Вопрос о школах совпадал для меня с вопросом об эзотерической преемственности. Иногда я допускал непрерывную историческую преемственность; в другое же время мне казалось, что возможна только «мистическая» преемственность, линия которой на земле обрывается и исчезает из нашего зрения. Остаются лишь ее следы; произведения искусства, литературные памятники, мифы, религии. Возможно, лишь через продолжительное время те же самые причины, которые породили когда-то эзотерическую мысль, снова начинают работу – и возобновляется процесс собирания знаний, создаются школы, а древнее учение выступает из своих скрытых форм. В этом случае в промежуточный период может и не быть полных или правильно организованных школ, а разве что подражательные школы или школы, хранящие букву древнего закона в окаменевших формах.
Однако это не отталкивало меня; я был готов принять все, что надеялся найти.
Имелся еще один вопрос, который занимал меня до путешествия и в его начале.
Можно ли пытаться делать что-то здесь и сейчас, с явно недостаточным знанием методов, путей и возможных результатов?
Задавая себе этот вопрос, я имел в виду разнообразные методики дыхания, диеты, поста, упражнений на внимание и воображение, прежде всего, методы преодоления себя в минуты пассивности или лености.
В ответ на этот вопрос внутри меня раздавались два голоса:
– Неважно, что делать, – говорил один из них, – важно хотя бы что-то делать. Не следует сидеть и ждать, пока что-то само придет к тебе.
– Все дело как раз в том, чтобы воздержаться от действий, – возражал другой голос, – пока не узнаешь наверняка и с определенностью, что именно нужно делать для достижения поставленной цели. Если начинать что-то, не зная точно, что необходимо для достижения поставленной цели, знание никогда не придет. Результатом будет «работа над собой» различных «оккультных» и «теософских» книжек, т.е. самообман.
Прислушиваясь к этим двум голосам во мне, я не мог решить, какой из них прав.
Пытаться или ждать? Я понимал, что во многих случаях пытаться бесполезно. Как можно пытаться написать картину? Или читать по-китайски? Сначала надо учиться, чтобы уметь что-то сделать. Я сознавал, что в этих доводах немало желания избежать трудностей или, по крайней мере, отсрочить их, но боязнь любительских попыток «работы над собой» перевесила все остальное. Я заявил себе, что двигаться в том направлении, в котором я хочу идти, двигаться вслепую невозможно. К тому же я вовсе не хотел каких-либо изменений в самом себе. Я отправлялся в поиски; и если бы посреди этого поиска я стал меняться, я бы, пожалуй, от него отказался. Тогда я думал, что именно это часто происходит с людьми на пути «оккультных» исканий: они испытывают на себе разные методы, вкладывают в свои попытки много ожиданий, труда и усилий, но в конце концов принимают свои субъективные старания за результат поиска. Я хотел любой ценой избежать этого.
Но с первых же месяцев моего путешествия стала вырисовываться и совершенно новая, почти неожиданная цель.
Чуть ли не во всех местах, куда я приезжал, и даже во время самих поездок, я встретил немало людей, которые интересовались теми же самыми идеями, что и я, которые говорили на том же языке, что и я, и с которыми у меня немедленно устанавливалось полное и отчетливое взаимопонимание. Конечно, в то время я не мог сказать, как велико это взаимопонимание и далеко ли оно зашло, но в тех условиях и с тем идейным материалом, которым я располагал, тогда даже оно казалось почти чудесным. Некоторые из этих людей знали друг друга, некоторые – нет; я чувствовал, что устанавливаю между ними связь, как бы протягиваю нить, которая, по первоначальному замыслу моего путешествия, должна обойти вокруг всего земного шара. В этих встречах было нечто возбуждающее, исполненное значения. Каждому новому человеку, которого я встречал, я рассказывал о тех, кого встретил раньше; иногда я уже заранее знал, с кем мне предстоит встретиться. Петербург, Лондон, Париж, Генуя, Каир, Коломбо, Галле, Мадрас, Бенарес, Калькутта были связаны незримыми нитями общих надежд и ожиданий. И чем больше людей я встречал, тем больше захватывала меня эта сторона путешествия. Из него как бы выросло некое тайное общество, не имеющее ни названия, ни устройства, ни устава, членов которого, однако, тесно связывала общность идей и языка. Я нередко размышлял о том, что сам написал в «Tertium Organum» о людях «новой расы», и мне казалось, что я был недалек от истины, что происходит процесс формирования если и не новой расы, то, по крайней мере, новой категории людей, для которых существуют иные ценности, чем существующие для всех.
В связи с этим, я снова ощутил необходимость привести в порядок и систематизировать то, что из известного нам ведет к «новым фактам». И я решил, что по возвращении возобновлю оставленную работу над книгой, но уже с новыми целями и новыми намерениями. В Индии и на Цейлоне у меня возникли кое-какие связи; мне казалось, что через некоторое время я обнаружу какие-то конкретные факты.
Но вот наступило одно сияющее солнечное утро. Я возвращался из Индии. Пароход плыл из Мадраса в Коломбо, огибая Цейлон с юга. Я поднялся на палубу. Уже в третий раз за время путешествия я подплывал к Цейлону – и каждый раз с новой стороны. Плоский берег с отдаленными голубыми холмами открывал издали такие ландшафты, которые невозможно было бы увидеть на месте. Я мог различить миниатюрную железную дорогу, которая тянулась к югу; одновременно виднелись несколько игрушечных станций, расположенных, казалось, почти вплотную. Я знал их названия: Коллупитья, Бамбалапитья, Веллаватта и другие.
Приближаясь к Коломбо, я волновался, ибо мне предстояло, во-первых, узнать, найду ли я там того человека, которого встретил перед последней поездкой в Индию, и подтвердит ли он свое предложение о моей встрече с некоторыми йогинами; во-вторых, решить, куда мне ехать дальше: возвращаться ли в Россию или следовать в Бирму, Таиланд, Японию и Америку.
Но я совершенно не ожидал того, что встретило меня на Цейлоне. Первое слово, услышанное мной после высадки на берег, было: война.
Так начались эти странные, полные смятения дни. Все смешалось. Но я уже чувствовал, что мой поиск в некотором смысле закончен, и понял, почему все время ощущал, что нужно торопиться. Начинался новый цикл. Невозможно было еще сказать, на что он будет похож и куда приведет. Одно казалось ясным с самого начала: то, что было возможно вчера, сегодня сделалось невозможным. Со дна жизни поднялась муть и грязь, все карты оказались смешанными, все нити – порванными.
Оставалось лишь то, что я установил для себя и что никто не мог у меня отнять. И я чувствовал, что лишь оно в состоянии вести меня дальше.
1914-1930 гг
ЭЗОТЕРИЗМ И СОВРЕМЕННАЯ МЫСЛЬ
Идея скрытого знания.– Бедность человеческого воображения.– Трудность формулирования желаний.– Индийская басня.– Легенда о Соломоне.– Легенда о Святом Граале.– Зарытое сокровище.– Разное отношение к Неведомому.– Протяженность границ ознаваемого.– «Магическое» значение.– Уровень обычного знания.– Познавательная ценность «мистических» состояний.– Подлинность «мистических» переживаний. – Мистика и скрытое знание. – Внутренний круг человечества. – Аналогия между человеком и человечеством. – Клетки мозга.– Идея эволюции в современной мысли.– Гипотеза, которая стала теорией.– Смешение эволюции разновидностей с эволюцией вида.– Разные значения понятия эволюция.– Эволюция и преображение.– Религия мистерий.– Что сообщалось посвященным.– Драма Христа как мистерия.– Идея внутреннего круга и современная мысль.– «Доисторическая» эпоха.– «Дикари».– Сохранность знания.– Содержание идеи эзотеризма.– Школы.– Искусственное культивирование цивилизаций.– Приближение к эзотерическому кругу.– Религия, философия, наука и искусство.– Псевдо-пути и псевдо-системы.– Различные уровни людей.– Последовательные цивилизации.– Принцип варварства и принцип цивилизации.– Современная культура.– Победа варварства.– Положение внутреннего круга.– «План» в природе.– Мимикрия.– Охранительное сходство.– Старая теория мимикрии.– Несостоятельность научных теорий.– Последние объяснения явлений мимикрии.– «Театральность».– «Мода» в природе.– «Великая Лаборатория».– Самоэволюционирующие формы.– Первое человечество.– Адам и Ева.– Животные и люди.– Первые культуры.– Опыт ошибок.– Социальные организмы.– Животные-растения.– Индивид и массы.– Миф о Великом Потопе.– Вавилонская башня.– Содом и Гоморра и десять праведников.– Мифы о нечеловеческих расах.– Муравьи, пчелы и их «эволюция».– Причина падения прошлых рас самоэволюционирующих существ.– Осуществление социалистического порядка.– Утрата связи с законами природы.– Автоматизм.– Цивилизация термитов.– Принесение в жертву интеллекта.– «Эволюция» и современный догматизм.– Психологический метод.
