Вокруг стояли разгорячённые погоней собакоголовые подростки и слушали Блюка, не проявляя никакой агрессии. Увидев меня, Блюк удивился:

  - Блям?! Ты что здесь делаешь? Ты помешал собакоголовым играть в охотников! Они недовольны, что так быстро закончилась игра.

  - Да какая игра?! - закричал я, отплёвываясь и отряхиваясь от пыли. Одежда на мне была порвана в клочья. Туземец тоже поднялся на ноги. Тело покрыто следами укусов, из которых сочилась кровь. Блюк ничуть не смутился:

  - Обычная игра. Сегодня очередь Горха - Блюк кивнул головой в сторону туземца: Играть в охотников. Он освобождён от всех работ. Тебе не следовало мешать им. Видишь? Они недовольны.

  Собакоголовые сердито гавкали и махали руками на туземца. Блюк что-то сказал ему и тот сорвался с места. Вся свора с воплями бросилась за ним, скрывшись за хижинами.

  - Всего лишь игра, забава - Блюк отряхнул с меня пыль:

  - Молодёжь готовится к взрослой жизни. Я как раз собирался к тебе - он похлопал меня по плечу: Ты ведь голоден.

  - Что мне теперь делать? - я показал на свои лохмотья. У меня был истерзанный вид. Блюк был невозмутим:

  - Пустяки. В новой жизни тебе надо привыкать к новой одежде. Жёны сошьют много нарядов. Ты иди в мою хижину. Она слева от хижины Груха. Я скоро буду - он поспешно удалился. Я продолжил путь в своём плачевном виде.

  В центре деревни, было шумно. Множество волкоголовых сидели и лежали вокруг хижины вождя. Они гыгыкали на своём языке, визжали, выли и совсем не походили на тех, кто озабочен добычей пропитания или решением житейских проблем. Перед некоторыми из них на земле лежали деревянные блюда с кусками жареного мяса. Волкоголовые, развалившись, смачно обгладывали кости. Тут же горел костёр, на котором однорукий туземец жарил новые куски мяса.

  Не успел я приблизиться к компании, как из толпы вынырнул шустрый детёныш с волчьей головой и, разбежавшись, запрыгнул мне на спину. Его ручонки обхватили мою шею, а ноги словно приклеились вокруг талии. При виде этой картины толпа радостно загорланила. Все вскочили со своих мест и устремились ко мне. В руках у них оказались палки. Я чувствовал, как шерсть волчьей головы щекочет мне щёку, чувствовал запах псины и острые тычки палок со всех сторон. Меня подгоняли вперёд.

  Сбросить волчонка не было никакой возможности. Руки его клещами сжимали шею. В надежде увернуться от палок, я побежал вперёд. Толпа заулюлюкала и бросилась за мной. До конца улицы я не добежал. Ноги подкосились. Я упал на колени, задыхаясь. Волчонок от восторга верещал в самое ухо. Толпа окружила меня и снова начала тыкать палками. Но я уже не реагировал. Сквозь толпу пробился волкоголовый. Несмотря на то, что пот заливал мне глаза, я разглядел подошедшего и узнал вождя племени. Он буквально отцепил от моей шеи волчонка, посадил себе на шею и пошёл обратно. Толпа не проявляла ни враждебности, ни агрессии. Потеряв интерес ко мне, они, весело покрикивая, повернули к своим кускам мяса. Я понял, что никто не собирался принимать меня за посланника богов. Моё теперешнее положение оставалось для меня неизвестным.

  Оглядевшись, я обнаружил, что нахожусь недалеко от хижины Груха. Вокруг снова наступила тишина, нарушаемая криками со стороны центра деревни. Взгляд мой упал на светлую и темную колоды, торчавшие из-за хижины. Тут же, в стороне, лежали груды белых и чёрных камней. Я встрепенулся: Нет! Этого нельзя так оставлять!

  Поднявшись на ноги, я подошёл и набрал камней из чёрной кучи. До урны было метров десять или около того. Прицелившись, я бросил. Мимо. Рука моя не умела делать даже этого - бросать камни. Не просто бросать, а бросать метко. После первой попытки я не заметил, как из-за соседней хижины мелькнула волчья голова, и маленькая фигурка стремглав понеслась к центру деревни. Всё внимание моё занимала тёмная колода, которую Блик называл урной общественного мнения.

  Второй бросок - промах. Третий - то же самое. Я не терял надежды. Но им не суждено было сбыться. Сзади послышался шум и рёв бегущей толпы. Нет, это были не смех и улюлюканье моей погони. Намерения толпы я понял слишком поздно, когда меня повалили на землю и начали лупить палками.

  Я прикрыл голову руками, сжался в комок, а тело моё превратилось в комок боли. Перед тем, как потерять сознание, я услышал знакомый голос. Очнулся я в полумраке. Каждое движение причиняло боль, пронизывавшую всё тело.

  - Ну, ну! Всё хорошо! - услышал я: Ты очнулся. Главное, я вовремя вернулся домой. Иначе всё было бы гораздо хуже для тебя - голос Блюка гулким эхом отдавался у меня в голове. Я с трудом сел.

  - Ты в моей хижине - суетился Блюк: На, выпей - он протянул мне глиняный кувшин. Я с жадностью схватил его и долго пил, утоляя жажду, пытаясь обмануть голод.

  - Вчера ты подвёл сам себя, а сегодня ты навредил себе ещё больше! - сокрушался Блик: Зачем ты кидал чёрные камни? Зачем?!

  - Как это зачем? - я оторвался от кувшина: Ты не знаешь, как обошлись со мной волкоголовые. Мне захотелось. . . - но Блюк перебил меня:

  - Разве я не говорил тебе? Кто же бросает камни в чёрную урну днём? Желающие сделать это идут туда ночью, в самую глухую ночь - покачал он укоризненно головой: Это безумие - средь белого дня кидать чёрные камни! Разве мог я подумать, что тебе такое взбредёт в голову?! - пожимал он плечами: Этого ещё никто не успевал сделать. Вот и тебе не удалось. Ладно, хоть, не успели руки сломать. Обычно после этого камни кидать ни у кого не получается. Хотя - он пожал плечами: Я за твои руки теперь не ручаюсь.

  Блюк подвинул ко мне большое деревянное блюдо с куском жареного мяса, обложенного фруктами: Подкрепись. Моя Англия приготовила. Я так называю свою туземку. Она уже привыкла к этому имени. Раньше я участвовал в управлении Англией, да. А теперь Англия целиком подчиняется мне! Даже её имя доставляет мне удовольствие - грустно вздохнул он.

  Превозмогая боль, я схватил кусок мяса и, утолив голод, поблагодарил Блюка. Он проводил меня через всю деревню до моей хижины:

  - Ты пока не ходи никуда. Я постараюсь узнать обстановку и планы насчёт тебя. Вернулся он только к вечеру, нарушив мой сон. Вид у него был невесёлый:

  - Мои надежды насчет тебя рухнули. Грух имел беседу с богами. Тебе оставляют пять жён. А сам ты будешь играть с волкоголовыми. Это назначают для провинившихся. Сколько ты там пробудешь - я не знаю - Блюк покачал головой: Не знаю, на сколько дней тебя хватит - он опустил голову и молчал.