Как же в этот момент меня распирало от желания устроить скандал и пожаловаться на весь мир, который забыл, что такое быть приветливыми и добрыми!.. Останавливала только боязнь испортить близкому человеку настроение.

– Да, заведите, – поддержала меня подруга, и мы вышли из кафе в освежающий, переливающийся уличными огнями на залитых дождём зеркалах тротуаров осенний вечер.

День был тяжёлым и нервным. На душе – мрачно, и в окно стучится осень…

Рабочий день окончен. Пора собираться домой, но не хочется уходить из уютного тепла на улицу, в промозглый вечер. Вспомнился утренний туман, мокрым холодом пытающийся залезть под пальто, чтобы согреться, и как то ли мелкий дождик, то ли капли росы с деревьев помогли проснуться, попав за воротник…

Кутаюсь теплее. Мягкий шарф… Застёгиваюсь.

Утром камыш был еле виден сквозь дымку тумана. Пожухлая трава обрамляла края озера, деревья испуганно смотрели в воду…

Беру сумку, выключаю свет, закрываю на ключ дверь.

Парк медленно засыпает. Под ногами лежат опавшие листья. На душе нарастает тревога. Такая же, как утром, когда взгляд пытался нащупать очертания жизни сквозь вездесущий туман. Но их не было нигде. Только мокрый холод. А теперь ещё листья, нанизывающиеся, как канапе, на каблуки любимых туфель…

Теперь точно осень. И не хочется её, и не хочется новых попыток создать то, чего нет и, возможно, не будет. Слишком короток сон, слишком короток день, слишком быстро на земле и в душе появляются опавшие листья… Приходишь домой. И у тебя всего несколько десятков лет, чтобы прожить свою мимолётную вечность…

Слышу… твои шаги. И на душе становится спокойно. Буду думать, что осени нет. И неудач нет. И смерти нет. По крайней мере, не в этот вечер.

На улице скользкий лёд припорошило снегом. Грязные дома, какие-то облезлые, в вечерних серых красках… Скучковавшиеся среди извилистых дорожек – протоптанных народных троп, выведенных в затвердевшей глине.

Ларёк. Среди мрачного пейзажа – как яркое, светлое пятно. И важно: в нём была еда. Причём двадцать четыре часа в сутки, что для посёлка городского типа ощутимый аргумент в связи с отсутствием достойных круглосуточных магазинов. А если есть недостойные, то смысл до них идти? Можно пристраститься и к ларьку.

За ним, как всегда, в глаза бросается стена соседнего дома…

Странно смотреть на эту обшарпанную, «историческую» стену, пережившую и жуткую «перестройку», и время рэпа, чупа-чупсов, рокеров, «ранеток» и «Макдоналдса», что отображалось на ней многослойной, кое-где подзамазанной «наскальной» живописью различных поколений.

Странно смотреть на неё вот так, живо ощущая своими рёбрами каждое дуновение противного ветра, понимая, как накладывается в твоей голове одно воспоминание на другое, образуя слоёный пирог призрачных, но отмеченных существованием ощущений.

Странно смотреть на эту препоганую, изрядно надоевшую за долгие годы стену, ненароком окидывая взглядом проход между соседними домами, по которому бегал, плёлся и бродил когда-то. Смотреть и осознавать, что уже прожил жизнь. Настоящую, странную, полнокровную. В которой было множество множеств, о которых хочется сожалеть, но именно поэтому ушедшего и не жаль. Жизнь как бешеный коктейль из боли, слёз, смеха и стенаний, приправленный тем, ради чего стоит жить, но что так трудно обозначить! Тем, что заставляет нас просыпаться день за днём, стряхивая с себя вчерашний облик, и погружаться в новый день, порой с заколоченным намертво сердцем, как окна брошенного дома, с закрытыми глазами, даже если их хочется открыть… Это ожидание счастья, к которому мало кто успел внимательно присмотреться, но пропускал как песок сквозь пальцы практически всякий. Наверняка.

На противоположной стороне, за платформой, зеленел лес, а за ним – словно ничего… Над головой – бесконечное небо и… крик чаек. Множество птиц – словно на морском причале. Залитый солнцем асфальт; постепенно, за восходящим солнцем, нагревающийся воздух… Словно дыхание песка…

Ещё долго ждать электричку, слишком рано. А может, ждать поезд? Уносящий вдаль… Нет, он уже пришёл, привёз к морю. А за рельсами, на противоположной стороне, – заветная сияющая синяя полоса, если пройти по песчаной тропинке между деревьев. Просто пересечь железную дорогу.

Пройти пару десятков метров и увидеть ту саму пристань, над которой кружат чайки. Рассохшееся, выгоревшее дерево… Такое настоящее, горячее на ощупь… Подняться на причал… Бодрящий запах солёной воды. Разбежаться, зажмуриться, прикрыть нос и прыгнуть… Туда, вперёд, навстречу бликам и переливам. Рассечь неуклюжим прыжком плотную водную гладь. Прямо в брюках, рубашке и босоножках.

Гудок. Двери открылись. Вхожу, сажусь. Цветок на жакете покачивается от потоков воздуха, летящих из открытых окон. А мои колени сквозь ткань брюк только что обдувал солёный ветер…

Как часто бывает, пришла в назначенное место раньше времени. Есть полчаса. Шикарный торговый центр. Прямо на Невском. Надо зайти и прогуляться. Почувствовать себя настоящим человеком, состоявшейся личностью, выдающимся гражданином своей страны… Просто тряпки? Неинтересно, их и так завались. Золото? Может быть. Не то, не стоит… Шуба? Вот это да, давно мечтала! Почему нет? У всех уже есть, и у меня будет. Неважно, что Петербург – сплошной дождь с двумя неделями настоящего мороза, воспринимающегося как настоящая аномалия или конец света. Неважно, что на работу то на электричке, то на метро. Нет, не жалко ни себя, мучающуюся от красивой и респектабельной жары в общественном транспорте, ни самого изделия. Решено! Мне вон ту, самую шикарную. И размер как раз мой? Отлично! То, что надо. Надела. Вернее, вежливо одели, аккуратно запаковали. Теперь к зеркалу смотреться. Из чего говорите? Из лобиков норки?.. Самый крепкий и ноский? Посмотрела на себя, а в районе плеча из меха торчат маленькие усики убитого зверька. Что скрывать, выделка плохая, да и шуба наверняка китайская, не стоит этих денег…

Усики убитого зверька… Боже мой, она вся из лобиков зверьков, сшита из этих кусочков!.. Сколько же их пошло? Шуба в пол… Сотня, больше? Маленькие мордочки, море крови… В глазах потемнело, мне стало плохо. Скинула с себя это чёртово изделие и, не находя сил ответить на кудахтанье продавщиц, понеслась из отдела куда глаза глядят. И долго бесцельно бродила среди сверкающих витрин, напрочь позабыв о встрече, пока мне не позвонили. Но главная встреча уже состоялась.

Со своей совестью.

Ноги заскользили, и всё вокруг перевернулось.

Секунда – и без того тусклый свет выключился, воцарились полная темнота и тишина.

Невозможно было понять, на каком я свете – на том или на этом. Через какое-то время гудение в голове и шум машин вернули к реальности: стало ясно, темнота не во мне – это я вперилась широко раскрытыми глазами в черноту кювета, лёжа на обочине дороги.

Попыталась пошевелиться – тело слушалось с трудом, как набитое соломой. Перевернулась. Взгляд встретило спокойное, недосягаемое небо; зима, уже стемнело, и яркие звёзды озаряли его бархат своим безразличным сиянием. Сильная боль в бедре… Ещё немножко, ещё – опять перевернулась! Теперь я видела проезжавшие машины, а они меня, освещая ярким светом. Одна проехала совсем рядом. Как бы не задели… Необходимо как можно быстрее подняться.

Подтянула ноги, подобрала руки, сумку. Примостилась на колени – боль пронзила насквозь. Аккуратно выставила одну, потом вторую ногу… И вот я уже стою, шатаясь, на обочине дороги – внутри всё дрожит от обиды, беспомощности и боли.

Интересно, был ли там кто-нибудь ещё, кроме меня, в этой канаве? Дохлая собака или кошка…

А мимо всё проезжали автомобили…

Как обычно, к 11.45 работа за день была выполнена. Коллеги продолжали трудиться не поднимая головы, тогда как Лида рассеянно косилась в окно, чиркая что-то карандашом, беспокойно оглядываясь и ёрзая на стуле: вдруг кто-то увидит, что происходит у неё за столом на самом деле.