Из всей притихшей компании одна внучка с пробудившимся интересом следила за незнакомым ей процессом деления и была вынуждена признать, что этого она еще не проходила в своих зажиренных учебниках. Дед стоял и тупо смотрел на букет репкиного хвоста, как на свою перееханную телегой душу. Жучка тихо сожалела, что ей так и не удалось отведать репкиных косточек. Кошка, как комаров, отгоняла свои лотерейные грезы и строила планы на будущую осень. Бабка вздохнула и высказала то, что неуловимо витало в воздухе их конфуза. "Эх, дедка, - сказала она, - дожила я до седых волос и только с ними поняла, почему простота хуже воровства. Да потому, что этой простотой ты сам себя грабишь и воров звать не надо. Когда ты снова пойдешь, дед, чего-нибудь тянуть, то прежде подумай, с кем тянуть будешь, и чего они у тебя утянут потом, чтоб с хвостом не остаться, так-то, Мазай ты мой, мышиный". Она легонько постукала деда по лбу пальцем, взяла кошку и пошла к дому, возле которого все стихло. "Вот так, Жучка", - сказал дед. Он постучал ее пальцем по носу, взял лопату и пошел перекапывать огород. "Мне-то что, - напоследок подумала Жучка, - мое дело собачье - куда поставят, там и тяну, что дадут, то и грызу, лишь бы дед косточку бросил". Она завиляла хвостом и без сожаления пошла к своей конуре.

  В огороде все стихло, не предвещая ни малейших признаков продолжения сказки.