— В любом пистолете, если это не револьвер, есть возможность зарядить на один патрон больше. В ТТ 8 патронов, — он показал полный магазин и вставил его в рукоятку, — теперь ты отводишь кожух затвора на себя и отпускаешь. Патрон досылается в патронник, и оружие готово к выстрелу. Но ты ставишь его на предохранитель, снова извлекаешь магазин и снаряжаешь еще один патрон. Понимаешь?

Дождавшись очередного кивка с моей стороны, парень продолжил лекцию:

— Ты должна запомнить раз и навсегда одно правило, — Ильяс пристально посмотрел мне в глаза, — пустой магазин — это не гарантия того, что пистолет без патронов. Помни про патрон в патроннике.

С этими словами он сбросил магазин и взвел затворную раму: на землю упал еще один патрон. После этого парень вручил мне пистолет, вытащил патроны из магазина и отдал оружие, чтобы я сама повторила всё то, что он сейчас показывал. Я без проблем выполнила все действия. Я знала, как заряжать пистолет. Большое количество просмотренных роликов, и регулярные визиты на цокольный этаж помогли в этом. Только в последнее время отец начал подозревать, что кто-то без него заходит в комнату, и я не рисковала.

Ильяс дождался, пока я закончу, и подозвал ее к себе, кивая в сторону бутылок, которые он заранее подготовил для меня.

— Теперь попробуем стрелять, после чего сама будешь перезаряжать маленького.

— Это ты сейчас Тульского Токарева маленьким назвал?

— А разве он большой? — удивился парень. — Самая настоящая малютка. Как раз для девушки.

— Да он почти килограмм с патронами, — возразила я, — по сравнению с «Браунингом», который 350 грамм весит, это великан настоящий.

Ильяс изумленно посмотрел на меня и погрозил указательным пальцем, изумленно улыбаясь:

— Ты меня сейчас разыгрываешь, да? Ты откуда знаешь такие подробности?

— В интернете много читала, — я пожала плечами.

— Судя по тому, как ты ловко патроны в магазин помещала, ты не только теоретической частью баловалась. Ну ладно. Посмотрим, что будет дальше, — Он подошел ко мне сзади и, поддерживая, начал направлять мои руки, — Если ты держишь пистолет двумя руками, одна держит оружие, а вторую ты можешь зафиксировать за запястье, положить поверх рукоятки, прямо на руку, которой стреляешь, или держать снизу. Пробуй, как тебе удобно.

Я попробовала прицелиться всеми способами и повернулась к Ильясу:

— А как я попаду в мишень?

— Никогда не отвлекайся от мишени, — сделал мне замечание парень, — есть только ты и мишень. Ты и есть пистолет, он является твоим продолжением. Если будешь отвлекаться от своей цели, можешь проиграть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я что, по людям буду стрелять? — его серьезность вызвала во мне усмешку.

— Надеюсь, что до такого не дойдет, но это правило ты должна усвоить, как таблицу умножения. Никогда не отвлекайся, слышишь?

— Слышу-слышу, а целиться-то как? — повторила я свой вопрос.

— Нетерпеливая, — я слышала, что Ильяс улыбается. Смотри…

Он начал объяснять, как прицеливаться, настороженно наблюдая за моими результатами. Ильяс не был глупым и еще на стадии зарядки пистолета понял, что я умею обращаться с оружием и наверняка просто прикидывался, что верит мне, подыгрывал, изображая преподавателя. Я замечала его заинтересованные взгляды за моими успехами: у меня получилось сбить все бутылки. К стрельбе у меня была предрасположенность, особый талант. Возможно, его даже можно назвать врожденными. Порой мне казалось, что я родилась с оружием в руках. Наверное, Ильяс сейчас смотрел и думал о том, что «ТТ» совсем не сочетается с моей женственной натурой.

— Да ты прирожденный киллер, — хмыкнул парень и убрал оружие из моего поля зрения, — мы с тобой продолжим на днях, закрепим результат. Я распечатаю мишени и будем выбивать десяточку. Придумаем какой-нибудь приз…

— Это, например, какой? — интересуюсь, наблюдая за его мечтательным выражением лица.

— Например, проигравший будет мыть мою машину, — хмыкнул парень, зная, что мыть тачки мне не особо нравится.

— Тогда ты обрекаешь меня на стопроцентную победу, ибо мыть твою тачку я точно не хочу.

— Ну-ну, — протянул Ильяс и вдруг резко шагнул ко мне, подхватывая на руки и начал кружить.

— Сумасшедший! — завопила я. — У меня голова закружилась! Прекрати!

— У меня она уже год кружится, когда ты рядом, — признался парень и перестал кружить, перемещая всё свое внимание к моим губам.

Уже спустя пару минут я извивалась на капоте под ласками нежных рук своего парня. Он задрал мою футболку, прокладывая тропинку поцелуев с плоского живота к груди, что вызывало разряды тока по всему телу. Выдержать пытку из диссонанса легких прикусываний с поглаживаниями было невозможно, и я бессовестно начала постанывать. Параллельно с этим старалась крепче прижать парня ногами к себе, закапываясь ноготками в его короткие волосы.

Ильяс же продолжил мучить меня, добравшись до бюстгальтера и приспустил одну чашечку, припадая губами к затвердевшим соскам. Мои стоны распаляли парня и ласки с каждой секундой становились всё более настойчивыми. У нас обоих постепенно размывалось понятие граней, и я не выдержала первой, когда Ильяс сжал обе груди своими ладонями, играясь с чувствительными сосками между пальцев. Власть над здравым смыслом обрел стягивающийся узел внизу живота, который требовал желаемую разрядку.

— Ильяс, — я не узнала свой голос из-за хрипа, — мне неудобно здесь, пойдем в машину.

Он моментально отреагировал на мою просьбу поцелуем и, подхватив на руки, перенес меня на заднее сидение своего автомобиля, где было просторно и мягко по сравнению с капотом.

В салоне уже я перехватила инициативу. Села на Ильяса верхом и жадно набросилась на припухшие от поцелуев губы, перемещаясь на скулы, шею, забираясь шаловливыми пальчиками под футболку. Меня заводило то, как парень реагирует на прикосновения, как его мышцы напрягаются от каждого касания, а по телу пробегает дрожь. Я осмелилась стащить с него футболку, которая мешала наслаждаться любимым телом, и продолжила целовать, не пропуская ни одного сантиметра. Я постепенно продвигалась вниз, отмечая, что парню стало совсем тесно в джинсах.

Когда наконец потянулась к пряжке ремня, Ильяс перехватил мне руки и притянул к себе, жадно целуя.

— Мышонок, мы же договаривались, что терпим до свадьбы, — прошептал он, тяжело дыша. Было заметно, ему сложно сдерживаться, парень из последних сил старался держать себя в руках.

— Я с ума сойду столько ждать, — прохныкала я и уткнулась ему в шею.

— Мне тоже сложно, поверь, даже больше твоего, но мы с тобой давно договорились, а я не привык нарушать уговор, — поглаживая мою спину, пробормотал парень.

— Ты такой правильный, Ильяс, — закатила я глаза и снова начала поглаживать его пресс, вызывая тем самым у любимого новую порцию стонов.

— Ты словно змей-искуситель, так и подбиваешь меня на грех, — прорычал Ильяс и подмял меня под себя, — но я так просто не сдамся, я буду сражаться!

С этими словами он начал щекотать меня, заставляя всё тело извиваться под ним, как раньше, но на этот раз уже от смеха.

— Ильяс, я сейчас умру от смеха, прекрати уже! — пищала я под ним, отчаянно пытаясь выбраться.

Но у парня была железная хватка, да и разница в весе была значительной.

— Не умрешь, всё под контролем, — Ильяс перестал щекотать и нежно прижал к себе, — зато мысли бесовские вышли из твоей головки….

— Ты это таким голосом сказал, словно батюшка в церкви, — я покосилась на него с подозрением.

— Еще пара таких нападений с твоей стороны и я начну на латыни заговоры читать. Мне тоже достаточно сложно сдерживаться, ты даже не представляешь, как, — он щелкнул меня пальцем по кончику носа, — но нам осталось потерпеть всего какой-то месяц.

— А если родители не одобрят наш брак?

— Значит, мне придется тебя воровать, как в былые времена. Но вообще, тебе уже есть восемнадцать, и ты можешь сама принимать решение.