— А какой у меня должен быть настрой, а? — я всё-таки повернула голову к парню. — Мне тут месяц лежать. Месяц! Я что делать-то буду? Умру же от скуки.

— Не умрёшь. Мы тебе не позволим, — пробормотал Галли, начиная водить носом по моей шее.

— Вот что ты делаешь? Мне физические нагрузки на месяц запрещены.

— Значит, я постараюсь это пережить, — он лёг рядом со мной, а я положила голову ему на грудь. — Раньше я искал место только для поцелуя, а теперь буду думать о другом.

— С другим мы быстро не справимся, как с поцелуями, — с лёгкой улыбкой ответила я.

— Эн, я не буду отговаривать тебя или убеждать в том, чтобы ты больше не бегала, я только попрошу об одном, пожалуйста, прошу тебя, будь аккуратна. Если с тобой что-нибудь случиться я этого не переживу, — Галли говорил серьёзно. Я на несколько секунд прикрыла глаза, а когда открыла, то положила руку на щёку парню, потянула на себя и поцеловала.

— Я обещаю, что впредь буду аккуратна. Люблю тебя.

— И я тебя.

========== Часть 12 ==========

Утром ко мне зашёл Джефф, но что-то с ним было не так. Раньше он при разговоре со мной улыбался, шутил, то сейчас он сухо поздоровался, недовольно на меня посмотрел и, осмотрев раны, прописал три дня постельного режима, пока не начнём расхаживать ногу.

— Эм, Джефф, — неуверенно произнесла я, — всё нормально?

— Да, — совершенно безразлично ответил он.

Сказать, что я была удивлена, ничего не сказать. Сразу после ко мне зашли Алби и Галли. Я сразу же оживилась, забывая про поведение медака.

— Ну, что? Как ты? — усмехнулся лидер.

— Нормально, — я улыбнулась и чуть-чуть подвинулась, освобождая место для строителя, а Алби облокотился о стол.

— Что сказал Джефф? — Галли положил руку на мою ногу, поглаживая. При упоминании медака моя улыбка пропала, и Галли это заметил. — Эй, что такое? Сколько он велел лежать?

— Три дня.

— А где тогда улыбка? — спросил Алби.

— Пропала, вместе с настроением Джеффа.

— То есть?

— Пришёл недовольный, ответил таким тоном, будто я его раздражаю и бешу.

— Хм, странно, — Галли чуть нахмурился, — обычно он с тобой разговаривает по-другому.

— Он думает, что ты зарабатываешь себе внимание и пытаешься показать свою крутость, — ответил Алби.

— Чего?

— Он считает, что твоя крутость после подъёма на лестницу спала, и ты попыталась снова привлечь своё внимание.

— Что за идиотизм? — поинтересовался Галли.

— И Ньют с Минхо то же самое сказали и даже пообещали дать ему по лицу, если ещё раз такое скажет.

— Стоило мне снова заболеть, как у вас обязательно происходит какой-то казус. Короче, с Джеффом я сама поговорю.

— Хорошо, ладно мы пойдём, — Галли наклонился и легонько чмокнул меня нос.

— Идите, шанки, работайте. Выйду проверю, — притворно властным тоном сказала я, после чего мы рассмеялись. — Алби, — крикнула я, когда дверь за ними закрылась.

— Чего?

— Принеси, пожалуйста, карандаш и листочки.

— Сейчас, — лидер улыбнулся и ушёл.

Я же опустилась головой на подушку, ощущая себя более беспомощной, чем в то время, когда болела.

Через пять минут вернулся Алби, протянул мне листы и карандаш, а затем ушёл.

До обеда я лежала и рисовала. А так же параллельно думала, о чём говорить с Джеффом. Для себя я решила, что медак и повар не самые лучшие кондидатуры, с которыми нужно ссориться.

В обед ко мне пришёл Клинт. Я, как раз, поставила грязную тарелку на пол. Удивлённо посмотрев на него, я спросила:

— А где Джефф?

Вот ответ Клинт лишь промолчал. Молчал, когда осмотривал спину, когда осматривал ногу. Ответил мне только, когда выходил за дверь:

— Он сказал, что больше не будет ходить к тебе, потому что не хочет смотреть в глаза такой эгоистке, как ты. Теперь тебя лечить буду я, — сказал и вышел. Я была в шоке. Сначала меня переполняло непонимание, а затем на смену пришла злость. Я схватила стакан, в котором ещё было немного воды, и со всей силы кинула его в пол, а затем крикнула:

— Трус! Слабо мне это в лицо сказать, да?

Снизу раздалось чьё-то чертыхание, тихие возмущения, затем на лестнице раздались чьи-то шаги, после чего дверь в мою комнату открылась и на пороге стоял злой и мокрый Джефф.

— Ты нормальная?

— Абсолютно.

— А по-моему нет! Думаешь, что раз ты тут одна девушка, то тебе всё позволено, да? Дак вот, скажу тебе по секрету, что это не так! — раздражённо говорил медак мне.

— Ты обо мне ничего не знаешь, по этому не смей так говорить!

— Да ну? Правда что ли? Ты прибыла вторая, бегаешь быстрее всех, всегда весёлая, говоришь с сарказмом, для тебя нет авторитетов. Вот и всё. Ты просто эгоистка, которая крутит всех вокруг себя!

— Уходи, — зло бросила я, чувствуя, как в глазах скапливаются слёзы, — мне не о чем больше общаться с человеком, живущим в плену собой же выдуманных стереотипов. Если тебе действительно интересно, и ты хотел бы разобраться, то сходи к Алби. Спроси у него про меня, скажи, что я разрешила рассказать. А теперь уходи, — предательская слеза всё-таки скатилась по щеке.

На мгновение во взгляде медака что-то поменялось, но затем вернулось снова.

— Окей, Тони. Я поговорю, только не думаю, что это что-то изменит.

Сказал и вышел, громко хлопнув дверью. Я уткнулась лицом в подушку, давая волю слезам. Через пару секунд дверь открылась и в комнату кто-то вошёл.

Мне на плечи опустились руки, поглаживая. Я сразу поняла, что это был Галли. Строитель поцеловал меня в затылок и уткнулся носом в волосы.

— Уйди, пожалуйста. Я хочу побыть одна.

— Тони.

— Всё нормально, я просто хочу побыть одна, — окончание фразы я сказала достаточно громко.

Строитель быстро убрал руки и встал, через несколько минут громко хлопнула дверь, оповещая об его уходе.

Где-то через полчаса я успокоилась. Посмотрев на пол, я не увидела осколков. Видимо их собрал Галли. Я тяжело вздохнула и начала рисовать.

Рисовала я до прибытия бегунов. Настолько глубоко ушла в себя, что очнулась после того, как дверь в мою комнату открылась и показалась голова брата.

— Вернулись, — я счастливо улыбнулась.

— А как же иначе, шанкетка? — подал голос Минхо, заходя вслед за Ньютом в комнату. Следом за ними зашёл Галли, который сел на кровать и переложил мои ноги у себе на колени. Ньют и Минхо на это действие только многозначительно переглянулись, но ничего не сказали.

— Ну, что нового? — спросила я, принимаясь за ужин.

— У нас ничего, — усмехнулся Ньют.

— Это у тебя спрашивать надо, шанкетка. Мы возвращаемся, а нам говорят, что ты тут скандалы устраиваешь.

— Вообще-то, Джефф первый начал.

— Согласен, но можно было и нас подождать.

— Минхо, зачем тебе это? — спросил Ньют.

— Как это зачем? Это же интересно смотреть, как шанкетка злиться, — сказал азиат, а Галли начал смеяться. — Что смешного?

— Знали бы вы, что она сделала, — изредка смеясь, сказал строитель.

— Всмысле? — хором спросили парни.

— В обед её Клинт осматривал, он только на кухню зашёл, как наверху что-то разбилось и полилась вода. Половина на Джеффа и половина на Уинстона. Затем крик, про… Что ты там говорила?

— Трус, слабо мне это в лицо сказать, — сказала я, отдавая пустую тарелку Минхо.

— Точно. После этого крика, Джефф поднялся к ней, мы с Алби пошли за ним. Они тут друг на друга повозмущались, потом Джефф ушёл, попросив о чём-то Алби, а я пошёл к ней. Только она меня выгнала, — Галли отвернул голову от меня, показывая, что ещё злиться. А парни пока прибывали в шоке.

— Прости меня, пожалуйста.

— Я не могу долго злиться на тебя, — он взял меня за левую руку и переплел пальцы.

— Ты серьёзно разбила стакан? — изумлённо спросил Ньют.

— Да. Я была злая, потому что меня назвали эгоисткой.

— Мне уже начинать бояться? — Минхо косо посмотрел на меня.