- И что же он вам пишет?- совладав с собой спросил отец Мартий.
- Да ничего особенного. Обычное дружеское письмо. Говорит, что хочет столицу навестить, соскучился по насыщенной бурной жизни. Устал отдыхать,- посмеялся отец Петри.- Пишет, что есть у него для меня подарок необычный. Но что именно рассказывать отказался. Сказал, что при встрече передаст. Как я понял какой-то древний артефакт, найденный им во время одного из походов. Пишет, что в свете последних событий этот предмет может оказаться полезным.
- Чем же?
- Этого тоже не написал. Должен при встрече всё рассказать.
- И когда он намеривается прибыть в столицу?
- Буквально на следующей неделе. С торговцами из Аватерии. Если ничего не задержит в пути, то будет через четыре дня. Он так указывает в письме.
- Как раз прибудет в неделю Великой ярмарки.
- В эти дни многие едут в столицу. Улицы будут сверкать и днём и ночью.
- Что ж, героев надо чествовать и ставить в пример подрастающему поколению. Не забудьте позвать и меня, когда будете встречаться с ним. С превеликим удовольствием засвидетельствую ему своё почтение,- пристально посмотрел отец Мартий на отца Петри.
- Непременно дорогой друг. Непременно.
- Так с чем же вы всё-таки ко мне пожаловали Петри?- спросил отец Мартий.
- Мартий, разве нам нужен повод чтобы ходить друг другу?- развёл руками отец Петри.- Разве одного того, чтобы развеять тучи, сгустившиеся над нами в последние месяцы недостаточно хороший повод? Чтобы наше государство процветало необходимо, чтобы в совете царила гармония и понимание.
- Все наши разногласия лишь от того, что мы оба заботимся о благе Бенгалии. Просто порой видим различные пути, по которым надо вести наше общество.
- Есть ещё один вопрос, который я бы хотел обсудить с вами.
- Значит, засвидетельствовать почтение не единственный повод?- изобразил подобие улыбки отец Мартий.
- Главный, но не единственный. Скоро будет праздник Дня Государственности. И если помните, отец Верши просил нас подготовить примерный план мероприятий и предоставить его на утверждение совета. У меня Константин занимался подготовкой проекта. Есть кое-какие наброски. Хотел их вам передать.
- В свете последних событий совсем вылетело из головы,- произнёс отец Мартий.- Натан должен был тоже подготовить кое-какие варианты празднования. Я с ним свяжусь и попрошу выслать их вам.
- Буду признателен. И тогда уже сможем подготовить общий план мероприятий для утверждения советом.
- Разумеется.
- Что же, не буду больше вас отвлекать. И так уже отнял много времени. Всего доброго.
- Всегда приятно иметь честь принять вас у себя.
- Следующий раз жду уже у себя. Как раз повод будет. Тигран скоро должен прибыть.
- Жду с нетерпением,- с еле сдерживаемой злобой ответил отец Мартий.
*****
Глава 123
Когда Юрий Георгиевич вбежал в кафе “Забытые мечты” Марины там уже не было. Он подошёл к одному из официантов, лениво стоявшему около барной стойки, показал фотографию на телефоне и спросил:
- Скажите эта женщина приходила сегодня?
- Да, она была,- ответил официант, всмотревшись в фотографию.- Ушла где-то часа полтора назад.
- А она ничего не просила передать?- с волнением спросил Юрий Георгиевич.
- Вроде бы нет. Но её обслуживал другой официант.
- А можно его позвать?
- Нет, его смена закончилась и он уже ушёл.
- Ясно. Спасибо.
Юрий Георгиевич также стремительно выбежал из кафе, как и вбежал в него. Он сел в ожидающую его машину такси и протянул адрес, по которому проживала мама Марины.
- И как можно быстрее, пожалуйста.
Пробок больших на дороге не было и Юрий Георгиевич довольно быстро доехал до места. Но дома никого не оказалось. Он так громко стучал в дверь, что на грохот вышла соседка.
- Чего стучите,- возмутилась она.- Не видите ли, что нет никого. А, это ты?- узнала она Юрия Георгиевича.- Не признала сразу.
- Вы не знаете, как давно они ушли?
- Ну детей с утра нет. А Марина с бабушкой, наверное, час уже как ушли.
- А куда не знаете?
- Откуда же мне знать. Мне нынче не докладывают кто, куда и зачем.
- Спасибо,- ответил Юрий Георгиевич, спускаясь по лестнице.
Последняя надежда теплилась в душе Юрия Георгиевича, что он найдёт Марину у себя дома, или, что она хотя бы будет ждать его около подъезда как вчера. Профессор запрыгнул в такси, на ходу говоря новый адрес, и откинулся на спинку кресла, вцепившись руками в подлокотники. Он не мог усидеть на месте. Особенно ему не давала покоя неизвестность того, о чём Марина хотела поговорить.
“Что же выходит?- думал Юрий Георгиевич.- Она пришла, значит действительно хочет поговорить или как минимум расставить все точки над “i”, что, в принципе, так же неплохо. Но вот что именно она хочет? Вернуться назад? Сохранить семью? А как же тогда забыть обо всём том, что произошло. Между ней и её ухажёром, между мной и Лизой?”
Больше всего тревожил Юрия Георгиевича тот факт, что он сам не знал чего хочет. Ещё бы каких-то пару недель назад, до предполагаемого вылета Марины в Австралию, он, не колеблясь, ответил бы, что хочет быть только с Мариной и детьми. Но сейчас он уже всецело настроился на полёт на Ферус и на отношения с Елизаветой Денисовной. Он даже начинал считать, что любит её. И как теперь это всё перечеркнуть и забыть, словно ничего и не было. И как теперь сказать Андрею Ивановичу и Максиму Михайловичу, что он передумал. Они же не оставят от него даже тени! Особенно боялся он Котова. Тогда, у него в кабинете у Юрия Георгиевича ещё был выбор. Котов сам предложил уйти. Но он отказался и заявил громогласно, что летит на Ферус. Может его теперь просто так и не отпустят. Но, в конце концов, силой же его не заставят лететь? Или могут?
Размышления Юрия Георгиевича прервал телефонный звонок. На дисплее высветилась надпись “Лиза”. Немного подержав телефон в руках он сбросил вызов, отправив сообщение: “Я наберу позже”. Вскоре от Елизаветы Денисовны пришёл ответ: “Ты где? Всё нормально? А то ты ушёл, не попрощавшись. Какие планы на вечер? Я приеду к тебе к восьми?”
“Сегодня не надо, встретимся завтра утром на работе”,- ответил Юрий Георгиевич, после чего, желая смягчить тон сообщения, дописал: “Целую”.
В беседке около дома Марины не оказалось. В квартире было тихо и пусто, и, несмотря на солнечный день, как-то холодно и безжизненно. Кое-где по полкам всё ещё лежали разбросанные детские игрушки, постепенно покрывающиеся слоем пыли. Со стен приветливо и одновременно как-то тоскливо смотрели улыбающиеся лица маленьких человечков, нарисованные давным-давно Павлом. Руки до ремонта так и не дошли, хотя планировали сделать его ещё пару лет назад. Наверное, впервые с момента ухода Марины с детьми Юрий Георгиевич почувствовал острую необходимость в детском смехе, в топоте маленьких ножек, в руках, задранных к потолку с криками “на ручки”.
Юрий Георгиевич проверил телефонную книгу, но Марина в списке пропущенных вызовов не значилась. Он набрал ей сам, но в трубке постоянно отвечали, что набранный номер более не обслуживается. А другого номера жены у него не было.
Профессор уже не торопясь вышел на улицу, рассчитался с таксистом и сел на скамейку в той самой беседке, где вчера его дожидалась Марина.
Перед глазами Юрия Георгиевича пронеслись прожитые вместе с Мариной года: все неурядицы, ссоры, заботы, но самое главное - все счастливые моменты их совместной жизни. Он вспомнил, как они познакомились, как он краснел, разговаривая с ней. Первые прикосновения, первый поцелуй. Он вспомнил, как был счастлив в те моменты, когда они гуляли по солнечным Московским улицам, держась за руки, как его пленила её очаровательная улыбка. В памяти всплывали всё новые и новые воспоминания давно ушедших дней. “Правильно ли я поступаю?- обратился он сам к себе.- Эх, вернуться бы назад в прошлое и ни в коем случае не открывать эту проклятую желтую папку!”
