Рюрик не мог более отрицать себя, отрицать правду. Фрейя была второй половинкой его души. Пылающая между ними с самого начала связь наконец-то стала понятна. Вот его половинка, идеальный парный дух. Рюрику оставалось лишь назвать ее своей и сочетаться узами брака, тогда их связь станет полноценной.

Фрейя склонила голову набок, словно услышав его, но это было смешно.

Или нет? Он так и не понимал всю ее силу.

— Рюрик? — прошептала Фрейя, оборачиваясь и всматриваясь в тени.

Их глаза встретились.

И он сдался.

Кровь вспыхнула лихорадкой, воспламенилась первобытной жаждой, заставляя требовать свое. В голове вертелись сотни аргументов, почему не стоит этого делать. Но одновременно дреки ощущал неоспоримую правильность своего решения. Его дикое естество жаждало большего.

Рюрик вышел из тени. Лицо Фрейи вспыхнуло голодной радостью, словно в ней бушевал тот же огонь, но постепенно возбуждение угасло. Она опустила веки, пряча свои волшебные глаза, солнечный свет заплясал на кончиках ресниц.

— Ты снова здоров, — наконец произнесла Фрейя, с облегчением выдыхая и смущенно заправляя прядь волос за ухо.

Прекрасная Фрейя. Чудеснее бури и почти столь же опасная. По-прежнему загадочная, хоть он и поклялся, что раскроет секрет ее силы. Однажды. Если она позволит.

— Благодаря тебе.

Щеки ее вспыхнули, и она осмелилась поднять глаза. Так Фрейя была совершенно сногсшибательна. Одновременно вызывающая и открытая. Не удерживающая на расстоянии вытянутой руки.

— Тебя не было рядом, когда я проснулся. — Рюрик ступил навстречу.

— Андри сказал, ты — принц, — прошептала Фрейя, и рука, сжимающая вилы, побелела. — Твой народ не примет меня, а ты встанешь на мою защиту. Я не могу так поступить. Ты соскучился по дому, Рюрик, и я избавлю тебя от выбора. Ты соскучился по своему народу, а я не могу быть рядом при дворе. Я ушла, как только убедилась, что ты идешь на поправку, а Андри не представляет угрозы.

— Разве выбор не за мной? — воскликнул Рюрик, ступая ближе. — Я знаю все риски и грозящую опасность. И я принимаю их, ибо без тебя зачем мне жить? Каждую секунду я делал лишь то, что ты позволяла. Ты хотела сама решать, как будут развиваться наши отношения, и я слушался. Так как же ты можешь оспаривать мое право самому принимать решение?

— Я люблю тебя, Рюрик. И поэтому должна отпустить.

Он извлек свою память и поделился с Фрейей, позволив ей ощутить всю боль, что испытал, решаясь.

— Ты знаешь, что это такое — очнуться одному, без моей Фрейи?

Фрейя сглотнула, по щеке скатилась одинокая слеза.

— Ты почти погиб у меня на глазах, — выдавила она. — Из-за меня. Ты ослабил себя ради меня.

— И снова поступил бы так, ибо ты для меня — все. Все.

Лицо Фрейи неуловимо изменилось, словно она наконец ощутила всю глубину его слов, приняла неизбежную истину. Их взгляды скрестились, и внезапно Рюрик понял, что не его одного сжигает огонь, полыхающий в крови. Он взял ее лицо в ладони и запечатлел на губах поцелуй. Затем еще один. Страсть оглушила его, особенно когда Фрейя провела руками по груди, а затем опустилась ниже.

Но ей необходимо знать, что будет значить для нее брак с дреки.

Он обещал, что ничего не совершит без ее согласия.

Рюрик со стоном отстранился, перехватывая запястья и прерывая мучительную ласку, что вышибала все мысли из головы. Он прижался лбом ко лбу любимой, тяжело переводя дыхание.

— Фрейя, Фрейя. Остановись. Погоди.

— Я не хочу ждать. — Дыхание вырывалось из ее рта, щекоча губы. — Если остановлюсь, то начну думать, а я не хочу думать обо всем, что мешает нам быть вместе.

«Я тоже». Рюрик оскалил зубы.

— Прежде тебе надо кое-что узнать.

Разноцветные глаза распахнулись и уставились на него.

— Все изменится. Пути назад не будет. Я хочу объявить тебя своей и назвать избранницей, — глухо сказал Рюрик, вдыхая сладкий дикий аромат Фрейи. Он гладил ее щеки, прижимался всем телом, втискивая в дверь сарая. — Я никогда не чувствовал подобного. Ты делаешь меня слабым и смертным, все внутри вопит, что ты — моя погибель, но я не могу с тобой расстаться. Не могу. Ты должна быть моей.

— Твоя погибель? — Фрейя отшатнулась, давая себе место для вдоха. Она застыла в проходе, стиснув кулаки, в глазах засверкали искры. Выбившиеся из косы золотые пряди завились вокруг лица.

Внутри Рюрика что-то запело. Нечто подобное он испытал, когда Фрейя впервые зашла к нему в логово и взглянула в лицо. Восхитительное возбуждение, не похожее ни на что, испытанное ранее.

Рюрик с самого начала знал, что Фрейя принадлежит ему, что он ее получит. Тогда дреки подумал, что сможет избавиться от сжигающего чувства, лишь если утолит безумную страсть, жажду тела.

А вот чего он не понял, так это что никогда не насытится. Не утолит свою страсть.

Однако цена будет высока. С Фрейей ему стало что терять. Не лично себя. Не свой народ или двор дреки. Ее. Единственное существо, владеющее его сердцем.

— Да, — выдохнул Рюрик, снова шагая ей навстречу. — Моя погибель.

— А ты — моя, — отозвалась Фрейя, более не отступая. — Я — смертная. И… что бы между нами ни происходило, этому придет конец. — Ее лицо внезапно стало умоляющим. — За последние дни я приняла несколько решений. Я не буду стыдиться себя, не буду прятать свою сущность. Я — сильная и опасная, и я… люблю тебя. Теперь я это знаю, но рассудком понимаю, что наша любовь встретит еще множество преград. Ты не постареешь, Рюрик. А я — да. Будешь ли ты по-прежнему любить старуху, оставаясь молодым мужчиной? А дети? Я всегда хотела детей, хранила этот секрет глубоко в сердце, но твой народ не примет наш брак.

Рюрик потянулся, но Фрейя снова увернулась, воспламенив все его хищнические инстинкты.

— Я говорю о любви, а она бросает мне в лицо логические аргументы.

— Кто-то же должен оставаться практичным, — прошептала Фрейя, обнимая себя.

Рюрик обхватил ладонями ее лицо, погладил шелковистую кожу.

— Я привык думать, что нашим отношениями придет конец, — прошептал он, чувствуя ее невыносимую потребность услышать слова надежды, — но я ошибался. Для нас нет ни начала, ни конца. Дреки говорят о второй половинке души, существе столь близком, что как только они встречаются, сразу понимают, в какой пустоте жили до сих пор, и глаз не могут оторвать друг от друга. Ты — мой огонек-близнец, Фрейя. Моя навеки. И я восстану даже против звезд, если те вздумают разлучить нас.

— А вот звезды могут стать твоей погибелью.