-- А из тех, кого ты убивал или заказывал, сколько такое счастье ощутили? Когда ты приказал меня в моей каморке пристрелить, какое счастье я испытывал?

  -- А ты что думаешь мне это нравилось? Это была моя работа! Но теперь-то все по другому, мы уже все мертвые, можно с нуля начать новую жизнь и ты и я! У меня есть небольшой капиталец, будем спокойно жить за границей. Между прочим, в любой стране мира и легально. Ну, так как артист? - Он попытался улыбнуться, но поскольку смотрел снизу вверх, улыбка вышла жалкой.

  -- Дай-ка мне паспорт! - Протянул руку Сергей.

  -- Твой? Да, пожалуйста! Мне он не нужен!

  -- Твой давай! Мой тоже мне теперь не нужен! Я мертвый!

  -- Зачем?

  -- Ты знаешь кто я, а я, кто ты - нет! - Сергей перелистал его. - Ничего сохранился. Мобила есть?

  -- Я его в машине выложил! - Смущенно ответил помятый.

  -- Значит доказательств, что ты это ты, нет? Давай другие документы! Права и все остальное...

  -- Да зачем? - Но все протянул.

  -- Ладно, если мы партнеры, расскажи. Кто твой шеф и как его найти! Он будет нас искать или живых или мертвых. Поэтому надо все концы аккуратно зачистить! - Тот рассказал.

   Сергей запомнил, в его ситуации хорошая память это прежде всего безопасность. На курок он нажал обыденно. Выстрела он не ожидал, обычно в таких условиях, оружие не стреляет. Он нажал на курок чтобы проверить это. Но и не только. Он проверял еще и судьбу своего собеседника, на самом ли деле это было для него второе рождение или отсрочка смерти? Выстрел над морем раздался неестественно громко, что даже сам Сергей дернулся. Он выронил пистолет, который совершенно неслышно булькнул, взялся за обломок фанеры и принялся грести к берегу. Как всегда он не промахнулся.

   Глава пятая.

   Летняя жара продолжала иссушать Подмосковье. С весны ни капли дождя. Подмосковные водохранилища уменьшались, а пожары расширялись. Гарь от горевших торфянников и лесов добралась и до Москвы. Медики убеждали, что это не так опасно, власти, что не страшно, пожарные в одиночку сражались с огненной напастью, население ругало их, но, тем не менее, крало и шланги и помпы, и даже устраивало новые пожарики.

   На политическом "Олимпе" тоже все затихло: "Медведь" и примкнувшие к нему бюрократы продолжали обустраиваться в своей берлоге, Вольфыч защищал Хусейна, от США, Израиль от палестинцев, "Яблоко" окончательно покраснело и только настырная СПС смогла заставить власть начать реформировать разбегающуюся армию. В общем, Россия жила обычной своей неуклюжей жизнью. Каждый был сам за себя.

   Машины, как обычно, стояли перед высокой кирпичной оградой, поэтому с улицы не было видно, что по всей поверхности участка разбрызгивалась вода, прибивая жару и гарь к зеленому газону. На островке посредине бассейна снова собрались все те же.

   Молодой парень, в дорогих очках без оправы, скромно потягивал сок киви, папку с документами он держал на коленях. Напротив него сидел пожилой человек с густыми абсолютно седыми волосами, небрежно зачесанными назад. Голова его была опущена, поэтому его нос картошкой казался еще больше. Он смотрел в одну точку и крутил в руке зажигалку, при каждом обороте постукивая ей по столу.

   Борец находился в костюме и галстуке и, как обычно, сидел на стуле развалившись и вытянув ноги. Он опять задумчиво смотрел в небо. Что он там видел, никто не знал, возможно, и он сам. Но сейчас легкая дымка закрывала все небо. Собственно из-за нее все и собрались здесь, у шефа. Кроме помятого. В раскаленной от асфальта, камня и машин Москве, дышать вообще было не чем.

   Шеф запаздывал. Борец в очередной раз посмотрел, на постукивающего зажигалкой седого и попросил:

  -- Кончай нервничать! Другим на нервы действуешь!

  -- Это ты нервничаешь, а я, таким образом, с курением борюсь. - Причем эта борьба заключалась и в том, что Седой время, от времени покуривал.

  -- Твой стук меня раздражает! Лучше бы курил свою махорку! - Согласился с ним борец.

  -- Это почему он тебя раздражает? - Вместе с вопросом стукнул в очередной раз зажигалкой Седой.

  -- Мне это напоминает стук земли о крышку гроба! - Борец выхватил зажигалку из рук седого и закинул в бассейн. Седой вскочил с молодцеватой резвостью. Борец медленно приподнялся. Седой уже наставил указательный палец желая что-то сказать, но сказал молодой юрист.

  -- Господа!...

  -- Молчи щенок! - Сказал седой.

  -- Не лезь не в свое дело! - Одновременно с седым, рявкнул борец. От этой двойной агрессии, парень дернул на себя стакан с соком и залил сорочку.

  -- Я хотел сказать, если вы позволите, - хищно блеснув глазами, сказал юрист, - шеф идет!

   Соперники также одновременно посмотрели на садовую дорожку. Действительно, сверкая лысиной, во вьетнамках, шортах и майке с гордой надписью "Россия" шел шеф. В руках он держал ноутбук.

  -- Чего петушки вскочили? - Оскорбительно промолвил шеф, пройдя на островок. - Сидаун плиз!

   Шеф раскрыл ноутбук, что-то пощелкал, пораскрывал папки на мониторе. - Смотрите сюда герои! Это радиоинтернет сообщения с юга пришли и как я понимаю, совершенно безрадостные.

  -- Опять? - Спросил и еще сильнее сжал губы седой.

  -- Не опять, а снова! - Поправил его шеф.

  -- В каком смысле? - Седой посмотрел на руку, по столу стукнуть было не чем.

  -- В прямом, дорогие мои! Монтана, - на экране появилась фотография помятого, -дело знал, вычислил артиста и захватил, но вместо того, чтобы упаковать, перевезти и потом допросить, начал допрашивать на месте. Хотя, может он был и прав, ему на месте было виднее.