Андрей направился к лифту. Всё было на своих местах. Все сотрудники были теми же, что и в его воспоминаниях. В какой-то момент мимо него промчался седовласый президент, тот самый Пушкарёв, в сопровождении Ветрова и какого-то щуплого паренька. Он очень ругался, грозя посадить обоих на гауптвахту. В голове Андрея послышался голос Милко:
” — ТАкие тИраны нЕ мОгут Иметь отнОшения к моде», отчего он улыбнулся, не заметив, как врезался во что-то или в кого-то.
***
— Так, Катя, сегодня идем в клуб! Это не обсуждается! Ты уже месяц, как вернулась из Германии, а с нами всё никак не сходишь, — без умолку тараторила Тропинкина.
— Девочки, я бы с радостью, но мы сегодня с Сашей приглашены на ужин к одному его коллеге из министерства. А завтра, наверное, смогу. Только папе не надо говорить. Вы же знаете, как он ко всем этим заведениям относится, — оправдывалась девушка.
— Ой, Катька, ну и жизнь у тебя. То отец никуда не отпускал, потом муж никуда не отпустит, — посмеивалась подруга, поправляя кофточку с глубоким декольте.
— Ой, девочки, вы пробовали эти пирожные? Это же просто объедение! — восхищалась подошедшая Таня Пончева. — Вы будете?
Обе девушки отрицательно покачали головой.
— А я, пожалуй, еще одно возьму. Кать, подержи, пожалуйста, — сказала Татьяна и протянула Кате блюдце с пирожным.
Не успела Пончева дойти до бара, как услышала звук бьющейся посуды.
— Извините меня, пожалуйста, я задумался. Я не специально. Вы не ушиблись? — Андрей, поглощенный своими мыслями и размышлениями, не заметил, как наткнулся на стоящую спиной девушку с пирожным в руках. Блюдце выскочило из ее рук и со звоном разлетелось на фарфоровые осколки. Увидев, кого он чуть не сшиб с ног, Жданов напрягся. Это была Катя — дочь президента компании. Он уже приготовился к тому, что она одарит его тем же холодным презрением, как и Кира с Клочковой с утра.
— Я, нет… Я не ушиблась. Ничего страшного, сейчас здесь уберут, — несмело ответила Катя, не отводя глаз от мужчины. Её взгляд был полон смущения и растерянности. Андрей тоже смотрел ей в глаза, отмечая про себя, что от девушки веет каким-то теплом, чем-то таким, чего ему так не хватает в этой его новой жизни.
Таня и Маша непонимающе переглядывались и пожимали плечами. Было странно наблюдать за этой парочкой, сверлящей друг друга влюблёнными глазами. Первой в их вселенную вторглась Тропинкина:
— Так, ничего страшного, молодой человек, я уборщицу вызвала. А вы по какому вопросу здесь?
— Я? Я теперь здесь работаю, на производстве. Вот на пропуск фотографировался. Меня зовут Андрей Жданов, — представился мужчина, немного отвлекшись от произошедшего.
— Меня Катя зовут, — тихо ответила Пушкарёва и протянула ему руку. Он заключил ее прохладную ручку в свою и улыбнулся.
— Я здесь тоже часто бываю, мой папа… — начала было Катерина, но Жданов не дал ей договорить и перебил.
— Я знаю, кто ваш папа. Я еще раз извиняюсь перед вами за свою неловкость и как-нибудь обязательно приглашу вас в кафе, чтобы угостить пирожным. — Андрей попрощался с девушками и направился к открывшемуся лифту. Катя смотрела ему вслед, пытаясь прийти в себя.
Таня и Маша стали снова обсуждать перспективу собраться всем вместе и пойти вечером в клуб, но девушка почти не слушала подруг. Она до сих пор оставалась под впечатлением от встречи с этим жгучим брюнетом, ее ладонь явственно ощущала его горячее прикосновение, а в голове крутилось лишь одно имя — Андрей Жданов.
========== Глава 5. Как рыба в воде ==========
— Я сейчас сам сверну в рулон этот крепдешин и отвезу им! И потребую назад деньги! И работать больше мы с ними не будем, раз они не чтут устав! То есть, договор! — орал армейским басом Пушкарёв.
Этим утром он спустился на производство сразу, как узнал от Ивана Васильевича, что один из прибывших рулонов крепдешина был с существенным браком.
Полная женщина средних лет, сотрудник отдела качества, уже делала фотографии и составляла акт, чтобы оформить претензию поставщикам. Необходимо было решить, что делать с тканью — возвращать ее обратно или всё-таки обойтись без простоя машины и продолжить работу с имеющимся материалом. Андрей наблюдал эту картину со стороны, до поры воздерживаясь от комментариев.
Вот уже две недели Жданов работал в «Zimaletto». Его испытательный срок почти сразу закончился, поскольку он каждый день демонстрировал глубокие познания в швейном деле, да еще и недюжинное желание работать, а начальник производства и вовсе говорил, что он, Андрей, переживает за компанию куда больше начальства и акционеров. Но Жданов не старался выставлять себя напоказ, он не кичился своими познаниями, просто эта атмосфера была его стихией. Андрей чувствовал себя в «Zimaletto», как рыба в воде. Он полностью погрузился в работу и оставил бесконечные попытки вспомнить, имела ли место его прошлая шикарная жизнь, где он был президентом компании, женихом красавицы Киры Воропаевой и беспечным любовником-обольстителем. В этой его жизни тоже было много всего интересного. Ему было очень тепло и приятно от того, что отец относился к нему совсем не так, как в его воспоминаниях — он гордился, что Андрей пошел по его стопам и работал на швейном производстве, подавал надежды и в перспективе мог стать начальником. У них в семье царило полное взаимопонимание и уважение, спокойствие и гармония, несмотря на материальные сложности.
Но почему-то Андрей отчаянно ощущал, что в прошлом с отцом у него были напряги и его вечно преследовало чувство вины оттого, что он не оправдывает ожидания родителей.
Сейчас же Ждановы не могли нарадоваться на сына, который теперь жил довольно скучной, но с их точки зрения, правильной жизнью — работа, дом, в перспективе виднелись семья и дети. Андрей и не был против такой перспективы. Девчонки на производстве ходили за ним толпой. Все они были умницами и красавицами, но, конечно, не такими шикарными, как штатные модели «Zimaletto», но зато им было плевать на полное отсутствие денег в кармане красавца-брюнета. О Кире он не думал совсем, даже не вспоминал, особенно узнав, что та замужем за бизнесменом Никитой Минаевым и счастлива в браке. Но также, для его очередной амнезии была и другая причина — в его голове прочно засела другая девушка.
Полюбить, так королеву, проиграть, так миллион — эти слова были несомненно об Андрее Жданове, ведь он положил свой страстный карий глаз ни много ни мало на президентскую дочку Катерину. Он понимал, что девушка была несвободна, что ему там ничего не светит, но всё равно не мог выбросить из головы эту странную особу. Почему странную? — Да потому, что она не была похожа на девушку из высшего общества. Нет, она была очень хорошо воспитана, обладала светскими манерами, но совершенно была лишена всякого жеманства и снобизма, так часто присущих девушкам ее круга. Катя была доброй, милой, практически не пользовалась косметикой и довольно скромно одевалась. Она очень почитала отца и относилась с большим уважением к жениху.
Их парой любовались все в «Zimaletto», предвкушая свадебное торжество, которое должно было состояться в марте.
Статный шатен Александр Воропаев частенько приезжал в компанию, чтобы устроить разбор полётов сотрудникам, напоминая, что не за горами тот день, когда старик Пушкарёв отойдёт от дел, и именно он займёт президентское кресло, ибо больше некому, потому как Кира и Катя будут заниматься семьями и детьми, им будет не до управления фирмой.
С Катей их отношения выглядели идеально синтетическими, да и некоторые сотрудники поговаривали, что их союз ничто иное, как прихоть Пушкарёва и покойного Воропаева. Андрею определённо нравилась эта версия. Он пока не понимал почему, но ему было приятно думать, что Катя не влюблена в своего жениха.
— Так, рулон сматываем, отправляем поставщикам. Ждём от них объяснений и действий согласно контракту, — скомандовал Пушкарёв и хотел было уже отправиться к выходу из цеха, когда Андрей решил заговорить.
— Простите, но я считаю, что акта и фотографий будет вполне достаточно для оформления претензии. Эту ткань мы можем использовать. Только необходимо разложить лекала по-другому, — Жданов подошёл к раскройному столу и взял у девушки-закройщицы лекала.
