-Да влезай же уже ты! – говорила я ноутбуку, который не хотел никак помещаться. За всем этим процессом, я не заметила, как косяк моей комнаты подперло плечо Грановского. Он с усмешкой на лице наблюдал за мной, а после и вообще подошел ко мне и забрал рюкзак из моих рук, положив его спокойно на стол.

-Оставь его здесь, я тебе свой одолжу, - все с той же улыбкой сказал он. Я сейчас смотрела в его глаза и них… ничего я не видела. Они были хитрые, и он играл в игру, правил которой я не знаю.

- Аристарх, Есения, пойдемте, чай уже готов! – нас позвала мама из кухни, и я отвела взгляд. Когда я решила его обойти, он остановил меня, взяв за руку.

-Пять минут, – он напомнил мне и я кивнула. Зайдя на кухню, мы уселись за круглый стол, на котором уже ждал чай, пирог и еще куча сладостей. Я скучаю по всей этой атмосфере, и наверное поэтому мама заметила это.

-Сенечка, у тебя все в порядке? Ты грустишь с того момента как зашла в домой, - я глубоко вдохнула, смотря только на свою кружку холодного чая.

-Нет, мам, у меня все в порядке. Из-за работы, я совсем не появляюсь дома, скучаю по тебе очень, – я сказала чистейшую правду, зная что с самого начала Грановский смотрит на меня.

-Есения, увольняйся, нам хватит того что присылает Роберт, - мама накрыла мою руку ладонью.

-Да мам, осталось немного доработать, я и правда уволюсь, и найду более приятную работу, – я улыбнулась ей, и вновь ни грамма не соврала. Ненавижу врать маме.

-Нам уже пора выходить, – произошло то, чего я боялась и больше всего не хотела, так это возвращаться с ним в его дом. Грановский поблагодарил мою маму за гостеприимство, за вкусный пирог, и задвинув стул прошел в коридор. Я еще раз обняла маму и зашла в комнату за рюкзаком, на секунду выглянула в окно, на тот парк, где врезалась в Грановского. Не успела я взять рюкзак, как звук разбивающегося стекла моей комнаты, заставил застыть на месте. В комнату влетел Грановский, и первым делом подбежав ко мне, начал расспрашивать все ли в порядке, я только кивнула, и посмотрела в сторону двери, откуда выглядывали мама с Тонечкой, они были напуганы не меньше меня.

-Владимир, Сергей, Алексей и Слава зайдите сюда, – сказал Аристарх, поднимая с пола какой-то сверток, и стал его разворачивать. Просто красный кирпич, завернутый в белую бумагу, на которой было что-то написано. Потому что Аристарх после просмотра сложил его втрое и положил в карман. В моем доме появилось четыре больших, высоких мужчины с черных костюмах. Грановский взял меня за руку и вывел в коридор, а после нас троих отправил в зал. Я не знаю, что они там все делали, через пять минут из моей комнаты вышел Грановский, держа в руках мой рюкзак. И хорошо, что все это время Тоня и мама не задавали мне вопросов!

-Есения, ты идешь со мной, охрана останется здесь, они все уберут. Новое окно будет стоять уже вечером, все кто находится здесь, будут охранять Тоню, и Ингу Владимировну. – он говорил мне, и изредка поглядывал на главных людей в моей жизни. – Инга Владимировна, не сочтите за трудность, накормите ребят, продукты и все что нужно они купят сами, только список им напишите. – Грановский смотрел строго на маму, а та как зачарованная кивала. После повернулся к Тоне. – Один из них будет жить у тебя, и куда бы ты ни пошла, будет ходить за тобой. Парней мне не совращать! – от его слов у меня отвалилась челюсть, а глаза Тони загорелись. Вот она моя полная противоположность. Только почему-то именно я нашла такую проблему на свою голову, а не она. Однако голос Аристарха был серьезен и строг. Я пришла в себя уже в машине, хотя нервы уже начали сдавать, когда он тащил меня по лестничной клетке вниз.

- Да что происходит? Ты можешь объяснить? Там остаются моя мама и подруга! А ты меня забираешь! Отпусти меня к ним, там охрана! – кричала я, когда он запихнул меня в машину, и сам сел за руль.

-Главная цель моих недоброжелателей ты, а не твоя подруга и мама! И прекрати истерить! – он смотрел на дорогу, сосредоточенным взглядом.

-Отвези меня к ним, - тихо говорю я, чем привлекаю его взгляд.

-Нет! – резко говорит он и дает понять, что дальше разговора не будет.

Приехав в его дом, я не дожидаясь приглашения, выбежала из машины и побежала в дом, не снимая пальто, я вбежала на второй этаж в свою комнату. И упала на кровать. Мое одиночество продлилось не долго.

-Есения! – его строгий голос заставил стучать сердце быстрее.

-Убирайся от сюда! Я не хочу тебя видеть! Ты чертов эгоист! – прокричала в подушку, как можно громче, стараясь выкрикнуть всю боль. Я почувствовала, что он садится на кровать, после чего предпринимает попытки оторвать меня от подушки. Я понимаю, что если он захочет, то я не только поднимусь с подушки, но и могу полететь куда-нибудь в стену.

-Поднимайся, не заставляй меня принимать силу!

-Уходи! – я стараюсь игнорировать его, и мой страх перед ним. Теперь уже не важно, что он мне сделает, ведь самое худшее уже сделал. Он встает с кровати. «Уходи, уходи, уходи» кричит мой внутренний голос.

Одним резким движением он тянет меня на себя, я встаю на ноги, и теряю равновесие. Грановский держит меня, и не дает упасть, сажая на кровать.

-Да я эгоист. Я забрал тебя. Неужели ты думаешь, что я мог их оставить с абы кем? С ними лучшие люди, и ты можешь с ними связываться по скайпу в любое время. Мне каждые полчаса докладывают обстановку. Три человека стоят по периметру. Извини, что я их не забрал сюда, - он говорил спокойно, чему мне не верилось до сих пор, что он умеет нормально разговаривать, как бы то ни было, глаза его выдают, становятся все темнее. - Давай я весь город сюда приведу, а то каждую секунду кто-то кому-то угрожает? – на последнем его спокойный голос стал грубым и строгим, от чего по спине пробежал холодок. – Теперь подумай хорошо над своим поведением, утром жду тебя у себя в комнате, в униформе. Я сегодня случайно, – слово «случайно» он выделяет интонацией, - Разбил горшок с землей. Цветок скорей всего придется выкинуть, – все тем же голосом говорит он и выходит из моей комнаты.

«Какой еще горшок он разбил?» - пытаюсь вспомнить, как в соседней комнате слышу глухой удар, и черт бы побрал мой интерес, я выхожу из комнаты, и смотрю в открытую дверь к нему. Грановский переступает через разбитый горшок, и землю, которая рассыпалась, берет графин с водой, и швыряет в угол между стеной и шкафом. Стекло звенит, разлетаясь по полу, и я не выдерживаю, захожу в его комнату, и подойдя к прикроватной тумбочки беру хрустальный стакан и протягиваю этому психу, минуту смотрит на него и молчит, после забирает его из моей руки и швыряет его в стену, вслед за графином. Зачем то поворачивается сначала ко мне, наградив усталым взглядом. Вот я честно не знаю зачем, зачем я полезла убирать эти все осколки сейчас, а не завтра, и так же не понимаю, зачем он начал меня останавливать, и забирать эти осколки хрусталя вперемешку со стеклом, зачем? Одно неосторожное движение и кровь начала капать на пол, разбитое стекло и хрусталь. Увидев ее, я посмотрела на Грановского, взгляд которого остановился на моих руках, и посмотрев на руки, увидела откуда появилась кровь.

Дементьева Есения

Кровь на моих руках стремительно капала на пол, странно что я не чувствую боли от пореза. Грановский аккуратно раскрывает мою ладонь и не менее аккуратно вытаскивает осколки, которые врезались под кожу. Теперь чувствую резкую боль и пощипывание на руке. Шиплю сквозь зубы, когда последний осколок был изъят из ладони. Грановский встает с пола, и за локти поднимает меня на ноги, после чего ведет в ванную комнату, что находится на этаже. Пока я смывала кровь, он нашел бинт, перекись, ватные диски, и принялся отрабатывать мои раны. Жгло, щипало, и ныла рука, было ощущение, что сердце бьется именно в этих порезах. Раны на руке заживут, а вот раны на душе будут затягиваться гораздо дольше. Надо позвонить маме и Тонечке, узнать как у них дела. Когда Грановский ловкими движениями завязал мне порезы, я смотрела на него и пыталась понять, зачем я здесь, ведь он мог меня оставить еще тогда там, в парке.