Юрий сел на скамейку, обхватив голову руками.

- Тебе никогда не казалось, что ты находишься не на своём месте? Что ты живёшь не той жизнью, которой должен? Что судьба тебе приготовила совсем иное и ты идёшь ей наперекор вместо того чтобы подчиниться? А вот у меня так постоянно. Иногда я горжусь своей работой, тем чего достиг. Что помогаю людям, как мне кажется. Что мои изобретения принесут пользу. А порой я ненавижу всё это. Хочется просто убежать в самый дальний и тёмный угол и сидеть там, пока обо мне никто не забудет. Потом выйти в свет и начать жизнь заново. Но как? На что? И эти терзания сводят меня с ума.

- Юра…

- Не говор ничего,- перебил её профессор.- Дай я скажу. Я всегда слушал, когда ты говорила. Теперь послушай ты. Я часто вспоминаю наш первый день. Не знакомства, а когда мы поцеловались. Как бы я хотел хоть на миг вернуться в то время. Была летняя тёплая ночь. Мы сидели с тобой и разговаривали обо всём и ни о чём одновременно. И я тебя поцеловал. Не помню, как это вышло. Просто само собой получилось. А ты ответила мне взаимностью. Уж не знаю почему. То ли действительно хотела, то ли алкоголь повлиял. Но тот момент это лучшее, что случилось в моей жизни. Ты это лучшее, что со мной произошло. К несчастью для тебя это не так. В тот день ты подписала себе приговор. Понимаешь, я такой человек. Всегда стараюсь сделать хорошо другим, не думая о себе. А когда ты стала одним целым со мной, это перекинулось и на тебя. Я не отделял тебя от себя и поневоле перестал замечать того, чего хочешь ты, думая о других. А ты страдала от этого. Мне казалось, что я делал всё правильно, обеспечивал тебя. Но за материальным я не видел духовного. Ты осталась одна. Я перестал замечать твои потребности в простом человеческом общении, теплоте мужа. У меня в голове постоянно всплывают картинки нашей молодости. Особенно часто одна. Когда мы гуляли на детской площадке во дворе какого-то дома. Я уже и не помню, какого именно. Было солнечно. Ты залезла на горку, а я стоял внизу. Ты обернулась и посмотрела на меня такими глазами, которые я никогда не забуду. Они светились счастьем. Просто источали его. От твоих глаз лился такой свет, что мне хотелось смотреть на него вечно. И самое горькое это осознавать, что я тот человек, который погасил это пламя. Я тебя люблю Марина, но делаю тебя несчастной. Может стоит вернуться назад и предотвратить наше знакомство. Чтобы твой свет никогда не погас.

Юрий замолчал. Марина хотела что-то сказать, но он её жестом оборвал.

- Я вспоминаю тот день на Кубе. Когда мы пошли вечером в бар на побережье. Звучала спокойная кубинская песня. Что-то про Чегеваро. Я пригласил тебя на танец. Я обнял тебя и мы танцевали так, будто никого вокруг больше не было. Словно это всё было только для нас двоих, что во Вселенной больше никого не существовало. И в тот момент мне показалось, что я увидел этот свет снова. Что он пробудился где-то далеко в глубине тебя и снова начал освещать всё вокруг. Но потом он также погас. Когда мы вернулись в реальный мир. В эту рутину. Снова обязательства, снова другие люди с их вечными звонками, проблемами, просьбами. И я снова стал отодвигать тебя. Не специально. Поверь, мне всегда казалось, что всё нормально. Что ничего не происходит. Но всё больше и больше уходил в рутину. Порой я это понимал. Но ничего не мог предпринять, сделать. Думал вот заработаем, купим жильё и всё будет по-другому, всё наладится. Но время шло, а ничего не менялось. Машина, квартира, дача. Всегда появлялось что-то новое. А время уходило. Появились дети, а с ними новые заботы. И новые отговорки. Я это понимал, но ничего не мог сделать. Парой, когда я ложился спать позже тебя я ложился и крепко тебя обнимал. Я хотел, чтобы этот момент длился вечно, так как понимал, что придёт утро и всё начнётся сначала. Снова работа, звонки и отговорки, что обязательно проведём время вместе вечером или в выходные. И так день за днём, неделя за неделей. Я хотел разорвать этот порочный круг, но мне это оказалось не под силу. Может поэтому меня так и манят Карибы. Потому что там я снова увидел этот свет в твоих глазах. Там, как мне показалось, мы были по настоящему, по-простому счастливы.

Юрий взял Марину за руку, а другой нежно провёл по её лицу, смахивая со щеки слезу.

- Я пытался найти выход. Я хотел тебе открыться и всё рассказать. Но каждый раз ком в горле перекрывал путь словам. И я просто говорил, что люблю тебя. Это было искренне. Я действительно любил тебя. Но я не мог выразить этого поступками. Я словно был связан по рукам и ногам обязательствами перед другими людьми, будь они не ладны. Каждый раз я думал, что нельзя подводить их, что надо им помочь, нельзя их оставлять одних. А в итоге без помощи оставлял свою семью. Наверное, тебе надо было уйти намного раньше. Может тогда бы ты была счастлива. Я не прошу тебя вернуться. Наверное, это уже невозможно. Да и не знаю, нужно ли это нам. Всё, что я прошу это один танец.

Юрий включил на телефоне ту саму кубинскую песню про Чегеваро и положил его на скамейку. Он потянул руку Марины на себя, приподнял её и, обняв крепко, медленно начал танец. Из глаз у него потекли слезы.

- Прости меня за всё,- тихо прошептал он.

*****

Глава 139

- Брат Кристиан?! Ты ли это?- воскликнул предводитель отряда парихиад.- Живой! Живой!

С этими словами он спрыгнул с лошади и побежал в сторону вуалинийца.

- Как это возможно?- спросил он, крепко обнимая Кристиана.- Мы давно вас всех уже похоронили. Думали, что вы свет наш покинули и обрели вечный покой. А где остальные?

- Остальным, увы, повезло меньше, чем мне,- ответил Кристиан.- Я единственный кому удалось выжить. И смерти избежал в самый последний момент. Я чертовский рад тебя видеть Романий!

- Что произошло? И где ты так долго был? Почему сразу не вернулся? Почему не связался с нами?

- Связаться не мог, так как всё оборудование было испорчено. А почему сразу не вернулся, так на то были свои причины. О них я расскажу позже. Вы подоспели как никогда вовремя. Ещё бы немного и Цитадель нас бы превратила в прах.

- Это точно. На открытой местности против штурмовика у вас не было ни единого шанса. Как вас угораздило попасть в такую ловушку?- посмеялся Романий.- Хотя признаюсь для Цитадели весьма странное поведение. Я не помню, чтобы они вот так в открытую нападали. Одно дело, отпугивание незваных гостей от себя, но совсем другое нападать первыми на селение. При мне, по крайней мере, такого не было.

- На это у них тоже были свои мотивы брат. Многое меняется. Мы достигли переломного момента, о котором столько лет, даже столетий, говорили наши предки. Мы на пороге новой вехи в истории.

- О чём это ты?- удивился Романий.

- Всему своё время. Я обо всём поведаю. Но позже. Скажи мне лучше, как вы здесь так вовремя оказались?

- Мы направлялись на юг, чтобы узнать, как там обстоят дела. И недалёко от Серна радар засёк штурмовик. Нам показалось это странным и мы попытались выследить его. Благо это было не далеко.

- Разрешите полюбопытствовать,- спросил с нескрываемым гневом подошедший Капитан,- что это зверь меня подери значит? Ты кто такой? Вуалиниец или нет?

- Вуалиниец?- изумился Романий.- Кристиан кто это?

- Это люди, благодаря которым я остался жив. Они вытащили меня из лап зверей, когда остальные были уже убиты.

- Если бы не мы, ты бы уже давно был бы переработанным дерьмом зверей, а кости твои украшали бы чью-то хижину,- оборвал его Капитан.- А ты всё это время водил нас за нос!

- За такое наказывают,- добавил Фрэнк, сжимая в руке свой топор.- И наказывают по всей строгости.

Заметив это один из парихиад приблизился к ним, демонстративно направив в сторону Капитана оружие, напоминающее винтовку. За ним последовали ещё двое парихиад.

- Так, всем успокоится,- попытался снять напряжение Кристиан.- Капитан, вам я обязан своей жизнью. И сейчас я полностью вам доверяю. Как и всем остальным вашим людям. В том числе и Дмитрию. Но изначально у меня были основания не доверять вам и потому я не мог раскрыть всей правды. К тому же, как вы знаете, парихиады никогда не раскрывают свои личности без особой необходимости в этом. Брат Романий, все эти люди нам друзья. Они не причинят нам никакого вреда.