По дороге мы торопливо поделились друг с другом последними новостями. У Димы жизнь продвигалась в том же ритме, за исключением того, что ему выплатили крупную премию. Потратить такую сумму частями он посчитал расточительством. И с присущей ему хозяйственностью, решил приобрести авто.

Я был рад за друга. Я и сам давно хотел поменять свою машину. Но пока средства уходили на другие дела.

– Ну, а ты когда новую выберешь? – спросил Дима, проводя рукой по панели моего авто.

– Еще на этой поезжу. Где еще такой цвет найду? – ответил я, с любовью взглянув на бирюзовый капот.

– Да, цвет редкий. Но я буду искать что-то обычное, серое или черное.

– Неплохой вариант. Ну, пошли смотреть, – согласился я, и мы скрылись в зале автосалона.

Через час с небольшим, полные впечатлений, мы ехали обратно.

– Да, брат, девушек гораздо легче выбрать, – пошутил я.

– Да! А тут – одно подходит, другое – нет, другое есть, третьего нет. Вот и попробуй, определись! – досадовал Дима.

– А ты бери сразу две. А лучше три, – усмехнулся я в ответ.

– Да, по аналогии с твоими девушками. Так и встречаешься с обеими?

– Да, в полной малине. И та хороша, и другая, – ответил я, мягко улыбнувшись.

– Маша мне нравится, помимо самого главного, ну, ты меня понял, – нравится уютом. Она умеет создать это ощущение. У нее всегда сытно, тепло, все мягко. Всегда ждет, всегда готова. Свечи горят, белье такое, что, – я посмотрел на Диму, – я тебе даже не буду рассказывать, так как это нанесет тебе, мой друг, неизгладимый моральный ущерб.

Дима засмеялся, и спросил:

– Ну, ясно. А Нина, чем она хороша?

– Нина держится как будто самодостаточно. Она показывает свою независимость. Гордая девушка. Но, с виду жесткая, она мягкая внутри. Я знаю, как таких «обламывать». Она прикипела ко мне посильнее Маши. Нина давно не была в отношениях, и теперь вот отрывается по полной, судя по всему.

– Ну, а ты, как всегда, позволяешь себя любить?

– Да, пусть наслаждаются. Надо же Маше для кого-то ужин готовить. А Нина? Ну, как ее оставить? Должна же она об кого-то обламывать свое самомнение. Ночью обе на высоте, – плавно произнес я, – только одно «но»…

– Что такое? Неужели?

– Да. Обе уже спят и видят себя в роли моей невесты.

– Так тебя, наверное, понесло, ты и наобещал лишнего!

– В том-то и дело, Дим, ни-че-го. Ну, кроме «хорошо», «да», «согласен-с-тобой-полностью-моя-дорогая».

–Да, Макс, они на почве твоих «да» и «хорошо» уже, наверное, очередь в ЗАГС занимают.

– Наверное, – улыбнулся я, – но я-то крепок. Я ни той, ни другой предложения не делал. Я свободен, как и раньше, дружище.

Наш разговор прервался резким звуком телефона.

– Нина звонит, – пояснил я, поднимая трубку.

Дима понимающе моргнул глазами.

Стоило мне прислонить телефон к уху, как я тут же услышал поток гневных слов. Нина возмущенно шипела:

– Это как называется? Я у тебя одна, называется? Верность, планы, мой навеки, да?

– В чем дело? Ты можешь объяснить? – искренне удивился я.

– Ты такой подлец, что даже не достоин моих объяснений! Больше никогда не приезжай, и не смей мне звонить, – злобно сказала она, четко проговаривая каждое слово, словно с заглавной буквы, и делая многозначительные паузы, усиливающие драматический эффект.

На столь жесткий напор я незамедлительно включил ответную реакцию. Понимая, что с Ниной я больше не встречусь, я решился на ответную, но более мощную точку невозврата:

– Ты, слышишь! Ты со мной таким тоном не смей разговаривать. Не хочешь больше общаться со мной, – нет, так нет! Я ничего не потеряю. А ты останешься снова одна, наедине со своей глупой гордостью. Кому ты будешь нужна? Подумай!

Нина положила трубку. Дима вопросительно посмотрел на меня. Я вглядывался в дорогу, притормозив у обочины.

– Сам не знаю, Дим…

– А что ты так с ней грубо, Макс? Ты же вот только что нахваливал, как хороша и та, и эта.

– Знаешь, Дим, когда обрываешь с девушкой, зацепи ее хорошенько. Так легче. Моя самооценка не страдает. А девица теперь будет в полном раскаянии. Она, уж поверь, будет считать себя виноватой в нашем разрыве.

– Ну, а на самом деле, что же произошло? Как думаешь? Ты чем-то ее обидел, может быть?

– Нет. Все шло, как по маслу. Любовь и нежность. Маша, я ваш навеки, —ответил я.

– Маша?

– О! нет, нет, Нина! Я… ошибся, – ответил я поспешно. – Ничего, отряд не заметил потери бойца, – у меня же есть Маша. Что-то она долго не звонит. Надо узнать.

Я набрал номер Маши. Она не отвечала. Я повторил. Снова молчание.

– Они что, сговорились, что ли? – удивился я.

– Ладно, мне пора… А ты разбирайся со своими красотками, – утомленно произнес Дима.

– Давай, Дим! Поеду к Маше, узнаю, почему молчит.

Через несколько минут я подошел к знакомой двери и резко постучал.

Маша открыла не сразу. Когда я увидел ее на пороге, понял, что произошло что-то очень неприятное. Она стояла в слезах, и растерянно смотрела на меня.

Я прикрыл дверь, взял девушку за руку, посадил на диван, и твердо сказал:

– Рассказывай.

– Ты – предатель, – тихим голосом начала Маша.

– Как, и почему? Ты можешь мне объяснить? – спросил я, уже начиная догадываться о случившемся.

– Хорошо, я расскажу тебе, но, обещай, что после ты уедешь, и больше мы не увидимся, – сквозь слезы проговорила Маша.

– Хорошо, – поспешно ответил я, и добавил, – но мне будет очень трудно сдержать обещание. Так, что случилось?

– Я поехала на встречу к подруге, как ты знаешь. Мы хотели у нее дома встретиться, но, пока я ехала к ней, она позвонила. И мы перенесли встречу, представь себе, в свадебный салон! Оказывается, Нина собирается замуж, и вот я должна ей заодно помочь платье свадебное подобрать. Я так удивилась, ведь Нина совсем ни с кем вроде не встречалась, а тут, вдруг, – замуж! Мы, как встретились, я сразу спрашивать давай, как так? А она говорит: «Маша, не представляешь, у меня такая любовь! Я такого парня встретила! Он без меня жить не может. Похоже, у нас скоро свадьба! И я вот думаю, надо бы заранее платье подобрать».

– А я ей отвечаю, что, мол, удивительно, что рада за нее, а то ведь она все время одна да одна. И говорю ей, что тоже вот встречаюсь с одним парнем, но мы уже живем вместе. Вот, скоро ремонт будем делать, и вообще. Он такой надежный, верный, и хочет переехать ко мне, Максом зовут. Она и говорит: «Покажи фото, очень интересно. А я тебе своего жениха покажу».

И тут мы показываем друг другу телефоны, а там – одно и то же лицо. Ты! Макс! Ты не представляешь, как мы были поражены! Стали рассказывать друг другу, как познакомились с тобой, когда. Вспоминали, как ты ухаживал, какие слова говорил, какие сообщения пылкие писал. Тут Нина взяла, и открыла мне несколько сообщений твоих. И, оказалось, ужас, что точно те же ты присылал и мне! Мы сверили всю ленту, всю переписку, – и она оказалась как под копирку.

Ты даже не утруждался что-то менять, просто дублировал мне и ей, ей и мне!

Маша замолчала, глубоко и протяжно вздохнув. Я понял, что девушка высказалась, и теперь она находится даже в лучшем положении, чем я сам. Мне оставалось либо оправдываться, либо признать все, и уйти. Я выбрал второе. Уходя, я не забыл задеть ее самолюбие, сказав на прощанье:

– Если бы ты умела слушать не только себя единственную, ты бы смогла заметить, что я не сделал тебе ни одного серьезного предложения. Я пользовался тем, что само шло в руки. А ты включила свою бурную фантазию, и вот, к чему это привело!

На этом я ушел. Я знал, что мои слова больно задели Машу. Она считала себя заботливой и понимающей, считала себя хорошим слушателем, знатоком чужих душ. Но мои слова сняли ее с того личного пьедестала, куда она сама себя воздвигла.

Домой я вернулся поздно. Было тихо и прохладно. Глубокая летняя ночь надежно накрыла город. Затихли все звуки, поглощенные плотной чернотой. Даже уличные фонари не в силах были прояснить этот мерцающий бархат. Я поднял глаза высоко к небу, остановился, и вгляделся в звездную россыпь. Одна звезда, ярче других, привлекла мое внимание. Пару спутников мягко пролетели мимо. Я опустил взгляд на землю, пытаясь почувствовать расстояние, разделяющее нас со звездой. Каким-то образом мне это удалось, и я снова всмотрелся в небо. Везде, где хватало моего кругозора, сверкали звезды, сотни мерцающих огней завораживали. Осознание того, что я – часть этой вселенной, наполнила меня приятной силой.