Пункт управления внешней обороной Цитадели был единственным зданием, находящимся не под землёй, за исключением нескольких небольших построек и внешних стен. Сооружено оно было намного позже дня Великой вспышки, когда людям снова стало безопасно выходить наружу. Тогда было принято решение перенести военные объекты из основного здания наружу, чтобы сделать Цитадель менее военизированной и разграничить гражданские и военные объекты, не допуская их пересечения.
Также здесь находились камеры, где содержались захваченные люди из разных стран, а также некоторые жители Цитадели, провинившиеся перед обществом тем или иным проступком. Это было единственное здание в Цитадели, оснащенное камерами для заключения. И, как правило, люди, сюда попадавшие, никогда не возвращались.
Про камеры среди жителей Цитадели ходили разные слухи. Поскольку в своей жизнедеятельности они руководствовались догмами Порядка, то насилие как вид наказания было исключено из их понимания. В связи с этим в качестве наказания они представляли отсутствие возможности заниматься любимыми делами, встречаться с близкими людьми, а самое главное - угрызение совести. И лишь немногие, среди которых была и Наталья Леонидовна, прекрасно знали, как обстоят дела на самом деле. Это её и встревожило.
- Или, быть может, у вас есть другие основания для беспокойства?- особо спокойным и металлическим голосом произнёс Михаил Григорьевич, увидев озадаченный взгляд Натальи Леонидовны.
- Никак нет.
- Вот и славно. После вас.
Все трое зашли внутрь. Тяжёлая железная дверь сразу же захлопнулась. Они оказались в узком плохо освещенном прохладном коридоре. Завидев Михаила Григорьевича стража сразу же расступилась, пропуская вошедших через контрольно пропускной пункт.
В лифте они поднялись на верхний этаж, где располагался один из дозорных залов. Вид из его окон простирался над стеной и уходил далеко к горизонту. Бескрайние снежные поля с низкорослыми чермными деревьями был единственным видимым пейзажем.
Михаил Григорьевич сел во главе стала, вызвал секретаря и, попросив принести всем чая, устремил взгляд на стоящих.
- Присаживайтесь. Не надо стоять, словно вы бедные родственники, пришедшие просить подаяний. И так, Станислав Сергеевич, что же произошло в Серне?
- Дмитрию промыли мозги. Он не доверяет нам.
- Не надо обобщать. Он не доверяет вам. Нас же он не знает. И в его представлении мы люди Порядка, к которым он всё это время стремится. Вопрос в том, почему он не счёл вас одним из этих людей.
- Я не понимаю. Сначала всё шло гладко. Дмитрий был искренне рад моему появлению. Расспрашивал меня обо всем. Но потом резко встал, сказал, что пойдёт за вещами, а вместо этого скрылся.
- Значит, не всё было гладко, как бы вам этого не хотелось, если феруанец обманул. Феруанцы не такие как мы с вами. В их сознании Порядок укоренился куда более сильно, чем в землянах. Поэтому для них ложь это что-то запредельное.
- Я же говорю, что он уже не совсем феруанец. Он стал одним из этих дикарей,- возразил Станислав Сергеевич.
- Дмитрий всё равно феруанец. Возможно немного запутавшийся. Но его легко вернуть на истинный путь. От своих корней никуда не убежать. И в подсознании он сам жаждет вернуть свой привычный образ жизни. Дайте ему только такую возможность. По-вашему, что он хотел скрыть?
- Он не хотел говорить место расположения Капитана и его людей.
- Дело тоже не в этом,- покачал головой Михаил Григорьевич.- Если бы всё было гладко, как вы говорите, и Дмитрий вам бы доверял, то он без промедления сообщил бы вам и место нахождения Капитана, и чипов, и всего остального на свете, чтобы вы не спросили. В этом суть доверия у феруанцев. Значит дело в другом. А что вы думаете Наталья Леонидовна.
- При их беседе я не присутствовала. Я была снаружи.
- И как, успешно? Вы проследили за Дмитрием?- с иронией спросил Михаил Григорьевич.
- Да. Но потом Станислав Сергеевич попросил меня вернуться, в результате чего Дмитрию удалось скрыться.
- Как же столь юному человеку без какого-либо опыта, прибывающего в неизвестной и чуждой ему местности, удалось обхитрить такого опытного воина и следопыта как вы?
- Ему помогли.
- Кто же? Эти дикари? Варвары? Они вас обхитрили?
- На базаре было много народу. Они, прикрываясь толпой, скрылись в закоулках.
- А что случилось с вами Станислав Сергеевич, что вам так срочно понадобилась помощь Натальи Леонидовны?
- Дмитрий обхитрил меня, выставив перед персоналом гостиницы вором. Пришлось принимать необходимые меры.
- Можете не продолжать,- остановил его Михаил Григорьевич.- А почему вы выслеживали его, а не просто подошли к нему?- обратился он к Наталье Леонидовны.- Не обняли его, не представились? Я бы тоже на месте Дмитрия попытался скрыться от человека, следящего за мной. Ведь друзья так не поступают. Они не выслеживают. Друзья помогают, протягивают руку помощи в трудный момент. Ваша главная ошибка в том, что в Дмитрии вы видите врага, а не союзника. Поэтому он вам и не доверяет. И я его абсолютно понимаю. Его вины в этом нет. Он ещё ребёнок. И в его глазах вы предстали теми самыми представителями северных народов, которыми так пугают местную детвору. Вы для него стали олицетворением зла.
- Приказ был действовать тихо,- попыталась возразить Наталья Леонидовна.
- Именно поэтому вы пустились в погоню на корабле и начали шмалять по всему? Это, по-вашему, тихо? Тихо, это подойти, похлопать по плечу и спокойно произнести: “Вот и ты. А мы тебя искали. Какая радость, что ты наконец-то нашёлся”. А лететь на истребителе и уничтожать друзей из плазменного оружия нельзя назвать “по-тихому”. Скажите Станислав Сергеевич,- произнес Михаил Григорьевич,- а что это за перстень красуется у вас на руке.
- Этот?- удивился Станислав Сергеевич.- Я его одолжил у одного из маркон, ему он больше не понадобится. Зачем добру пропадать.
- Трофей значит,- покачал головой Михаил Григорьевич.- А не приходило ли вам в голову, что Дмитрий мог быть знаком с этим самым марконом и уже видеть этот перстень. Отчего наличие камня на вашей руке и смутило его.
- Перстень как перстень. Таких может быть огромное множество.
- Разве? А я вот готов поспорить, что отличу его от тысячи других. Ваше пристрастие к безделушкам погубило всю операцию,- сурово выговорил Михаил Григорьевич.- Если бы не этот камень, то сейчас передо мной сидели бы не вы, а он. И на столе бы стояли не чашки с чаем, а лежали бы чипы. И уже на днях мы бы могли приступить к последней фазе операции Чистый дом, которую все так ждут уже две тысячи лет. Только послушайте, две тысячи лет! А вы не удержались от того, чтобы пополнить свою коллекцию какой-то ерундой.
- Это весьма редкий…
- Вы ставите на одни весы какой-то камень и две тысячи лет?- не дал ему договорить Михаил Григорьевич.
- Конечно нет,- попытался оправдаться Станислав Сергеевич.- Мы его найдём. Он недалеко.
- В одном вы правы. Он действительно недалеко. И мы его найдём. Только вот это самое “мы” больше не “вы”. Теперь Дмитрием займётся шестой отдел.
- Как?- спросила Наталья Леонидовна.- Вы нас отстраняете?
- Вы всё правильно поняли.
- Но ведь мы уже практически у цели!- возразил Станислав Сергеевич.- Мы его нашли!
- Это ещё спорный момент, кто кого нашёл. Вы его выследили или это Дмитрий просто пришёл к нам на порог. Тем не менее, вам было дано достаточно времени. Вы провалили операцию, поэтому отстраняетесь от неё. Вам будет предоставлено время подумать о произошедшем.
- Но…
- Никаких но. Скажите спасибо, что я не приказал взять вас под стражу, о чём так сильно беспокоилась Наталья Леонидовна. Если бы вы не чувствовали за собой вину, не переживали бы. Вы отстраняетесь от всех дел на месяц. Вам запрещается покидать пределы Цитадели. Разговор окончен. Можете идти.
*****
Глава 147
Весь путь до места назначения занял около трёх часов. Как мог понять Юрий Георгиевич их вывезли куда-то за пределы Москвы по Ярославскому направлению. За всю дорогу никто не проронил ни единого слова. Водитель и сотрудник службы безопасности, сидевший спереди, сохраняли суровое и сосредоточенное выражение лица. Рустэм Амирович и Михаил Петрович, оказавшиеся с профессором в одной машине, вели себя отстранённо. Каждый думал о чём-то своём, уткнувшись в окно и наблюдая за городом, погружающимся в вечерние сумерки.
