Джон был бы разочарован, если бы Хэккинг не попытался ударить его в спину. Он потерял бы всякую веру в человеческую природу.

Джон заключил договор с Иеясу, чтобы тот помог ему напасть на Хэккинга после его вторжения в Пароландо. Иеясу понравился этот замысел, поскольку захват Пароландо значительно ослабил бы силы Хэккинга. В самый последний момент Джон заключил договор с Публием Крассом, Тай Фангом и Черским, чтобы они помогли ему побороть Иеясу, силы которого будут подорваны водами, хлынувшими из взорванной плотины.

- 143

Джон выслал трех людей, чтобы уничтожить плотину, когда наибольшее количество нападающих и защищающихся будет сосредоточено между рядами защитных стен. Но прежде чем что-либо произошло, Джон сбежал на лодке под прикрытием тумана.

- Значит, вас не было во дворце, когда его обстреливали из пушки? - спросил Клеменс.

- Нет, - хитро улыбнулся Джон. - Я был уже к тому времени в нескольких милях к северу, плывя навстречу Иеясу. Вы никогда не были обо мне высокого мнения, Сэм. Но теперь вам следовало бы упасть предо мной на колени и, в знак благодарности, поцеловать мою руку. Без меня вы бы все начисто потеряли.

- Если бы вы сказали мне, что следует ожидать нападения Хэккинга, то я вне всякого сомнения все бы сохранил, - зло выкрикнул Сэм. - По крайней мере, Хэккинг угодил бы в засаду.

Взошедшее солнце весело играло в рыжих волосах и серо-голубых глазах Джона.

- Конечно же! Но разве была бы решена проблема Иеясу?! Теперь же и ее не стало. Не осталось почти ничего, что мешало править необходимой нам территорией, включая бокситы и платину Соул-сити и иридий и вольфрам Селинайо. Я полагаю, что у вас нет возражений против покорения этих двух государств.

Все, что произошло позже, можно было назвать удачей. Хэккинг был взят в плен, Гвенафру нашли живой и невредимой. Их во время сражения загнали на холмы к западу, откуда Хэккинг готовился нанести ответный удар. Когда поток затопил эту местность, Гвенафре удалось бежать, хотя она едва не захлебнулась. Хэккинга швырнуло о ствол дерева. У него были перебиты обе ноги и рука и произошло внутреннее кровоизлияние.

Сэм и Джон поспешили туда, где под железным деревом лежал Хэккинг. Гвенафра всплакнула, увидев их, и обняла Сэма и Лотаря. Казалось, Сэма она обнимала гораздо дольше, чем немца, что в общем-то не было неожиданностью, поскольку последние несколько месяцев она и Лотарь почти непрерывно ссорились.

Джону не терпелось как можно быстрее с помощью изощренных пыток прикончить Хэккинга. Сэм яростно возражал против этого. Он понимал, что Джон мог бы добиться своего, если бы более решительно настоял на своем, поскольку число его людей впятеро превышало число сторонников Сэма. Но Клеменс потерял всякую осторожность, и Джон уступил. Ему еще нужны были и Сэм, и его приверженцы.

- У вас была Мечта, белый Сэм, - произнес Хэккинг слабым голосом. - Она была и у меня. О земле, где братья и сестры могли бы наслаждаться жизнью и открывать свои души друг перед другом. Где мы все были бы черными. Вам не понять, что это такое. Никаких белых дьяволов, никаких белых! Только черные братья по духу. Это было бы настолько близко к раю, насколько это возможно на этой адской планете. Нельзя сказать, что у нас не было бы проблем. Такое невозможно среди людей. Но это были бы совершенно не те проблемы, которые бывают у белых. Это были бы наши проблемы! Но теперь эта мечта никогда не сбудется.

- Вы могли бы осуществить свою мечту, - произнес Сэм, - если бы подождали. После того, как судно было бы построено, мы оставили бы железо любому, кто захотел. И тогда?

Лицо Хэккинга исказилось. Его черная кожа покрылась испариной и тело скорчилось от боли.

- 144

- Приятель! Ты, должно быть, рехнулся! Ты на самом деле думаешь, что я поверил этой твоей истории о плавании в поисках Великого Грааля? Я знал, что ты собираешься воспользоваться этим громадным судном, чтобы покорить нас, черных, и снова надеть на нас кандалы! Старый белый южанин вроде тебя?

Он закрыл глаза.

- Но вы неправы! Чудовищно неправы! - закричал Сэм. - Если бы вы лучше знали меня, если бы вы удосужились понять меня вместо того, чтобы отождествлять?

Хэккинг приоткрыл глаза и прошептал:

- Вы лжете ниггеру, даже когда он находится на смертном ложе? Послушайте, этот нацист Геринг, вот кто по-настоящему потряс меня! Я не приказывал мучить его, я приказал просто убить его, но эти фанатики-арабы, вы знаете их. И все же слова этого немца дошли до меня. "Привет тебе и прощай, духовный брат" или что-то вроде этого. И еще. "Я прощаю тебя, ибо ты не ведаешь, что творишь". Это ли не парадокс? Призыв к любви из уст гнусного нациста? Вы понимаете, он изменился! И возможно, он прав. Возможно, последователи Церкви Второго Шанса правы. Кто знает? Несомненно, кажется глупым воскресить нас из мертвых, вернуть нам молодость только для того, чтобы мы могли снова измываться и лягать друг друга. Глупо, не так ли?

Он долго смотрел на Сэма, а потом попросил:

- Застрелите меня, пожалуйста. Избавьте меня от мучений. Я на самом деле страдаю.

Лотарь стал рядом с Клеменсом:

- После того, что вы сделали с Гвенафрой, я согласен быть палачом.

Он направил дуло кремневого пистолета в голову негра. Хэккинг мучительно улыбнулся и прошептал:

- Насилие из принципа? На Земле я поклялся никогда не совершать насилие, но эта женщина пробудила во мне дьявола. А кроме того, что здесь такого? Вспомните обо всех черных рабынях, которых вы, белые, насиловали???

Как только Сэм отошел, прогремел выстрел. Его передернуло, но он продолжил свой путь. Это было самое доброе, что Лотарь мог сделать для Хэккинга. Завтра он снова будет шагать по берегу Реки, где-то далеко отсюда. Возможно, Сэм еще встретится с ним, хотя этого ему не очень-то и хотелось.

Удовлетворенный, Лотарь догнал его. От него пахло порохом.

- Мне надо было бы продлить мучения Хэккинга. От старых привычек тяжело избавляться. Я хотел убить его, и я это сделал. Этот черный дьявол только улыбнулся мне.

- Помолчите, - сказал Клеменс. - Мне и без того тошно. У меня вот-вот возникнет желание все бросить и стать миссионером. Единственные люди, чьи страдания сейчас имеют какой-то смысл - это сторонники Церкви Второго Шанса.

- Это пройдет, - сказал Лотарь и оказался прав. Но для этого понадобилось целых три года.

Земля снова стала похожа на изрытое взрывами поле сражения; она провоняла копотью и стала черной от дыма. Но великий Пароход все же был построен. Оставалось только испытать его. Был сделан даже последний штрих - огромные черные буквы на белом корпусе. По обоим бортам в десяти футах от ватерлинии шла надпись: "НЕ ДЛЯ НАЙМА".

- Что это значит, Сэм? - спрашивали его многие.

- Именно то, что написано, - смеялся Клеменс. - В отличие от большинства напечатанных или произнесенных слов. Ни один человек не сможет нанять это судно. Это свободный корабль, и члены его команды свободные люди, а не чья-то собственность.

- 145

- А что означает надпись на стапеле [Stapel (голл.) - место стоянки строящегося или ремонтируемого судна. Стапель обычно представляет собой площадку, наклоненную к воде и расположенную выше ее уровня]: "Вывешивать объявления запрещается!"?

- Мне приснилось, - отвечал Сэм, - что кто-то пытался вывесить здесь объявление, а я сказал ему, что стапель построен не для коммерческих целей. "Вы думаете, что я рекламный агент?" - спросил я их.

В этом сне было еще кое-что, о чем он рассказал только Джо.

- Человек, который расклеивал объявления, сообщавшие о прибытии величайшего Парохода, тоже был я един в двух лицах, - говорил Сэм.

- Я ничего не понимаю, Шэм, - произнес Джо.

Сэм не стал ничего объяснять.

28

В день двадцать шестой годовщины Воскрешения впервые заработали колеса огромного судна, примерно через час после того, как разрядились чашные камни, заполняя чаши едой. Кабели и насадка, находившаяся на чашном камне, были убраны, кабели свернуты и уложены в трюм через отверстие в передней части правого борта. Чаши были наполнены чашным камнем в миле к северу и доставлены на корабль амфибией, приводимой в движение паровым двигателем. Легендарный речной корабль, сверкая своим великолепием, двинулся по каналу в Реку к гигантскому волнорезу с правой стороны, который изменял течение таким образом, что корабль не попадал сразу во власть течения, а оставался в устье канала.