в своих лагерях для заключённых, но в Бантосе, когда его, освободив, обеспечили дармовым жильем и столом, Камлэйт совсем размяк и расклеился.

За следующий час Слейвика он так и не нашел, но наткнулся на одного из своих новых товарищей, Эйнгрида, тот совершенно свободно шагал по улице, будучи в полном вооружении. Фандор даже заподозрил, что эльф переметнулся на сторону захватчиков, раз движется так свободно, но тут заметил, что за ним ведется искусная слежка одним из его собратьев по ремеслу. Ассасин тут же осознал, что Эйнгрид явно не в курсе переворота, но его уже выследили и подбирают удобное место, чтобы его захватить. Учитывая огромные мышцы эльфа, неприятель явно хотел иметь серьезное преимущество при его аресте.

Фандор тут же начал изображать, что он пьян. Неверной шатающейся походкой, точь-в-точь как та, что недавно была у Камлэйта, он пошёл навстречу Эйнгриду и намеренно столкнулся с ним, делая вид, что не смотрит, куда идет. Удивленный эльф, естественно, узнавший его, почти сумел уклониться от неожиданного маневра, но Фандору все же удалось повиснуть на нем, изобразив, что столкновение все же произошло, и он потерял равновесие.

– Молчи и слушай! В королевстве переворот, наши арестованы, король в тюрьме! Иди той же дорогой до конца улицы, там поверни и жди меня, а я пока сниму хвост, что к тебе прицепился!

Несмотря на огромные мышцы, эльф оказался очень даже смышленым. Молча поставив на ноги шатающегося Фандора, он продолжил движение по прежнему маршруту, словно и не обратил никакого внимания на столкновение с несчастным пьяницей. Фандор, сделав еще несколько шагов на заплетающихся ногах, подошел к ближайшей стенке и сел, прислонившись к ней спиной, словно устал сражаться с притяжением. Он старательно изображал, что тут же и заснул, даже, для убедительности, заскользив вдоль стены и почти упав плашмя, но только до того момента, пока преследователь Эйнгрида не прошёл мимо, спеша за эльфом. Гоблин, с совершенно невзрачной и незапоминающейся внешностью, но на полсотни уровней выше, чем у ассасина. Местных гоблинов с таким высоким уровнем ассасин ни разу не видел – так что это был однозначно последователь нового короля. Да и не крались бы местные за могучим эльфом, стараясь не попасться ему на глаза.