— Очень редкая магия, — кивнул король, соглашаясь. — Во всём королевстве всего несколько десятков магов способны определять ложь, и почти все они работают на корону.

— Когда вырастет — пожалуйста, — дёрнула я плечом. — А пока я не хочу, чтобы Ρонт был под колпаком королевских спецслужб. Или, что ещё хуже, чтобы его попытались использовать какие-нибудь криминальные структуры в своих тёмных делах. В отличие от спецслужб, им было бы плевать, что Ронт еще ребёнок. Хотя я и в спецслужбах не до конца уверена.

— Я никому не позволю использовать твоего… сына, — твёрдо пообещал мне король. — То, что ты рассказала о нём, не выйдет из этой комнаты, обещаю.

— Я тебе верю, — кивнула, глядя в серьёзные глаза мужчины. И тут меня осенило. — Кейденс, я хочу предложить тебе компромисс.

— Снова?

— Да. Первые же сработали.

— Это как посмотреть… Но я готов выслушать, что ты предложишь на этот раз.

— Я выйду за тебя замуж, но…

— Не нравится мне это «но».

— Не перебивай, пожалуйста. Я выйду за тебя сразу же, как только будет пойман тот, кто организовал на тебя и твою семью покушение.

— Дина! — практически простонал король. — Ты хоть понимаешь, что это может затянуться на месяцы. Учитывая, сколько работы моим людям ты сейчас подкинула.

— Я не могу рисковать своими детьми, — я была абсолютно серьёзна. — Допустим, Тропорлайвистава нам можно не бояться, но пока твой враг на свободе — и ты, и твоя семья под угрозой. Прости, но я не для того десять лет сберегала детей, чтобы сейчас подвергнуть их новой опасности.

Король долго молчал, глядя мне в глаза, я в ответ всем своим видом показывала, что не уступлю. Наконец он тяжело вздохнул и притянул меня к себе. Обниматься, сидя на соседних стульях, было не очень удобно, но я всё равно с удовольствием прижалась к нему.

— Хорошо, — выдохнул он куда-то мне в висок. — Но как я выдержу эти месяцы?

— Я всё ещё твоя тайная фаворитка, — тут же откликнулась, потому что и сама теперь не хотела ждать нескольких месяцев.

— Действительно, — я почувствовала, как мне насмешливо фыркнули в волосы, — и как я мог забыть? Богиня, как же мне с тобой повезло, Дина Троп, Меллиндилана Аравиуленская, моя целительница, врачующая не только моё тело, но и душу. И что бы я без тебя делал?

— Не знаю. Жил бы, как и прежде, наверное?

— Наверное… Но с тобой моя жизнь больше не будет прежней. И моя, и моих детей.

— И моих тоже, — кивнула я, понимая, что снова жизнь нашей семьи круто изменится. Только уже не через десять лет, а через несколько месяцев.

Или сколько понадобится, чтобы вычислить организатора того взрыва? Надеюсь, мои подсказки помогут. Иногда непрофессиональный взгляд со стороны может заметить много того, что ускользнёт от тех, кто долго занимается каким-то делом.

— Знаешь, я бы поставила на ребёнка. Причём на совсем маленького, практически необученного.

— Почему? — заинтересовался король. Даже отодвинул меня, чтобы взглянуть в глаза.

— Ты говорил, что тому слуге стёрли память за неделю. Опытный менталист, способный управлять памятью, сделал бы это аккуратно, убрал бы лишнее, а еще лучше — заменил бы воспоминания на ложные. Так, что никто бы и не заметил, что с памятью кто-то поработал. А вот ребёнку проще сломать, чем изменить. Грубая работа, понимаешь? Неумелая.

— Ты права, ты совершенно права, — медленно кивая, пробормотал король. — Нам подобное даже в голову не пришло. Но сейчас, когда ты указала — это ясно как день. И почему никто из нас до такого не додумался?

— Много ли детей делали первые шаги в освоении магии у тебя на глазах? Или у твоих людей?

— К моему стыду — нет. И у сыновей, и у братьев были гувернёры и учителя. Так принято в семьях аристократов. Да и чему я мог бы научить воздушника и телекинетика?

— А мне приходилось учить, — я тяжело вздохнула. — В основном — самоконтролю. Мы тыкались, как слепые котята, приходилось двигаться едва ли не на ощупь, методом проб и ошибок.

— Зато вы не знали, что считается невозможным — и делали это, — улыбнулся король.

— Получается, что так, — улыбнулась я в ответ. Потом посерьёзнела. — Но в первые месяцы было сложно. Даже по себе помню — осваивать магию, это как пытаться сделать тонкую работу, вроде вдевания нитки в иголку, надев толстые рабочие рукавицы. То есть, практически невозможно.

— Считаешь, что нужно искать ребёнка не старше десяти лет с ментальной магией?

— Лучше лет восьми-девяти, того, у которого два с половиной года назад магия лишь начала просыпаться, — подсказала я. — При этом ребёнка очень сильного, раз одним махом стёр память за неделю, а значит — из высшей аристократии. С магией, связанной с памятью. Способного не только заставить забыть, но и вспомнить забытое, а может, и то, чего не было.

— Вспомнить забытое? — король резко выпрямился, замер, глядя куда-то сквозь меня. — Восемь лет, — эти слова он практически прошептал. — Высшая аристократия… Не может быть! Нет! Это просто невозможно!

— Ты вспомнил кого-то конкретного? — я коснулась его руки, и мужчина вздрогнул и посмотрел на меня, словно не узнавая, потом тряхнул головой.

— Прости. Мысль одна пришла в голову, совершенно безумная. Но я должен проверить и её тоже.

Он вдруг резко прижал меня к себе и поцеловал. Крепко, страстно, но очень быстро, я даже толком почувствовать ничего не успела, а меня уже подняли на ноги и развернули лицом к открывшемуся в мою спаленку порталу.

— Прости, Дина, но мне нужно…

Не договорив, он легонько подтолкнул меня, я послушно сделала шаг, и прежде, чем портал за моей спиной закрылся, услышала:

— Богиня, пожалуйста, пусть я буду неправ.

День двадцать третий. Вторник

Я немного постояла, глядя в стену, в то место, где закрылся портал, и пытаясь понять, что за мысль пришла королю в голову, и почему он хочет, чтобы она оказалась ошибочной. Потом тряхнула головой и стала быстро раздеваться — сегодня столько всего произошло, что и без этого есть о чём подумать. Ρазоблачение, предложение, мой отказ и согласие — и так достаточно, чтобы не уснуть, пусть об остальном у короля голова болит.

Я легла, думая, что карусель мыслей не позволит мне до самого утра глаза сомкнуть, но, видимо, слишком устала, наревелась, наволновалась — и потому уснула моментально, во всяком случае, мне показалось, что голова моя только коснулась подушки, а меня уже будят, причём весьма приятным способом.

— Дана, проснись, — шепнули губы короля в миллиметре от моих, которые только что поцеловали. — Прости, моя девочка, но нам необходимо поговорить.

– Οпять? — недовольно буркнула я и попыталась укрыться с головой. Целоваться мне нравилось, а разговаривать — нет, особенно в несусветную рань после того, как легла далеко заполночь. — Мы же всё уже обговорили.

— Кое-что изменилось. Мне нужна твоя помощь. Твоя и Ронта.

— Ронта?! — я моментально проснулась и резко села. Так резко, что если бы не хорошая реакция короля, мы бы крепко стукнулись лбами. — Ты же обещал! Он ребёнок, нельзя его использовать, слышишь, нельзя!

— Тише, тише, детей разбудишь, — меня крепко обняли одной рукой, практически спеленав, второй зажали рот. — Ай! Не кусайся. Просто выслушай, ладно? Просто. Выслушай. А потом уже примешь решение. Договорились?

— Угу, — буркнула я в инстинктивно прикушенную ладонь, и когда она исчезла от моего рта, пробормотала, борясь с неловкостью. — Дай залечу. Но ты сам виноват, напугал меня.

— Прости, — король присел рядом и протянул мне ладонь, на которой отчётливо был виден след от моих зубов. — Просто у меня и правда… нелёгкое положение сейчас. Обещаю, про Ронта никто не узнает. Но его помощь мне необходима.

— Рассказывай, — велела, продолжая держать уже подлеченную руку и вглядевшись, наконец, в лицо собеседника, насколько позволял тусклый свет, льющийся в крохотное окошко. Осунувшееся, с даже в полумраке заметными синяками под глазами. Король выглядел… постаревшим. — Ты сегодня вообще спал? — вырвалось непроизвольно.